- От меня это не зависит, - уголки губ опустились. - Я должен был все рассказать раньше. Прости.
- У всех есть секреты, - ага, у меня, например. Так что тоже прости. Даже в двойне, потому что о себе я не расскажу.
Все это походило на неправильный, безумный сон, который все не желал заканчиваться. Донеллин коснулся прозрачными пальцами моей щеки, но я ничего не почувствовала:
- Возможно, я не вернусь, - по бесстрастному лицу невозможно было понять, что он чувствует. - Раньше я возвращался, но то было в имении, там особое место.
- Там Источник, - бросил Мик.
Лин скользнул по нему взглядом. Он исчезал, таял на моих глазах, чтобы, возможно, никогда не вернуться. А я не могла его отпустить. Отпустить!? Да передо мной человек умирал! Или что-то воде того. И, повинуясь инстинкту или наитию, я схватила его за руку. И поймала, хоть и не могла по всем законам природы. Даже местной.
Тонкие паутинки магии, растекающиеся по моему телу, собирались в сгусток. На память пришел птенец, выпавший из гнезда. Я ведь тогда смогла излечить его. Нет, он проклятий избавлять я не умею, но сил продержаться дать могу. Ведь Донеллин здесь из-за меня! Рисковал собой! Но это я обдумаю позже. Пока же...
Тепло заструилось по энергетическим каналам тела, стягиваясь к кончикам пальцев. Наши пальцы переплелись. Наши силы смешались и потекли в Лина.
Может статься, что последние мои силы.
Но об этом я не думала. Это казалось совсем не важным.
И я вливала в Донеллина силу, пока тьма не поглотила меня. Снова.
Глава 47. В которой происходит допрос и свершается признание
Мне снился запах гари и всполохи пламени. Огненный силуэт, тянущий ко мне руки-щупальца. А я пытаюсь бежать и не могу, паника нарастает, делаясь невыносимой. и я распахиваю глаза.
Где я?
Последнее, воспоминание - лесная избушка и тепло пальцев Донеллина. Больше - ничего. Свет пробивался сквозь плотные темно-синие шторы, сверкали искрами в его узких лучах пылинки. Трещина на потолке точно паутина. Резные столбики у кровати - на моей таких не было. Нет, я не в своей спальне.
Я резко села, и голова тотчас закружилась, к горлу подступила тошнота.
- Тебе не стоит вставать.
Голос, от которого по спине побежали мурашки. Завернуться бы в него, как в одеяло. Донеллин поднялся с кресла и присел на край постели. Та мягко прогнулась под весом его тела.
- Где я?
- В моей спальне. Сначала я хотел положить тебя в собственной, но что-то случилось со всеми шторами.
Ну почему же со всеми? Одни вот вполне целехоньки. Только у тонких ценителей прекрасного их ядрено-розовый цвет а-ля поросенок в парилке может вызвать головную боль, понос и золотуху.
- Я рада, что с тобой все в порядке, - губы сами сложились в улыбку, и я потянулась к его руке. Стоило раз коснуться его и теперь постоянно хочется это сделать. К хорошему быстро привыкаешь.
- А я рад, что все в порядке с тобой, - он ответил на улыбку, и тут же добавил ложку дегтя.
- Но больше никогда так не делай! Ты могла умереть.
- Не преувеличивай, - легкости в голосе мне не хватило.
На самом деле, ни тогда, ни сейчас в подобный исход не верилось. Я слишком рациональна, чтобы допустить мысль о смерти от истощения магией. Но глаза Лина были серьезны, и мне стало не по себе. Пора со всей ответственностью относиться к своей новой ипостаси и привыкать в жизни в этом мире. Но я ни о чем не жалела. Все же не ради чужого человека старалась.
А ради какого?
Мужем и женой мы были только на бумаге. Не пора ли вместо самообмана о возвращении домой, начинать жить здесь? Наверное, сейчас самое время.
- Постараюсь не рисковать понапрасну, - уклончивое, но все же обещание.
- Ты уж постарайся, - его пальцы сжались на моих. - И я должен не отчитывать тебя, а благодарить.
И поднес мою ладонь к губам, чтобы коснуться кожи легким поцелуем.
К щекам прилила кровь. Предупреждать надо! Чтобы я морально подготовилась к таким нежностям. Вслух сказала другое:
- Ты сделал ради меня тоже самое! И знаешь, не могу тебя за это упрекнуть! Если бы не ты... - и тут я запоздало спохватилась. - Где Мик?! Как он себя чувствует?
- Он в имении и у него все хорошо. Уплетает пирожные и играет в следопыта, пытаясь залезть в каждый темный угол. К собственному разочарованию - и разочарованию Фрэнсиса, который надеется, что паренек разыщет пропавшую в прошлом году книгу «Магия уборки или 101 хозяйственное заклятье» - ничего не нашел. И ты обязательно с ним встретишься, но позже. Сначала я хотел бы поговорить с тобой.
Даже не сомневалась. И знаю, о чем. Только вот достойного оправдания я не придумала. Кстати, Донеллин же должен был найти свиток Себастьяна! Понять, что я решила сбежать будет несложно. И в лучшем случае, если он решит, что Изабелла бежала от нелюбимого мужа и вредных котопризраков. В худшем. поймет, что там заклятье по перемещение в другой мир.
Мне стало холодно. Ладони вспотели.
Врать я не умела. Приукрашивать, как будущий журналист, это да. А врать. не мое.
В любом случае, времени придумать хоть что-то, уже не было.
Прочитав всю гамму эмоций по моему лицу, Лин грустно усмехнулся. А вдруг он уже допросил Себастьяна, и я должна подтверждать его версию событий? Ох...
- Я хочу знать, что произошло вчера. Как ты оказалась в лесу?
«Случайно», - хотела ответить я.
«По роковому стечению обстоятельств».
«Быстро и почти безболезненно».
«Пожелав быть там, где меня ждут.», - а вот это интересный вариант. Ведь так все и было. Да только кто мог ждать меня в лесу?
Донеллин не торопил, но наблюдал внимательно. Охрум! Конечно же, он понимал, что я придумываю, как выкрутиться. А значит, мне есть, что скрывать. Вероятно, он даже знает, что именно, просто ждет признания.
Чистосердечное признание облегчает наказание.
То есть смертную казнь мне могут заменить пожизненным заключением в местном аналоге Тауэра?
А как же то, что я Донеллину жизнь спасла! Ну или не спасла. но очень расстаралась, чтобы помочь. Возможно, именно поэтому со мной сейчас и говорят. И день я встречаю в постели, а не в подвале. Мужчина смотрел на меня, я - на свои бледные пальцы, стиснувшие одеяло.
- Ты меня в чем-то подозреваешь? - молчание стало невыносимым.
- Просто хочу понять, был ли это чей-то злой умысел, или же ты действовала добровольно?
- Себастьян ни в чем не виноват, - со всей твердостью сказала я. Даже если это и не так, пусть останется на его совести. Ведь у него она тоже должна быть, пусть даже где-то глубоко-глубоко.
