— Ты стал причиной гибели целого народа, — голос охрип, привычно закружилась голова, но я устояла на ногах, прижавшись спиной к двери. — Твои руки в крови…
— Если ты взываешь к совести, то не сотрясай воздух зря. Последний раз спрашиваю — где мой манускрипт?
— Ступай в Бездну, — выплюнула я.
— Как знаешь! Карх!
И словно из теней и дыма от огня в камине посреди комнаты соткался огромный Пёс.
Тот самый, что встречался мне в переулке у следственного комитета.
Внутренности сжались от страха. Я помнила его из видений. Да и с нашей встречи.
И в тот же миг из рукавов выскользнули две тени — мои Драконы. В комнате стало жутко тесно. Настолько, что дышать было нечем, кажется.
— Проклятье! — выругался первый советник короля. — Откуда… Бездна!
Кажется, мистер Кровель всё же догадался о том, кто я есть на самом деле.
— Ты всё равно слабее! Никчёмная…
И в этот миг Пёс бросился на одного из моих Хранителей. Впился клыками в тело, а мне показалось, что меня разрывают заживо. На мелкие куски.
Я рухнула на пол, раздираемая невыносимой болью.
В глазах потемнело, замельтешили красные вспышки, а во рту появился металлический привкус. Противный. Тошнотворный. Заставляющий сжиматься желудок…
— Тьма-а-а! — застонал где-то рядом Кровель.
Заскулил Пёс. И снова эта боль. В ноге, плече… в боку… Словно Пёс догрызал не драконов, а меня. А может… может, так оно и было.
Воняло псиной.
Как же не хотелось умирать, чувствуя запах псины.
Я неимоверным усилием разлепила веки и тут же зажмурилась снова, от очередной вспышки боли.
Закричал Кровель. Так ему и надо…
И снова скулёж, рев, крик… мой и не мой…
И в один миг всё стихло… я словно оглохла или застряла в густом меду.
Мир перестал существовать. Точнее, тот мир, что полон боли и предательства. Это было нечто иное. Светлое, тёплое и родное.
— Рейгель, — шёпот, словно морской прибой, шелестящий о гальку. — Рейгель!
Женский голос, проникающий в мои сны. Убаюкивающий, мягкий, родной.
— Мама! — хочется выкрикнуть, позвать, сорваться с места и бежать к ней, но я не могу и сдвинуться. Только шептать. — Мне больно!
Хочется плакать! Хочется скулить, свернувшись калачиком, как дворовой пес.
— Рейгель, — снова слышу её голос, но не могу пошевелиться, чтобы посмотреть ей в глаза. — Боги приготовили тебе иную судьбу. И сейчас тебе здесь не место. Ты отомстила.
Я хочу возмутиться. Хочу выкрикнуть. Остаться.
Но меня, словно сухой лист, подхватывает ветер с запахом лаванды.
Резкий вдох. Разрывающий лёгкие. Резанувшая по глазам белизна.
— Слава богам, ты очнулась, — хриплый голос Коллинса.
Снова простыл. Не бережёт себя…
****
В кабинете главы тайной канцелярии царил идеальный порядок и тишина.
Мистер Тивель Малк замер у окна, испытывая на прочность мои нервы и не решаясь начать разговор, для которого сам же меня и пригласил. До противного медленно шло время, отмеряемое секундной стрелкой на настенных часах.
Сейчас опять заявится целитель, который уже месяц держит меня в постели, начнёт стенать, что у меня могут снова разойтись швы, открыться раны, что он и так едва вытащил меня с того света…
Он даже не желал выпускать меня из постели для разговора с главой тайной канцелярии, но мне не хотелось чувствовать себя слабой и жалкой в его присутствии.
А Малк молчит.
— Вы так и будете изводить меня молчанием? — не выдержала я.
И глава тайной канцелярии, тяжело вздохнув, развернулся.
— Мисс Оушен, полагаю, что наш с вами разговор будет не самым лёгким, и впервые мне придётся не спрашивать, а рассказывать. Имейте снисхождение к старику.
Я хмыкнула, но лишь сделала неопределённый жест рукой.
Говорить всё ещё было тяжело. Лекарь сообщил, что я сорвала голос. Первую неделю всё, что мне удавалось — только сипеть. Даже поражаюсь, как Роберт понимал то, что я пыталась ему сказать.
Когда бы я ни открыла глаза — он был рядом. Уставший, бледный, но всегда рядом. Гладил по волосам, держал за руку… и мне становилось спокойно. Я чувствовала себя не одинокой, важной, нужной…
На глаза навернулись непрошенные слёзы.
— Итак, Оливия, как вы уже успели догадаться, всё началось гораздо раньше, чем вы себе можете представить, — вырвал меня из размышлений Малк, и я подобралась, готовая слушать рассказ главы тайной канцелярии. — Вам было около четырёх, когда мы с вами познакомились, юная мисс. Вы были очаровательным и очень серьёзным ребёнком. И выросли прекрасной девушкой, поразительно похожей на вашу мать, — на последнем слове голос Малка дрогнул, выдав его волнение, но он тут же откашлялся и продолжил. — Я, в числе других представителей знати, был направлен его величеством в селение ксарейский монахов, дабы уговорить жителей присоединиться к нашим войскам. Монахи не собирались ввязываться в войну. Это претило их сути. Но нас приняли, как и полагается по всем законам гостеприимства. Пять вельмож и несколько человек, заинтересованных в налаживании связей с монахами, небольшой отряд охраны… среди которых я, мисс Коллинс, Дамиан Стоун и тогда ещё не первый советник короля Ирвин Кровель. У каждого была своя цель. У меня — разведка, у Стоуна — налаживание торговых связей, у Энни — знакомство с культурой, а у Кровеля — Хранитель. До сих пор не могу себе простить, что проглядел… — вздохнул Малк. — Меня оправдывает только то, что… хотя и это не оправдание. Но ладно я, как проглядели монахи? Ладно, оставим это ушедшим душам. Твой дед верил, что добро есть в каждом человеке…
У меня на это вырвался нервный смешок. Полагаю, что жизнь исправила сие заблуждение.
— А потом — война. Всё закружилось, смазалось, и я не могу сказать даже, когда что случилось. Всё, что осталось от селения — пепел. Выжившие разбежались по миру, у мёртвых не осталось и могил. И всё же у меня теплилась надежда.
— Медальон, — догадалась я.
Малк кивнул.
— Его следы вели в столицу. И я…
— Надеялись, что это моя мать?
— Надеялся. Но встретил твоего деда. Он сказал, чтобы я не искал тебя. Твоя судьба предначертана и всё, что остаётся — следовать ей.
Да. Дед такое мог сказать. Более того, я словно услышала его голос, скрипучий, но твёрдый.
— Он сказал, что когда-нибудь тебе понадобится моя помощь. И мне ничего не оставалось, как попросту смириться. Ты исчезла. Столица спрятала тебя, как и многих других попрошаек, бродяжек и карманных воришек. И всё же я надеялся, что однажды смогу тебя отыскать. Но… Ты нашлась сама, — глава тайной канцелярии перевёл дыхание и продолжил: — Кровель в последнее время слишком активно взялся за поиски манускрипта. Видимо, он чего-то боялся, чего-то ждал и не мог позволить себе оставить оружие против себя в чужих руках. Он заслал в дом Мейрингов миссис Соэрби. И хотя старик Мейринг был подозрителен сверх меры, пропажа манускрипта была лишь делом времени.
