– За какую такую работу? – не сразу сообразила.
– Сторожа твоих снов, – выдохнул мне в губы, обновляя на них печать своего поцелуя.
И знаете, я вот совсем не протестовала!
После завтрака на скорую руку мы покинули домик, который подарил нам незабываемые эмоции. В город мчались на всех парах, Харлей гнал под добрых двести километров в час, но мне было не страшно.
С Громовым вообще перестала ощущать это чувство. Да и за спиной, точно крылья выросли, хотелось смеяться и обнять весь мир!
– Зайдешь? – спросила оборотня, как только мы притормозили у моего подъезда. Очень хотелось поделиться тайнами, и одну из них я уже была готова раскрыть.
– Не могу отказать моей девочке, – довольно блеснул глазами он и послушно пошел следом.
До квартиры не утерпели, опять стали целоваться. Это чувство всепоглощающей радости просто сносило мне крышу! Такое новое, мощное и такое желанное! Сопротивление бесполезно.
Прервались только, чтобы я нормально смогла открыть дверь.
– Проходи, чувствуй себя, как дома, – кинула дежурную фразу Громову, разуваясь.
Стоило на мгновение отвлечься, и мир переменился.
Я сразу почувствовала неладное.
По напряжению, что, казалось, сковало плечи оборотня.
– Лина? – округлил глаза он.
– Ты мне обещала! – девушка выскочила в коридор в пижамных шортиках и маечке, с вколоченными ото сна волосами, раскрасневшаяся и очень злая. – Ты обещала, что не выдашь меня!
Я стала между ними, как своеобразный буфер, и подняла ладони в успокаивающем жесте:
– Понимаю твою злость, но все не так, как ты себе успела надумать. Громов – тебя не выдаст, мы работаем вместе, он поможет! – частила я, интуитивно чувствуя приближение катастрофы. Словно дамоклов меч завис над моей шеей… – Я не могу от него тебя скрывать! К тому же он твой…
– Жених! – отчаянно закричала Лина. – Он мой жених, от которого я и пряталась!
–… брат, – закончила я свою фразу и поняла, что сердце вот-вот остановится от боли, пронзившей мне грудь, точно кинжалом.
ГЛАВА 23. Без анестезии
– Что? – я и сама не узнала собственный голос. – Жених?
– Я все объясню, – тут же пообещал Громов. Он выглядел не менее дезориентированным, чем я. – Мы поговорим и ты поймешь.
– Ты еще скажи, что я все не так поняла, – вырвалось с горьким смешком. Похоже, скоро меня поглотит пресловутая женская истерика! Впервые мною испытанная!
С Громовым у меня многое впервые…
– Так ты не знала? – оторопела Лина.
Я расхохоталась. Это какой-то сюр!
Даниил нахмурился, настороженно следя за мной, точно в этой комнате я вдруг стала бомбой замедленного действия.
Девушка шумно втянула носом воздух:
– Ой! – выдала она, покраснев, как маков цвет.
Никакой тайной личной жизни, если рядом оборотень со сверхнюхом!
– Действительно «ой», – хмыкнула я. От смеха слезы брызнули из глаз.
Или не от смеха…
– Анюта, – шагнул ко мне Громов, протягивая руки, точно хотел утешить, приласкать, поделиться своей силой, как всегда.
У него это хорошо получалось, но не в этот раз.
– Не трогай меня, – резко отшатнулась я, спиной врезавшись в комод. – Ай!
– Аня! – тут же кинулся ко мне мужчина, но я опять ловко увернулась от его рук.
Было больно, но я согласна на замещение душевной боли физической. Так хоть на мгновение становится легче дышать.
– На свадьбу хоть пригласите? – криво усмехнулась я.
Лина стушевалась, бедняжка так побелела, что могла потеряться на фоне окна.
Громов скривился, но не кинулся меня разубеждать в обратном, из-за чего я сделала вполне логичные выводы.
– Ань… – он выглядел виноватым, а у меня сердце разрывалось и сил выносить его присутствие совсем не осталось.
– Просто уйди, Громов, – на грани возможностей выдохнула я. – Просто уйди.
Он еще несколько минут молча вглядывался в мое лицо, неизвестно, что именно там прочел, но кивнул, согласившись.
– Хорошо, – и его голос охрип от сдерживаемых эмоций. Громов остановился по ту сторону порога, не спуская с меня глаз. – Нам нужно поговорить, девочка.
Нужно. И этого не избежать.
Но когда любое слово входит в тебя, словно масло в нож, диалог получится невыносимым.
– Не сейчас, – голосом, не терпящим возражений, припечатала я, и Даниил это принял.
Потемнел лицом, сжал кулаки, но принял, и молча отступил дальше, чтобы я могла захлопнуть за ним дверь. Я дважды провернула замок, поставила небрежно снятые кроссовки ровнее, прошла в ванную, чтобы умыться и помыть руки… Все это время Лина безмолвной тенью следовала по пятам.
Не ведая себя, не думая, я зашла в кухню включить чайник.
– Мяу-у! – это Мистер Бом стал тереться об ноги, выражая степень своей привязанности.
Я подхватила кота, села на диванчик и все… Словно кто-то нажал кнопку «выкл», силы мгновенно покинули меня. Руки повисли плетями, взгляд стал расфокусированным, дыхание поверхностным, даже в комнате, казалось, потемнело. Хотя за окном продолжало ярко светить солнце.
– Ань, тебе плохо? – присела на корточки возле меня Лина, заглядывая в лицо.
Плохо… Какое глупое слово! Совсем не описывает масштабы катастрофы!
Мистер Бом толкнулся мордочкой мне в живот, недовольно фыркнул, и спрыгнул на пол.
– Может, врача вызвать? – не унималась оборотница. И этот ее взгляда, полный искреннего сочувствия, только делал мне больнее.
– Чай мне сделай, – вытолкнула из себя, как наждачкой по горлу прошлась.
– Да-да, конечно, – засуетилась Лина. – Я сейчас. Может, омлет сделать или вареников налепить? А хочешь, оладушки твои любимые сделаю?
Насколько сильно мне было хорошо еще десять минут назад, настолько плохо стало сейчас. И если тогда хотелось летать на крыльях любви, то теперь только сдохнуть под плинтусом.
– Ты понимаешь, что я предала тебя? – подняла на Лину больной взгляд. – Я переспала с твоим женихом.
Девушка громко сглотнула, но продолжила готовить чай, что-то нарезать на дощечке, поставила сковороду разогреваться… А мне было так тошно, что хоть волком вой! С одной стороны, всепоглощающая любовь к Громову никуда не делась, только теперь к ней примешалось горькое чувство предательства.
А ведь он знал, что почти что женат! Но меня предупредить не счел нужным…
Этот обман пачкал ту волшебную близость, что случилась ночью.
