- Как ты? - спросил Далгет, хмуро его оглядывая.
Саха поморщился. О том, что случилось, Далгет уже знал, а снова пересказывать все это не было ни сил, ни желания.
- Нормально. - проговорил, глядя в сторону.
- Помощь нужна? - спросил ДалгетХан. - Все что нужно, скажи, сделаем.
Неожиданно для себя Саха усмехнулся и провел пятерней по волосам. А потом перевел взгляд на брата.
- Хочу видеть пернатого.
- Ах, это, - брат повел бровями. - Тогда ты удачно попал. У него сейчас сеанс. Пошли.
Они двинулись в обход дворца, часть пути прошли порталом, часть пешком. Ногами. Не меняли трансформацию. Орел вроде бы больше агрессии не проявлял, но Саха считал, что провоцировать потенциального врага и хищника - ну его нафиг.
И костюмы не сменили. Дресс код. С пернатым лучше только так.
Наконец они подошли к специально выстроенному у наружной стены старой части дворца павильону для танцев. Далгет остановился, они с Сахой переглянулись и потом он прокашлялся и, чуть повышая голос, позвал:
- София Карловна? Кхммм... Можно вас на минуту?
Спустя короткое время из павильона послышалось:
- Что случилось? Я сейчас не могу выйти. Заходите.
- Э... кхммм, - крякнул Далгет и потер мочку уха.
Глянул на Саху и все-таки толкнул дверь со словами:
- София Карловна, мы заходим.
А потом они замерли на пороге.
На кушетке сидел Гаруд Амар. В белой рубашке и галстуке, серый костюм лежал рядом на кресле. За его спиной стояла Далгетова теща (милейшая дама, личный психолог и апсара), и обеими руками разминала ему плечи.
- Добрый день, - улыбнулась она, не отрываясь от процесса, и тут же переключилась снова на своего пациента. - Здесь нормально? Или сильнее, до щелчка?
- Да, сильнее, пожалуйста, - проговорил тот и даже показал пальцем место в шейном отделе, куда надо посильнее нажать.
- Угу, сейчас... - кивнула дама и перевела на них взгляд. - Мальчики, вы что-то хотели?
Честно? Они с Далгетом слегка остолбенели и так и стояли в дверях.
- Это ко мне, София Карловна, - проговорил Гаруд Амар. - Можете не отвлекаться.
- Хорошо, - с готовностью кивнула та и продолжила разминать ему шею.
Древний бессмертный орел уставился на них пронизывающим взглядом желтоватых глаз.
- Ну? Я жду.
«Все-таки, скрипучий у тебя голос, пташка», - подумал Саха.
А вслух сказал:
- У Эриды сын пропал.
Нехорошая улыбка исказила губы пернатого:
- А что ж всевидящая и всезнающая не найдет его сама? Решила подослать ко мне тебя?
- Я сам по себе, - сказал Саха. - Меня никто не посылал.
Гаруд Амар мог бы помочь. Древний бессмертный, его знания огромны, к тому же, одна из его способностей - ходить по мирам. Другой вопрос, станет ли тот. Захочет ли? Подумал Саха.
Словно услышав его мысли, бессмертный орел сощурился и хмыкнул. В павильоне на миг повеяло жаром. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом Гаруд Амар заговорил. Медленно, с остановками. То одно плечо подставлял под массаж, то другое.
- У фениксов подходит время смены цикла. Меняется цикл - меняется власть. Таков закон. Право. Нужен наследник. Там сейчас пойдет такая драка, что Змеям лучше не соваться. И никому лучше не соваться, пока не сменится цикл.
***
Пернатый не сказал ничего конкретного, но теперь, во всяком случем, стало ясно, во что ввязался Ширас.
ГЛАВА 28
Если находишься в однородной среде, и нет внешних факторов, которых можно было бы принять за точку отсчета, время течет неопределенно. Точнее, его просто нет. Нет ни времени, ни пространства, ни тебя самого.
Когда-то давно, когда Ширас еще не начал водиться с Арсом и компанией, он читал человеческие книги. Сначала, потому что мать настаивала, она говорила, это поможет понять психологию людей. И что людей не стоит недооценивать, несмотря на свой скромный потенциал, они во многом преуспели.
Он читал на отвяжись. А потом неожиданно втянулся. Правда, все это продлилось недолго, он перерос какой-то жизненный момент, и после этого все старался сделать противное тому, что говорила мать. Ему казалось, что она подавляет его.
Теперь подростковый бунт, затянувшиеся поиски себя, все это было в прошлом. Вспоминать об этом не хотелось - потерянное время, гордиться нечем.
Но сейчас из прошлого возникло одно воспоминание. Это был фантастический рассказ*. Герой там в полной изоляции от внешних раздражителей пролежал пролежал в теплой подсоленной воде несколько часов и тоже чувствовал себя так, словно растворился во времени и пространстве.
У них было много общего.
Но его собственная ванна была из серной кислоты.
Ширас висел в ней, как заспиртованный эмбрион в банке. Только в отличие от того героя, он не мог позволить себе потерять бдительность и «раствориться». Сначала он отсчитывал время, однако очень скоро понял, что это бессмысленно.
Равномерное гудение аппаратуры, которое он улавливал сквозь толщу жидкости и стекло, то, что он видел за пределами своего «стакана», мертвенное освещение. Энергетический и магичекий фон. Все это было совершенно однообразно и складывалось в его сознании в некую картину, ментальный слепок.
И в этом был положительный момент. Якорь, который ему нужен был, чтобы мгновенно отреагировать, как только сменится ситуация. Но ситуация все не менялась, и сколько конкретно он провисел этом растворе, Ширас не мог бы сказать точно. Примерно от нескольких суток до недели.
За это время проведать его приходили еще дважды. Та самая тройка магов. Выглядели они озабоченными, возможно, что-то в их планах пошло не так. Это было на руку, Ширас решил внимательно приглядеться.
Один из них особенно нервничал. В первое появление подошел вплотную к стакану и стал пытаться заглянуть ему в лицо. Велик соблазн был податься вперед и сказать:
- Бу.
А потом посмотреть, как тот шарахнется. Но он сдержался и по-прежнему висел в расслабленной позе. Гораздо важнее было послушать их разговоры. Но, как назло, ничего нового он не услышал.
Сводилось к тому, что заказчик задерживается. А им опасно долго находиться на этой территории. На какой территории? Где? Это было бы полезно узнать. Но оба раза те уходили,так и не сказав ничего толком.
В последний раз, прежде, чем уйти, один магов вытащил откуда-то из-за оборудования длинный металлический шест и ткнул им в стекло. Другой тут же завопил:
- Ты что, рехнулся?! А если разобьется!
