– Рави! – закричал выбежавший из башни Ван.– Рави!
Он метнул в инферна копьем.
– Меня бери, меня, урод! А, гадский сын!
Чудовище развернулось, бросило Рави и побежало трусцой к Вану. Копье торчало в боку создания, как украшение. Ван метнул огнем. Инферн заревел и ударил стеной воздуха.
Меня зацепило ударной волной и шмякнуло о дерево. Не знаю, на какое время я отключилась, но, открыв глаза, увидела такую картинку: Рави валяется изломанной куклой, Ван ползет к ней, оставляя за собой кровавый след, а перед инферном подняла руки вверх тоненькая фигурка в черном. Конец сознанию.
Следующий раз я открыла глаза от настойчивого требования:
– Открывай глаза, хватит придуриваться! Не бойся, девочка, все уже кончено. Ола, если ты сейчас не откроешь глаза, получишь холодную воду за шиворот.
– Отто,– прохрипела я,– ты садист.
– Живая, раз ругается,– устало сказал чей-то голос.
– Отто,– простонала я.– Мне плохо, я умираю.
– Что? – всполошился тот.
– Да слышится всякое.
– А, это так и есть. Встать сможешь?
– Нет. Поднимите меня!
– У меня рука сломана,– сказал Отто.– Сама вставай.
– А...
– Дура,– прошептал мне лучший друг, щекоча ухо бородой.– Он сейчас и цыпленка не поднимет.
– Ну, герои, Ёшкин кот! – Я нащупала рукой ствол дерева и попыталась подняться.
Рядом сидел Ирга и созерцал поле битвы. Инферн исчез, оставив после себя во дворе воронку. Возле Рави и Вана суетился магистр Ромон.
– Что. Ты. Здесь. Делаешь?
Ирга даже не удостоил меня внимания. Отто ответил за него:
– Сидит.
– Вижу, что сидит. Как он здесь вообще оказался?
– Приехал.
Я махнула рукой.
– Что они?
– Жить будут.
На следующий день магистр Ромон созвал потрепанных воителей в комнату к Вану. Парень мрачно лежал в кровати, где ему придется провести еще несколько долгих месяцев.
– Некоторые из тут находящихся, несмотря на все мои просьбы, решили самостоятельно заняться уничтожением инферна.
– Ужас какой! – закатил глаза Отто.
Мы с Рави смотрели на магистра взглядами преданных собак.
– И если бы не его вмешательство,– Ромон указал на развалившегося в кресле Иргу,– то ваши родители получили бы в подарок аккуратно перевязанные косточки.
– Да вы просто эстет! – восхитился Отто. Остальные преданно закивали.
– Молчать! – разъярился магистр.– Вы несознательные, незрелые, не думающие о других...
– Нам стыдно,– призналась я.
– Но мы раскаялись,– вставил Отто, поглаживая сломанную правую руку.
– Мы так раскаялись, что дальше некуда,– подтвердила Рави, баюкая сломанную левую руку и бросая взгляды в сторону костыля. От магистра защищаться решила, что ли?
– Простите нас! – взвыла я, бухаясь на колени. Быстро посмотрев на Иргу, я убедилась, что он наслаждается спектаклем. Но не ему же будут подписывать отчет о практике, так что постараться стоило!
– Э-э-э, ну...– попятился от меня Ромон.
Исцарапанная и стукнутая о дерево спина отозвалась такой болью, что я залилась настоящими слезами:
– Простите нас...
– Девочка, девочка, да я и не сержусь вовсе! Я просто хотел вас пожурить за самонадеянность,– лепетал Ромон. Да, нет у него практики общения со студентами! Беф бы выпихнул меня из кабинета взашей и еще бы пинка понаддал. По больному месту.
– А наши отчеты по практике,– решил развивать успех Отто, протягивая к магистру в мольбе руки. Гипс перевесил, и полугном чуть не упал со стула.
– Я все подпишу. Просто мне не хотелось вас терять. Вы хорошие ребята...– Магистр ретировался.
Мы победно переглянулись.
Ирга зааплодировал и поднялся.
– Ола, Отто, завтра мы едем в Университет. Так что я бы поторопился с написанием отчета.
– Любишь ты портить моменты радости,– вздохнула я.
Некромант пожал плечами.
– За что я рожден левшой? – спросил у меня лучший друг, застряв на третьей странице отчета.
– Это чтобы у нас равноправие было,– охотно объяснила я.– Так бы ты отмазался от отчета, а теперь вместе пишем.
– Почему Ван кинулся к инферну? Ведь он мог обстрелять его из окна?
– Пойди спроси.– Отто поймал вдохновение, поэтому не хотел отвлекаться на разговоры.
Я поднялась в комнату к Вану и задала вопрос.
– Потому что я люблю Рави,– просто ответил он.– Ее требовалось немедленно спасать.
– Так, значит, ты был готов пожертвовать ради нее жизнью?
– Она – моя жизнь. Поэтому я не жертвовал своей жизнью, я ее спасал.
Я побежала разыскивать Иргу. Он обнаружился во дворе, где подставлял свои бледные телеса солнышку.
– Ты приехал, чтобы спасти меня?
– Нет,– зевнул некромант.– Мне приказ был дан с работы попробовать упокоить инферна. Магистр Ромон давно этого требует. Вот я и приехал. Просто так получилось, что я угодил к моменту вашего славного поражения.
– Да-а-а? – с разочарованием протянула я.
– Ничего личного. Отойди, ты мне солнце закрываешь.
Весь путь домой я дулась, но на Иргу это не действовало – он спал все два дня. Я тоже спала, но меньше, чтобы иметь возможность подуться. Отто пребывал в превосходном расположении духа. Перед отъездом он извинился перед столичными студентами за свое поведение, признав, что «вы в общем-то неплохие ребята, но ваша Академия все равно ущемляет права...». Я же попрощалась с практиками очень тепло.
...Я валялась на кровати. Через пару дней, когда поставят зачет по практике, можно будет ехать домой к родителям. А можно и не ехать, а гулять целыми днями, не отвлекаясь на учебу. Спина зажила, лето радовало превосходной погодой.
– Ты идешь со мной? – В мою комнату ввалился лучший друг.
– Мне лениво.
– Да ты даже не знаешь куда.
– Мне все равно лениво.
– Иргу городской голова награждает.
– Видеть его физиономию не могу,– оживилась я.
– Да кому голова нравится? Но Иргу поздравить надо!
– Я про Иргу говорила. Он...
Отто не слушал:
– Его награждают за рекорд скорости на расстоянии Чистяково – Форбиттеновские башни.
– Да ну?
– Это значит, дорогая, что как только он получил приказ, а точнее, не получил, а выбил его из начальства, то несся в башни, поставив рекорд скорости.
