Лучше бы с островитянским ромом. Но и роза сойдёт.
— Вам просто невозможно отказать, мистер Адамс…
— Эх, жаль, что я уже слишком стар, чтобы ловить тебя на слове.
ГЛАВА 27
— Всю жизнь мечтал работать с медиумом, — доверительно сообщил мне Безумный Хэнк, стянув с верхней полки углового шкафчика толстенную книгу. — Ты просто сокровище, дорогуша.
М-да. Жаль только, я сокровища признаю исключительно в валюте королевства.
— Как бы меня не прикопали где. Как особо ценную, — проворчала я, болтая ложкой в чашке остывшего, к бесам рогатым, чая. — И вообще, я бы с радостью обменяла свой драгоценный дар на драгоценности более осязаемые.
— Но-но. И не думай даже о таком, — пожурил меня, грозя пальцем, мистер Адамс. — Молодёжь. Чуть что сложнее, чем намазать масло на кусок хлеба, так сразу руки сложили и ничего делать не желаете.
— Лучше быть менталистом, — вздохнула я, положив всё же ложечку на стол и отодвинув чай. — Можно откопать то, чего сам человек о себе даже и не помнит.
— «Сам о себе не помнит…», — передразнил меня Хэнк. — У тебя есть возможность спрашивать у душ. И не только неупокоенных, как это доступно некромантам. Вот и пользуйся…
Звучало, конечно, очень даже заманчиво и оптимистично, но не в моём случае. Потому как видения, которые на меня наваливались из ниоткуда и исчезали в никуда, ничего не объясняли, а скорее путали.
К примеру, это, последнее, зачем мне было видение о первом бале матери Роберта?! Ладно бы там был мистер Малк, тогда его можно было бы связать с рисунками, убийствами, Хранителями… да с чем угодно. А так…
А так только тошнит целое утро.
— У меня не хватает знаний, — вздохнула я.
— Ну… Конечно, лучше бы тебе учиться у мага, который практикует, но… — тут он поднялся со стула и хлопнул о стол книгой, которую с таким упоением и остервенением листал. — Читай. По крайней мере, теория — уже что-то.
Слабенько. Но лучше, чем ничего.
— Спасибо огромное, мистер Адамс, — улыбнулась я, уткнувшись в книгу.
Впрочем, если толку от этого не будет, то хоть время убью.
— «Следите за серыми потоками…», мистер Адамс, а это какие-такие потоки?! — решила я уточнить у сосредоточенно штопающего труп.
Сначала меня немного от вида сей процедуры мутило, но как-то уже отпустило. А если ещё и не смотреть в упор, то и вовсе ничего страшного. Почти как когда-то тётя Роза латала штаны.
— Это лучше к магам. Я пуст, как горшок для подаяний в понедельник. У Роберта спроси, когда освободится. Он тебя и подстраховать сможет, если надумаешь практиковать. Только… — Хэнк отложил инструменты, приблизился ко мне, склонился, заглянув через плечо, и скомандовал: — Переверни страницу. У меня руки грязные.
Благо не стал демонстрировать, насколько, а то что-то мне снова поплохело. Но я быстро исполнила приказ.
— Так-так-так… Вот! Третий абзац снизу. Читай вслух.
— «Медиум при недостаточном опыте и знаниях может остаться по ту сторону», — послушно прочитала я — и перевела взгляд на мистер Адамса: — Это как?!
— Это так, как я понимаю, что если видения, как в твоём случае, втягивают тебя в ситуацию, то ты там можешь и прижиться. И это меня так расстроит… Всё же тёплой ты мне нравишься больше.
Я нервно сглотнула и тут же закашлялась.
— Вы знаете, я и себе тоже… нравлюсь такая, как есть.
— Вот и чудесненько, — снова вернулся патологоанатом к своему швейному делу. — Потому, девонька, ты не затягивай с обузданием способностей, но и не спеши с практикой в гордом одиночестве.
Очень полезное и, главное, неожиданное напутствие.
И всё же мне от всего сказанного и прочитанного стало как-то дурно. Особенно в присутствии нескольких потенциальных клиентов.
— Мистер Адамс, что я вам здесь всё утро надоедаю, работать мешаю… Пойду, наверное, Роберта поищу, проконсультируюсь…
— Он, вообще-то, велел сидеть здесь и ждать его, — напомнил мне Хэнк, с особым остервенением ковыряя плохо поддающийся труп.
— Так я тут, по месту пробегусь. Может, он быстрее освободится… М?!
— Как знаешь. Но если что, запомни, пожалуйста, что я тебя предупреждал не шастать без разрешения начальства.
Забудешь тут…
Слова начальника морга породили сомнения, но стоило взглянуть на раскрытую книгу, как они тут же развеялись.
Я захлопнула томик и, подхватив, прижала его к груди. В случае чего буду использовать как щит. Или попросту отбиваться.
— Всё же пойду прогуляюсь. Воздухом подышу, — решила я и направилась к выходу.
— Рад был тебя видеть, Оливия. Будь осторожна. Как-то у меня на душе неспокойно.
Неспокойно на душе было и у меня. Притом настолько, что даже захотелось смалодушничать и сбежать куда подальше от любого не совсем живого существа.
Вот любопытно, если душа человека останется по ту сторону, в созданном душой почившего человека мире, то что станет с телом? Тоже того… Вот тьма.
А я ведь уже несколько раз могла так влипнуть.
Бездна. Представила перспективку, передёрнула плечами и с удвоенной скоростью рванула наверх, подальше от морга. Хотя если верить третьему абзацу раздела о медиумах, сильный медиум может общаться с духом при контакте с вещами, имеющими сильную эмоциональную память.
В таком случае становится понятным, с чего меня так вынесло, когда я спускалась по лестнице в доме Коллинса. Первый бал, представление знати… что может быть волнительней для юной аристократки?!
Я поморщилась. Кажется, сбежать от своего дара не получится. Ибо догнать он меня может где угодно. Разве что пожизненно сидеть дома и носа за дверь не высовывать.
Коридор следственного комитета, несмотря на позднее утро, был непривычно пуст. Моргнул и потух последний рабочий магический светильник. Бес рогатый. Хоть глаз выколи. Где-то в конце коридора проблёскивал свет от входной двери. На него я и ориентировалась, цепляясь за стену и переставляя ноги осторожно, словно земля подо мной могла провалиться.
— …Твоя мать поступила ничуть не лучше по отношению к Оливии, чем мы к тебе и Вивьен, — послышался голос Роберта из-за приоткрытой двери в кабинет Макса Стоуна. В принципе, если бы не эта подслушанная фраза, то я бы вряд ли сориентировалась в этой кромешной тьме. — И тебе стоило бы не выносить мне мозг ревностью и обвинениями, а попросить прощения у Лив.
— Значит, Лив… — протянул Макс. — Тебе не кажется, что для тебя одного слишком много любовниц?! — голос Стоуна просто-таки сочился ядом и злостью.
Так тебе, идиотина бесхарактерная, и нужно. Бедная девушка уже одни боги знают сколько времени сама отбивается от нападок всего мира, а всё, на что способен ты — просто брызгать ядом и обвинять в чёрт-те чём. Хотя, каюсь, я ничем не лучше. С другой стороны, если бы не взбесилась, то не было бы стычки с Малком. И все мои подозрения остались бы просто подозрениями.
