— Может, просто тщеславие. Но я бы не был настолько уверен. В любом случае… Как ты смотришь на то, чтобы я составил тебе компанию на сегодняшнем ужине в доме Стоунов?
Я невольно улыбнулась, представив лицо миссис Стоун.
— У меня есть другая, но не менее весёлая идея, — ухмыльнулась я. — Но об этом позже. Мы, кажется, уже на месте, — кивнула я на витражи магазинчика через дорогу. — Сначала — работа.
Магазин по адресу, оставленному мне мистером Энтони Мейрингом, встретил нас в лице молоденькой улыбчивой девицы-брюнетки, с идеальной фигурой, затянутую в зелёную форму из рубашки и брюк. Что само по себе странно. Обычно на такие ответственные места, как торговля магическими изделиями, работников набирали постарше и очень желательно — мужчин. Ибо по общепринятым негласным правилам — женщина глупее, и место ей у прялки.
Очень несправедливо, как по мне.
А с другой стороны, очень хорошо, когда тебя недооценивают — у тебя всегда есть куча возможностей и способов удивить.
Я невольно залюбовалась игрой света на изделиях из цветного стекла. Чего здесь только не было — начиная от мелких пузырьков для зелий и снадобий и заканчивая бокалами, графинами и прочей утварью, обтянутой серебряной или золотой проволокой, плетёной в замысловатый узор. Красиво, что тут сказать. А ещё, если верить тому, что я уже узнала о деле Мейрингов, на многих изделиях заговоры, наделяющие вашу домашнюю утварь особенными достоинствами.
И сразу становилось понятно и то, что здесь работала девица — полагаю, выпускница магического университета, и её довольно фривольный выбор одежды. Вот же ж… Здорово быть магиней. Никто тебе ни в чём не указ, кроме Ковена. Но чтобы нарушить законы Ковена, ещё как постараться надо… По крайней мере, я не слышала за всю свою жизнь, да и из рассказов старших, чтобы когда-либо засудили или казнили мага. Даже что кого-то объявили вне закона.
В общем, завидовать не перезавидовать.
— Приветствую вас в магазине братьев Мейрингов! — улыбалась девица так, словно мы явились сообщить, что ей неожиданно свалилось на голову наследство от троюродной тётки. — Чем могу быть полезна?
— Роберт Коллинс, — приветственно кивнул старший следователь. — Это моя помощница — Оливия Оушен. Лейдренский следственный комитет. Я могу видеть лорда Мейринга?
Улыбка девушки несколько потускнела, когда она осознала, что мы тут совершенно не для покупок. Но более она не выказала ни единой недозволенной эмоции, а коротко сообщила:
— Лорд сейчас не на месте. За ним прислали около получаса назад, и он отбыл на стекловарни. Вы можете его подождать, но я не берусь утверждать, что он вернётся скоро. Более того, я даже не уверена, что он вернётся сегодня.
— Крайне жаль. А мистер Энтони Мейринг? Он тоже на стекловарнях?
— Мистер Энтони как раз занят переучётом. Мне сообщить о том, что вы желаете с ним побеседовать?
— Не стоит, Джил, — появился сам Энтони, как всегда, неотразим и улыбчив. — Роберт. Оливия, вы просто неотразимы, — чуть не облизав меня взглядом, соврал мистер Мейринг.
Врал, зараза. Потому как я прекрасно знала, что после не самого лучшего сна и довольно-таки насыщенной событиями и переживаниями ночи я могла выглядеть чуть лучше, чем свежеподнятый трупик. И спасало меня только то, что в доме мистер Коллинса, как ни удивительно это будет звучать, нашлись и пудра, и сурьма. В ином случае меня можно было бы смело запускать в допросную как элемент устрашения.
— Спасибо! — вежливо поблагодарила я, улыбнувшись, и тут же была вознаграждена строгим взглядом Роберта.
Ну, и что я в этот раз сделала не так? С ума сойти можно!
— Рад видеть вас, — между тем продолжил расшаркивания хозяин магазина. — Хотя, полагаю, вы к нам не с самыми лучшими известиями.
— Увы. В следственном комитете редко когда бывают другие, — развёл руками Роберт. — Можешь уделить нам несколько минут?
— Конечно. Пойдёмте в наш кабинет. Там нам никто не помешает.
Нам и здесь, собственно, мало кто мешал, но мы всё же поднялись по ступенькам наверх.
Кабинет братьев Мейрингов — для крупнейших торговцев стеклом — выглядел не очень презентабельно. Скорее просто как рабочее место — чистенько, всё на месте, но ничего, что выдавало бы в хозяевах людей, имеющих состояние, за малым не дотягивающее до самого внушительного в королевстве.
— Мы не принимаем здесь партнёров, — пояснил Энтони, словно прочитав мои мысли. — Исключительно дела, счета, цифры… потому прошу простить за скромность.
— Скромность — не порок, — заметил Роберт, пропустив меня вперёд, дабы я могла присесть на диван, и занимая место рядом.
Как в прошлый раз во время визита в поместье лорда Мейринга. Только за рабочим столом разместился уже младший брат. К слову, ему оно шло больше, чем лысоватому, немного тучному и вечно озадаченному, недовольному Грегори. Правда, только чисто визуально.
— Я не буду ходить вокруг да около и спрошу прямо, — закинув ногу на ногу и не сводя взгляда с Энтони, начал Роб. — Что тебя связывало с твоей мачехой Энжелой Мейринг?
— Странный вопрос, — спустя некоторое время нахмурился Энтони. — И я совершенно не понимаю, к чему ты ведёшь…
Ай-яй-яй! Нехорошо врать. Тем более если не умеешь.
— Это я к тому, что ты назначил Энжеле свидание на пирсе, — пояснил Роберт. — Полагаю, ты так и не исправился. И даже брачные узы леди с твоим отцом тебя не останавливали. Что случилось? Только правду, Энтони. Чистую правду.
И в этот миг я просто кожей почувствовала присутствие магии. Кожу даже защипало, начали зудеть рисунки на руках. Но это ощущение быстро прошло, словно и не было.
А вот мистер Энтони Мейринг слегка взбледнул, то ли почувствовав то же, что и я, то ли просто не очень хорошо реагируя на разного рода магическое воздействие.
— Ничего подобного между мной и Энжи не было, — скрипнув зубами, процедил мистер Мейринг, растерев виски пальцами. — Она красива, умна, воспитана… Она прекрасный человек и невероятная женщина… была. Но поверь, я никогда бы не стал забираться под юбку собственной мачехе. Всё гораздо прозаичней. Несколько недель тому, практически сразу, как из отцовского дома пропал манускрипт, а отец начал донимать её допросами, Энжи попросила нас о помощи. Она просила вывезти её за море. Тайно.
— И вы согласились? Даже несмотря на то, что бегство жены легло бы пятном позора на всю семью?
— Я тебя прошу… Наши капиталы столь внушительны, что даже если бы я имел привычку танцевать голышом джигу на центральной площади по воскресным вечерам, то никто бы не посмел сделать мне замечание или назвать чудаком. Деньги — делают нас свободными.
— Но мы сами становимся их узниками… — заметил Роб.
— Не без этого. В любом случае, ты же понимаешь, что я не мог отказать женщине.
— Правда? А что ты потребовал взамен за свою «бескорыстную» помощь?
