– Ты не понимаешь, о чём просишь. – Я перестала прыгать на кровати и отвернулась к стене.
– Это вы не понимаете. Я ведь на самом деле не идиот, Нина. – Он глупо улыбнулся.
– Я никогда не считала тебя идиотом, – покраснев, соврала я.
– Все считают меня идиотом… Но почему бы нам не уважить моих стариков и не зачать наследника?
Ну началось, снова-здорово…
– Нет.
– Я буду хорошим мужем для вас.
– Нет.
– Вы влюблены в другого? Тот полоумный красавчик покорил ваше сердце?! Что между вами было?! Вы спали с ним?! Говорите! Как? Когда? Где? В каких позах?
И кто тут у нас ещё полоумный?..
Чем дальше заходил наш разговор, тем больше он не клеился. Румын сказал, что знает, в каком месте содержится моя мама, но категорически не хотел его называть. Конечно, с одной стороны, что бы мне дало какое-то название в неизвестной стране? Да, я бы загуглила, где это, а дальше? Учитывая мой топографический кретинизм, в одиночку я вряд ли попала бы в нужное место, значит, в любом случае придётся рассчитывать на Бесника и доверять ему. А он, видите ли, ставит условия и хочет гарантий!
Как же всё это проблематично…
По нашему окну скользнул свет автомобильных фар. Громко залаяла собака, родители Бесника закопошились и вышли во двор. Мы тоже быстро собрались и высунулись на улицу. Перед воротами, аккуратно припаркованное, стояло авто моей сестры. Сама Мария напряжённо беседовала с хмурой мамой Бесника. Опустивший ружьё папа вовсю пялился на неё, широко улыбаясь, и из глаз его буквально вылетали сердечки, как в диснеевских мультиках.
– Я Мария Бальса из рода Басарабов, ваша господарша!
– У нас нет никаких господарей! Наша страна – республика! У нас есть президент! – зачем-то упорствовала пожилая женщина.
Мария раздражённо закатила глаза.
– Я – Мария Бальса из рода Басарабов, дочь Влада Басараба Дракулы! Я ваша господарша! И мне нет дела до политического режима!
– А у нас республика!
– Я могу вас убить и выпить вашу кровь!
– Только попробуй, фря расфуфыренная! Я на тебя собак спущу! Тут вам не Бухарест, у нас в деревне разговор короткий! Вот как узнают соседки, что столичная фря моего мужа уводит…
– Да зачем мне ваш старик?!
– Он не старик! Он ещё о-го-го!
– Я ещё о-го-го! – радостно подтвердил папа Бесника.
– Женщина! Мне не нужен ваш муж! Я ищу сестру, Нину из рода Басарабов, дочь Влада Басараба… О раб! – радостно обратилась она к Беснику, увидев румына за спинами его родителей. – Ну-ка, объясни этим крестьянам, чего мне от них надо! Я не умею разговаривать с чернью.
– Это я-то чернь?! – окончательно взбесилась мама Бесника. – Да я, в отличие от таких, как ты, по мужикам не прыгаю!
Вообще-то у слова «чернь» другое значение. То есть я так думала. Но кто знает местные обычаи, лучше не спорить, а то и я попаду под раздачу. Поэтому я молча вернулась в дом, бросила разряжающийся айфон в рюкзак и снова вышла во двор. То ли за моё отсутствие фамильяр нашего отца как-то разрулил ситуацию, то ли его мама просто выдохлась, но скандал был погашен. Мы обнялись с Марией.
– И долго ты тут собралась жить крестьянской жизнью? – насмешливо спросила меня сестра, сдунув с лица белокурый локон.
Я вкратце рассказала ей всё. Про маму, про угрозы отца, про отрезанные головы и кровь на чердаке её загородного дома. Вроде бы много всего, но уложилась в минуту. Родители Бесника, к счастью, ничего не поняли.
– Тогда, если раб не врёт и точно знает, где тюрьма твоей матери, завтра же едем!
– Почему не сегодня?
– Потому что сегодня нам нужен укроп.
Она открыла заднюю дверь машины и за шиворот вытащила оттуда связанного красавчика с кляпом во рту. Даже растрёпанный, местами побитый и опутанный верёвками, суперагент являл собой истинное совершенство.
Тут уже обомлела сама мама Бесника и, размахивая мотыгой, потребовала, чтобы Мирослав был развязан и с почётом препровождён в дом. Её муж удивился и чуточку занервничал. Тем более что красавица Мария совершенно не проявляла к нему интереса. Он поднял ружьё и, сурово сдвинув седые брови, поднялся на крыльцо.
– Нина, что за вздор? Почему ты позволяешь рабу называть тебя своей женой? Это же моветон! – шепнула мне блондинка, когда мы прошли в небольшую комнатку, служившую здесь гостиной.
– А у меня есть варианты?
– Конечно! Ты могла бы хладнокровно убить его за такое оскорбление. И хотя он фамильяр отца, но даже Дракула не упрекнул бы тебя за этот суд чести.
– Ага? – Я уселась на подоконник, болтая ногами. Мария присела на старый табурет, выкрашенный коричневой половой краской, и старательно делала вид, что ей удобно и вообще здесь нравится. – Если я убью Бесника, кто тогда покажет мне замок, в котором прячут мою маму?
– Ты забыла, что у тебя есть умная и красивая старшая сестра?
– Ты не даёшь о себе забыть.
– Вот именно! И вообще я очень зла на тебя – ты должна была написать мне сразу.
– Извини, я берегла заряд. В замке у отца даже розетки-то есть далеко не везде, а зарядники на айфоны и вовсе отсутствуют за ненадобностью.
Она задумчиво кивнула. Что ж, в этом смысле наш отец Дракула действительно был полон противоречий. С одной стороны, как абсолютно упёртый ретроград, чтящий древние традиции, он сидел в своём замке за деревянным столом, в дубовом резном кресле, пил из оловянной или медной посуды, использовал в окнах обычные стёкла, опускал тяжёлые занавеси и шарахался от солнца.
А с другой – когда ему понадобилось показать мне маму на видео, он запросто справился с современным гаджетом. И в квартиру к нам в прошлый раз заявился при свете солнца, хотя и под чёрным зонтиком. Почему? Что это? Страсть к театральщине, раздвоение личности? Типа так вжился в роль средневекового вампира, что не хочет из неё выходить? Или какой-то непонятный психологический пунктик по поводу новых технологий?
Хотя какое мне до этого дело?! Из-за него вся моя жизнь пошла наперекосяк, из-за него я стала вампиром, из-за него моей маме угрожает опасность!
– О чём секретничаете, девчонки? – Обласканный навязчивым вниманием хозяйки, Мирослав подсел ко мне на подоконник с тарелочкой яблочного варенья и на всякий случай пояснил: – Вообще-то я никогда не ем варенье и вообще сладкое. Я слишком прекрасен, чтобы добровольно уродовать себя. От сладкого чернеют зубы и появляются прыщи! Разве возможно представить меня с ужасными прыщами? Ах, да я и с прыщами буду продолжать сводить всех с ума. Вот и эта старая некрасивая женщина влюблена в меня по уши. – Он вздохнул то ли горько, то ли мечтательно, встал и ушёл.
Зачем подходил? Да кто его знает…
