– То, что можно обойтись простыми шпаргалками.
– Ты думаешь, ты одна такая умная? – насмешливо спросил Отто.– Беф посторонний предмет мигом учует. И отберет.
– Отто, ты умница! – Светлая мысль упала мне на голову с тяжестью кирпича.– Это будет не посторонний предмет.
Идея была проста как валенок: шпаргалкой будут разрешенные линейки для чертежей! Надо просто нанести на них надписи.
– Которые обнаружит первая же проверка! – прокомментировал Отто.
– Ничего подобного! Сверху будет нанесена маскировочная пленка.
– И как он будет ее снимать? Во время экзамена? Под пристальным взором преподавателя?
– Еще не знаю. Пошли в библиотеку. Но знаю, что магия в аудиториях в таком количестве, что на маленький ее всплеск пирамидка просто не отреагирует.
Напряженная работа в этом хранилище знаний в течение трех дней привела к долгожданному результату: состав маскирующей пленки был найден. И даже активирующий артефакт к нему. Дело было за малым – все это претворить в жизнь.
Сначала артефакт. Берем стандартный артефакт, защищающий хозяина от опасности, настраиваем его (минус три серебряных в лавке Мастеров Артефактов, жадность обиженно плачет в уголке) и идем проводить воспитательную работу со Стофом.
– Стоф, скажи, а что случится, если ты завалишь экзамен и тебя выгонят? – небрежно спросила я.
– Мама меня убьет! – испугался он.
Я возликовала.
– Если ты хочешь, чтобы я исполнила свое обещание, то ты должен мне помочь. Раздевайся!
Стоф испуганно уцепился за ворот рубашки и затравленно оглянулся на Отто.
– Я же заплатил! Что еще?
Отто плотоядно улыбнулся, доставая что-то из сумки.
– Не знаю даже,– задумалась я, глядя на дрожащего Стофа.– Мне казалось, что нам блондины не нравятся.
– Нам? – Стофа трясло.– Нам?
– Ну да,– Отто был сама любезность.– Иногда в темных забоях так одиноко, вот и пошла традиция. Мальчики такие нежные... мягкие... Ола, чур, я сзади!
– Я не хочу.– Стоф дрожал.
– Ну что ж, тогда я не могу сделать то, о чем мы договорились. Пошли, Отто. Он нас не хочет. И задаток не отдам, это не по моей вине дело провалилось.
– Стойте! – Стоф лихорадочно стаскивал с себя рубашку.– Только пусть это не будет больно, хорошо? – и взялся расстегивать штаны.
– Не надо,– промурлыкала я, беря в руки широкий нож.– Начнем пока так. Развернись и подними руки.
– Хе-хе-хе, мясцо! – от смешка Отто даже мне стало не по себе. Стоф начал клацать зубами.
По спине у него пробежала струйка пота.
– Люблю мужчин, хорошо они потеют.– Я тупой стороной ножа провела по коже, собирая капли в ручеек, а Отто прижимал к спине студента специальный пузырек, чтобы ни одна капля не пропала.
– Есть! То, что надо! Можешь одеваться.
– Что это был за цирк? – Ого, разъяренный боевой маг, пусть и начинающий, это серьезно.
Я быстро-быстро проговорила:
– Нам нужен был твой пот, причем вызванный страхом. Для активации заклятия. Больше не будем.
– Так, значит, гномы не...
– В темных забоях пошла традиция крепкой дружбы. И все. Ола предложила план, а я его поддержал.
Две ночи мы выцарапывали иглой на стандартных студенческих линейках формулы и рисунки, днем пытаясь не заснуть на лекциях. В основном, конечно, работал Отто, сессия у него уже закончилась, моя была впереди. Поэтому я только предоставила материал, но с точной рукой и идеальным почерком гравировки потомственного мастерового мне было не сравниться. А потом пришла моя очередь. Наложение заклятия. Так. Наложение маскировки. Связывание этих двух предметов. Уменьшение магического шума. Есть.
– Будь внимателен,– давала я последние наставления перед экзаменом.– Артефакт пройдет любой досмотр, он разрешен как медицинский. Когда вытащишь билет, подумай о том, что тебя убьет мать, как она тебя будет ругать, если ты завалишь экзамен. Испугайся. Поклацай зубами. Пусть у тебя вспотеют ладони, в которых ты будешь сжимать артефакт. Испуг дает легкий толчок, и маскировка с линейки уходит. Продолжай бояться. Как только ты успокоишься, маскировка вернется на место. Поэтому побыстрее списывай под видом черчения линейкой.
– И не будь помянута Бездна, ни в коем случае не притрагивайся к артефакту при досмотре инструментов! Если формулы проявятся в неподходящий момент, нас всех выгонят! – мрачно сказал Отто.
Стоф покивал и направился сдаваться.
Ожидание – это хуже всего. Мы сидели в комнате Отто. Он мрачно смотрел, как мороз рисует на окнах узоры, а я металась по комнате.
– Ола, сядь! – рявкнул Отто.– На нервы действуешь.
Я села. Волнение требовало выхода. Поэтому я начала подпрыгивать на кровати. Кровать издала недвусмысленный звук.
– Если мои соседи подумают, что я тут с тобой... гм... детей делаю, я тебя собственноручно придушу,– прошипел мой друг.
Почему-то стучащие по столу пальцы его тоже не привели в восторг. Раскачивание из стороны в сторону – тоже. Пришлось Отто поделиться со мной припрятанным пивом. Выпив, я перестала дергаться, но начала задавать вопросы:
– Отто, как ты думаешь, он не засыплется?
– Это ты с ним договаривалась, не я. Раньше надо было думать.
– Отто, он все поймет, что мы нацарапали?
– Мы? Я! Идеальным почерком! Да и слепой поймет!
– Отто, а...
На десятом вопросе Отто прорычал:
– Все. Я не буду ждать, пока нас выгонят за подготовку шпаргалки. Я тебя сейчас прибью. И меня выгонят за убийство.
Этим кровожадным планам не дал осуществиться стук в дверь.
– Кто там? – Голос Отто заметно дрожал.
– Стоф.
– Заходи.
Мы уставились на Стофа, замерев в ожидании. Он подошел ко мне и положил золотой.
– Я сдал на «отлично». Только благодаря вам.
– Ну,– прокашлялся Отто.– Если бы ты ничего не знал, ты бы никогда даже с самой лучшей шпаргалкой на «отлично» не сдал. Только отдай инструмент и артефакт, мы их уничтожим, так сказать, во избежание.
– Спасибо, ребята. Вы честные люди. Вот еще, так сказать, премиальные.– Он положил на стол еще монету, инструменты и ушел.
На меня свалилось облегчение, и я как будто воспарила над кроватью.
– Отто, мы сделали это. Мы сделали это!
Он смеялся вместе со мной, потом подхватил на руки и закружил по комнате.
Через два дня мы в кабачке пропивали остатки шпаргалочного гонорара. Возле нашего столика остановился незнакомый студент и сказал:
