— Если по-честному, в тот момент я мало интересовался политической жизнью. Не думал, что мой рисунок и внутреннее восприятие мира могло сыграть злую шутку.
— Что было дальше? — спросила я после небольшой паузы.
— Поскольку все графическое действие развернулось в центре колледжа, руководство не могло закрыть на это глаза, я ведь и раньше принимал участие во фресках, где это выглядело легальным. Выступал за колледж в массовых мероприятиях, посвященных художественному искусству. Мне выписали штраф.
— А почему ты перешел ему дорогу?
— По-глупости. Спортивный интерес во всем: девочки, учеба, даже выпивка. Кто быстрее, кто сильнее и умнее, и так далее. Отец Инги неплохой адвокат в своих кругах, все, что он смог сделать — это отмазать меня штрафом.
— И исключением.
— С возможностью дальнейшего восстановления.
— Благодаря ее папе?
Женя медлил с ответом, в котором я не нуждалась. Его задача заключалась в том, чтобы ухлестывать за Ингой. Ее капризы, как полагалось, не мог выносить даже собственный отец, раз «помогал» в нелегком деле такому обыкновенному парню, как Еникеев.
— Что самое интересное, я не хочу «восстанавливаться».
— Да это понятно, что разговоры не утихнут так скоро и репутация…
— Все дело в том, что этот колледж был изначально выбран мной ошибочно.
— Есть другие варианты?
— Их море.
— Поделишься?
— Когда-нибудь обязательно, но не сейчас.
— А что сейчас?
— Не что, а кто?
— Кого-то конкретного имеешь в виду?
— Тебя и меня, — ответил Женя, проводя пальцем по очертанию моей скулы.
— С тобой мне все понятно, а со мной что не так? — зевнула, сама не заметила, как прикрыла один глаз. Сон захватывал с новой силой, унося с собой. Вдобавок щекотливые прикосновения пальцев Еникеева к моей коже заставляли мурлыкать в прямом смысле слова.
— Все так и даже слишком.
— Еникеев, хватит ходить вокруг да около. Я не ясновидящая и мыслей твоих прочитать не могу.
Я замолчала, ждала, когда же он ответит. Несколько раз моргнула, чтобы отогнать навязчивую сонливость.
— Не думаю, что тебе нужны мои слова, Ежевика, — звучал тот же томный голос, настроенный на что-то большее в этот прекрасный вечер.
— В чем же, по-твоему, я нуждаюсь? — прошептала, чтобы не дай бог спугнуть пойманную удачу.
— Вот в чем.
Парень наклонил голову, приблизив свое лицо. Его дыхание и жар губ находились в опасной близости от моих. Неужели в этот раз нас не прервут? Не взорвется бомба рядом, не пролетит яркая комета над головами? Даже не верилось. Вот он, этот шанс, когда Женя был готов, и я хотела этого не меньше. Ждала, представляла, каким на вкус был его поцелуй. Мы были на одной волне — захватывающей, неповторимой, сладкой и головокружительной, а его губы ощущались теплыми и мягкими. Едва касались моих с трепетом и осторожностью. Не спеша, ласкали попеременно, захватывая меня в плен, унося с собой. Я полностью отдавалась, не смотря на то, что подобное происходило со мной впервые, и не знала, как правильно реагировать на эту ласку. Но интуиция подсказывала не паниковать. Расслабиться, а то и вовсе отдаться порыву столь умелых губ.
Крепче сжимая меня в своих объятиях, Женя рискнул углубить поцелуй, применяя знаменитый страстный французский метод.
Да, не зря. Не зря, Еникеев, ты уехал во Францию.
Я задыхалась, нежась в его власти. От счастья? Влюблённости и незнакомого возбуждения?
От всего.
И от осознания того, что он дарил нежность и чувство быть нужной для него в этот момент.
Если бы я знала, что Женька так великолепно умел целоваться, ходила бы по пятам, просила бы добавки.
— Так вот, какие твои губы на вкус, — прервался, чтобы высказать свои впечатления, и, не давая прийти в себя, вновь атаковал мои губы.
— Какие? — отстранилась я, взглянув на него с любопытством.
— Пряные, с терпким, кисло-сладким вкусом, — последовал его ответ без раздумий.
— А точнее? — заулыбалась я, прикрывая глаза, заранее зная Женькин ответ.
— Ежевичные.
* * *
Последние несколько дней по утрам чувствовалось одно и то же: душно, неудобно, неуютно, хотелось пить.
Стоп.
А где я была сейчас?
В палатке. С кем?
С Женей, который не спал, сидел рядом и черкал что-то в блокноте.
— Доброе утро, выспалась?
— Ещё не поняла, — зевнула и приподнялась на локтях, чтобы полюбопытствовать. — Что ты там пишешь?
Он старательно вырисовал на клочке бумаги профиль девушки с короткими тёмными волосами.
— Давно в руках не держал карандаш, — ответил парень, не переставая штриховать. — А сейчас захотелось вспомнить.
Я задержала на нем полный влюблённости взгляд, вспоминая о вчерашних событиях. Женька выглядел забавным со своей густой чёлкой, которая постоянно спадала ему на глаза, прикрывая легкую небрежность с утра. Видок у него был, конечно, будто и не ложился, но в этом заключалась некая привлекательная черта.
— Только не говори, что это я, — указала на его рисунок.
— Почему? — его густые брови поползли вверх в удивлении.
— Нос кривой, — тут же рассмеялась, намереваясь позлить его.
— У тебя самый милый нос в мире, — щелкнул пальцем по его кончику.
— У меня да, но у девушки на этом рисунке — нет.
— Разве? Не преувеличивай.
—Ты такой няшка с утра, — потянулась к нему в объятия. — Пора и мне перестать быть букой.
— Неплохое начало для начала, — сказал Женя, и заработал от меня лёгкий поцелуй в щёчку.
— Пойду, умоюсь и проведаю влюбленную парочку.
Парень кивнул головой в знак одобрения. Когда я вышла из палатки, он все ещё витал в облаках, занятый своим рисунком.
