Паркер повернулся ко мне, взгляд его темных глаз стал испытующим.
— Это был несчастный случай, — еле выговорил он. С трудом шевеля губами. То же самое, по уверению детектива Коллинза, утверждали родители Паркера, и он цеплялся за их слова. Но я обратила внимание на то, чего он не сказал. Ни он, ни его сестра не умели извиняться.
Паркер перевел взгляд на детектива.
— Вы ей сказали?
— Сэди узнала, — опередила я Коллинза. Никто мне ничего не говорил. Сэди привела меня к отгадке. Я шла по ее стопам. А теперь здесь нас было всего трое — и бушующие волны внизу, вместе со страшными тайнами, которые они хранили. — Она выяснила всю правду, и он ее убил.
Детектив помотал головой, подступая ближе.
— Нет, послушайте…
Паркер моргнул, внизу разбилась еще одна волна.
— Что ты сказала, Эйвери?
Но шанса ответить мне не представилось.
Наверное, детектив заметил в глазах Паркера то же, что и я. Внезапную вспышку ярости, нарастающий гнев и еще что-то, выплеснувшееся в кровь. Детектив Коллинз схватился за пистолет как раз в тот миг, когда Паркер сделал рывок.
Я так и не поняла, кто был первым. Кто совершил действие, а кто отреагировал на него. Но Паркер накинулся на детектива в тот же момент, как оружие оказалось в его руке, хотя детектив так и не смог поудобнее перехватить его, направить в ту сторону, в которую собирался.
Выброс ярости пронзил Паркера до мозга костей, вся его жизнь теперь балансировала на этой точке опоры. Он толкнул Бена Коллинза, и пистолет вылетел у него из рук и ударился о камень.
Пуля срикошетила и отлетела вверх. Звук выстрела рассек молчание, от него все мы на миг оцепенели. Стая птиц взлетела со скал в тот же момент, когда в жизни каждого из нас наметился сдвиг, был достигнут перелом. Впервые я заметила его в раскрывшихся глазах Бена Коллинза. В отчаянном жесте ничем не занятых рук, потянувшихся ко мне. В ногах, оступившихся раз, другой, пока инерция увлекала его назад, в пустоту.
Я смотрела. Яркое пятно его рубашки мелькнуло в воздухе и исчезло за краем обрыва. А потом — ничего, ничего, больше ничего. Только звук удара о воду и камни под ней.
И вот тогда-то я и услышала визг.
И увидела чуть ли не все население Литтлпорта: собравшись внизу на пляже, люди смотрели в нашу сторону, становились свидетелями.
Глава 30
Вдалеке звонил колокол на бакене. Кричал ястреб, кругами летая в небе. Волна прихлынула к скалам и разбилась. Время не остановилось.
— Это был несчастный случай, — сказал Паркер, оседая на землю, пока к нам бежали люди.
Сколько же их, этих несчастных случаев.
Первый же полицейский, добежавший до утесов, велел остальным отойти.
Снизу доносились голоса, люди забредали в воду со стороны пляжа. Но было уже слишком поздно, и все мы это понимали.
— Никому не двигаться, — распорядился полицейский, взобравшийся по каменным ступеням. Тогда я и узнала его — офицер Пол Чамберс, второй присутствовавший на наших допросах в прошлом году.
Офицер Чамберс взглянул в сторону дома, над которым поднимался дым. Потом на Паркера, который сидел на земле, тяжело дыша и схватившись за руку.
— Он убил Сэди, — сказал Паркер. — И хотел прикончить Эйвери.
Взгляд, брошенный при этом на меня, был умоляющим. Даже в эту минуту он торговался.
— У него был пистолет. Он не оставил мне выбора. Я должен был остановить его.
Никогда еще я не чувствовала в себе такой силы, как в те моменты, когда он затаил дыхание под пристальными взглядами всех вокруг. Я ничего не стала ни подтверждать, ни отрицать.
Я ощущала взгляд Паркера сбоку на своем лице. Слышала его отчаянный шепот. «Умоляю».
— Больше ни слова, Паркер, — это предостерегающий голос Гранта взвился над толпой зрителей.
В толпе я видела знакомые лица. Семьи Силва, Харлоу, Ломанов; Грант кому-то звонил, пока Паркер сидел, схватившись за руку. Коннор протолкнулся в первые ряды, но подоспевший полицейский велел всем отступить. Слышались сирены. И опять крики снизу. Приказы увести машины, оттеснить людей — службы экстренной помощи не могли пробиться через толпу. За нашими спинами дым достиг открытой двери балкона и валил изнутри клубами.
Дом Ломанов горел, погиб человек, а мы все так же стояли на скальном карнизе.
— Ты убил моих родителей, — сказала я. Громко, чтобы слышали остальные. Не только офицер Чамберс, но и собравшиеся поблизости зрители. Коннор, Фейт, Грант и Бьянка.
Паркер поморщился, качая головой, но мы оба знали, что это правда.
— Я знаю, что это был ты. И Сэди погибла потому, что тоже об этом узнала.
Ко всем моим утратам был причастен он, и мне хотелось отплатить ему.
Паркер по-прежнему качал головой. И хранил молчание, как велел ему отец. Даже когда ему велели встать. Даже когда надели наручники на его сложенные за спиной руки. Взгляд Паркера метался из стороны в сторону, пока его вели через толпу, — он будто отчаянно высматривал кого-нибудь, кто все исправит.
Дальше он шел молча, опустив голову. Такой же человек, как любой другой.
* * *
В полиции я выложила все. Но слишком многое у меня отняли огонь и море.
Улики сгорели. Мой телефон. Флешка. Все это пропало. Но я скопировала файл с флешки на свой ноутбук. И туда же перенесла снимки с телефона Сэди. У полицейского Чамберса вид стал явно удивленный, когда я упомянула про телефон Сэди: похоже, Бен Коллинз оставил эту информацию при себе, ни с кем не стал делиться известием о том, что телефон нашелся.
Я так и не поняла, хватит ли того, что у нас осталось.
* * *
Затем я стояла в вестибюле участка и понимала, что у меня больше нет ничего. Моя машина и мой ноутбук остались в полиции в качестве вещдоков. Я попросила у секретаря разрешения воспользоваться телефоном, но поняла, что не помню наизусть ни единого номера.
— Эйвери!
Я обернулась на голос Коннора. Увидела сквозь застекленные двери за ним фургон — припаркованный кое-как, словно в расчете на недолгое ожидание.
Не спрашивая, куда мы едем, я пристегнулась; я понятия не имела, куда теперь мне может понадобиться. Но, когда Коннор повернул вверх, к высокому берегу, я догадалась.
Он остановился на усыпанной гравием парковке у мини-отеля и заглушил двигатель. Коробка с моими вещами уже стояла на веранде. Коннор открыл дверцу машины, но помедлил, прежде чем отойти и выпустить меня.
— Конец сезона, всегда есть свободные комнаты.
Лето
2019
Первый день лета
Через открытые окна доносился плеск волн, разбивающихся об утесы. С побережья дул ветер, над головой шелестели листья.
