— Ну да, да… у меня же нет тайного оружия, чтобы очаровать дежурного врача.
— Если вы так будете бурчать, то останетесь в этих стенах один, — фыркнула я, направившись в ординаторскую.
Там, мило улыбнувшись, рассказала о нашей проблеме и дело решилось буквально за десять минут. Мачо, видимо, не ожидал, что я так ловко урегулировать смогу все, потому
обратную дорогу ехал молча, вцепившись в руль с такой ненавистью, будто на его месте представлял мою шею.
Возвращаться в лес мы не стали, раз Кошкина дала добро, то не грех и воспользоваться случаем, чтобы оказаться дома раньше. Уже остановившись возле моего подъезда, Терехова все же прорвало, похоже, терпел долго, прежде чем озвучить.
— Что ты ему пообещала: сходить на свидание, прислать эротическое фото или выйти замуж? Отчего доктор светился, как елочная гирлянда?
— Это, пожалуй, останется моим маленьким секретом, — кокетливо повела я плечом, не желая открывать все карты перед этим озабоченным болваном.
— Хорошо, что у тебя младшие классы, — хмыкнул он, обернувшись на Егора, который мирно спал на заднем сидении.
Доктор сделал ему укол и отек начал постепенно спадать. Необходимо было просто подождать и наверняка завтра-послезавтра от аллергии не останется и следа.
— Почему? — насторожилась я, ожидая от Терехова какой-нибудь гадости, и он не заставил долго ждать.
— Потому что пацаны бы не в учебники смотрели, а дырку на тебе протирали, — выдал Саша, заставив меня икнуть.
Вот подобного я от него не ожидала, конечно. Это можно рассматривать как укор или что?! Не знаю, какой реакции он от меня ожидал, может, ему вообще было плевать тронут его слова меня или нет?! Но отчего-то захотелось оставить на его лице смачный такой след от пятерни.
Потребовалось выдохнуть, досчитать мысленно до пяти, а затем просто выйти из машины.
Только кто-то успокаиваться не собирался, кажется.
Выскочил следом, двигаясь размашистым шагом, ну не бегством же от него спасаться?!
Боже, какой упрямец!
— Что-то еще, Александр Сергеевич? — процедила, скрестив руку на груди.
В глазах этого зануды сверкнул огонек и это мне очень не понравилось. Ага, ага, знала я уже, выучить успела все его приемчики. Нет уж, милый, даже не надейся!
Находясь на близком от меня расстоянии, Терехов решительно наступал. Я не поддавалась панике. Все так же грозно смотрела на него в ответ. Но стоило ему лишь облизнуть свои пухлые губы и накрыть широкими ладонями мои худенькие плечи, как от волнения затряслись колени и ноги стали ватными.
— Прости, — прозвучало от него неожиданно и искренне. — Я все время вел себя как мудак и сейчас тоже не лучшим образом.
Я не ослышалась?
От удивления раскрыла рот, несколько раз хлопнула ресницами, и он это заметил.
— Ты была права, — продолжал, пока я стояла у машины, одурманенная его присутствием. — Какой из меня отец, если я … Не в состоянии спокойно решить проблему со здоровьем ребенка и не только…
Саша запнулся, не решаясь продолжать свою мысль, или же подбирал слова. Я тоже молчала, я вообще не дышала, только замерла на месте как статуя. Раскаивался ли он по-настоящему или играл в какую-то новую игру, мне было неизвестно. Передо мной стоял совершенно другой Александр Сергеевич, и это, даже не знаю: сбивало с толку, а может, пугало до чертиков?
— Спасибо за помощь, — он выдохнул и привлек меня для дружеских теплых объятий.
— Пожалуйста, — выдала я в растерянности, сжимая горы мышц в ответ.
Ну что же ты делал со мной, Терехов? Нужно было мыслить здраво, а не растекаться лужицей перед мужчиной, с которым за короткое время было много всего.
— Спокойной ночи, Мария Александровна.
Отец моего ученика одарил меня осторожным взглядом, видимо, ждал моей реакции на происходящее. Но я была черства, очнулась от его чар и коротким кивком головы дала понять, что также желаю ему спокойных снов. Будут ли теперь они спокойными для меня? Не уверена.
Развернувшись, я мигом направилась к дому, где снимала квартиру, а Терехов не стал проявлять настойчивость. Двигатель его навороченной тачки завелся едва слышно, и автомобиль увез своего хозяина от меня прочь.
— Что за черт? — пробормотала я, копошась с замком двери, в скважину которого вставляла, как оказалось, неподходящий ключ.
Сегодняшний день не собирался заканчиваться для меня нормально.
О Господи.
Прислонившись спиной к двери, мне захотелось плакать.
Это был совершенно не тот ключ. В темноте подъезда, где постоянно перегорала лампочка, невозможно было что-либо разобрать, не говоря уже о железном маленьком предмете.
И тут вспомнила: собираясь впопыхах в больницу, я оставила сумочку с личными принадлежностями в палатке у Вики. Там же было много чего, например, ключ от машины. Хорошо, что телефон остался при мне, и, набрав ее, я предупредила о пропаже.
Ну, Брагина, даешь ты! До хозяйки было не дозвониться, чтобы попасть в квартиру, обратно в шалаш — тоже ехать минимум часа два, а там глядишь уже и утро наступит. А спать хотелось жутко, усталость валила с ног. Я потихоньку съехала спиной по поверхности двери и осталась сидеть с опущенной вниз головой.
Глава 20
Саня
Наши игры зашли слишком далеко. Мне не хотелось отпускать Машу. Не желал расставаться с ней хоть на миг не объяснившись. Моё прости-я-вёл-себя-как-мудак прозвучало невнятно и неубедительно. Судя по вытянутому от удивления лицу, Мария Александровна не ожидала от меня такого хода. Ушла в спешке, сбежала, одним словом. Да я и сам не ожидал, думал: сгребу в объятия и поцелую без позволения, как тогда… Возможно, я упустил ее именно в тот момент, когда мог привлечь силой. Но не стал. Она должна сама определиться: продолжать свое существование в моей жизни, которое началось с пари, с замечательного пари, о котором я не жалею, или же… Прервать отношения, искусно расставив рамки дозволенного.
Я хотел ее, всю, полностью и без остатка.
Жаждал остановить, не дать уйти, сделать хоть что-нибудь, лишь бы Маша осталась ненадолго со мной.
Нельзя. Нельзя было находиться ближе к ней, нельзя было думать о ней, касаться её — учительницы моего сына, и одновременно девушки, запавшей мне в душу.
В какое же сентиментальное дерьмо я превратился за короткое время, сам не мог понять. Противился настоящему чувству, отрицал ощущение необходимости в ней каждый миг и каждый час. Чертов лицей, гребаный поход все только ухудшили. Жил бы, как прежде, не думая ни о ком, и даже не догадывался бы, кто такая Брагина Мария Александровна. Мне нужно было срочно выбросить ее образ из головы, где так плотно и уверенно засела девушка. Поначалу мной было решено отправиться в кабак и принять рюмку «успокоительного», чтобы хоть как-то развеять мысли о сногсшибательной брюнетке. Необходимо было забыться, проветрить мозги. Но, поступая таким образом, я лишь обманывал себя.
