В общем, "мечт" было много, включая сюда эротические сны и предсонные фантазии на вечную тему "а можно еще и так, так и даже вот так". Однако Олег был далеко, а спать с Виктором обиженная его прошлым небрежением, Ара не желала. Можно было бы попробовать с кем-нибудь из местного персонала, но очень уж ей не хотелось смешивать рабочие отношения с личными. Так что и эти ее фантазии оставались бесплодными и, по большому счету, никак не осуществимыми. Зато их с Виктором будни были и сами по себе похожи на сон или предсонную фантазию.
"Полетав" с недельку на тренажере - а она резвилась на этом фантастическом имитаторе часов по восемь ежедневно, - Ара вылетела наконец в свой первый самостоятельный полет. Разумеется, не одна, а с инструктором за спиной, но взлет и пилотирование осуществляла она сама, и это для нее было главным.
Забралась в кокпит, устроилась, огляделась, проверяя, правильно ли запомнила расположение приборов и систем управления на приборной доске - средняя часть, левый и правый щитки - на правом и левом пультах, систему управления оружием под нижним краем средней части приборной доски и прицел, и сообщила диспетчеру, что готова к вылету. Получила добро, дождалась пока наружная команда запитает системы электричеством, и пошло: включить генератор на правом пульте, бустерная помпа на левом пульте, зажигание... Все-таки она была примерной ученицей. Ни страха, ни сомнения, и руки выполняют все требуемые регламентом действия в автоматическом режиме, и кажется, что все это настолько просто и очевидно, что и ребенок разберется, но, на самом деле, это всего лишь иллюзия. Нужно быть мичманом Бекетовой, прошедшей огонь и воду, - а заодно и медные трубы, - учившейся, воевавшей и снова учившейся, чтобы сейчас сделать все, как полагается, и поднять в воздух эту невероятную машину.
А потом был полет. Первый ее самостоятельный полет на реактивном истребителе-бомбардировщике, и это было, как говорят в Земле Хабарова "что-то с чем-то". Незабываемые ощущения, а ведь тогда, при первом подходе, она всего лишь выполнила ученический минимум. Техника пилотирования нарастала постепенно, от полета к полету. А вылетала Ара по два раза каждый день, так что не удивительно, что уже через неделю она демонстрировала неплохой уровень пилотирования. И еще через восемь дней - перешла от простого пилотажа к сложному, а к окончанию курса инструктор сказал ей, что на его взгляд, служи она в советских ВВС в 50-е годы, считалась бы асом.
- Талант - он и в Африке талант, - улыбнулся русский летчик. - Не знаю, на кой хрен вам, фройляйн Анна, этот цирк с конями, но вы в нем, по любому, первый номер!
Вообще, тридцатипятидневный курс прошел на ура. Сейчас, Ара была уже не только настоящим пилотом реактивной машины, она усвоила массу информации по тактике воздушного боя, штурмовке и бомбардировке вражеских позиций, работе в одиночку и группами, то есть стала настоящим военным летчиком. А кроме того, и она, и Виктор переписали от руки несколько крайне важных наставлений по пилотированию и боевому применению истребителя-бомбардировщика МиГ-15, заменив, разумеется, эту русскую аббревиатуру на себерское название машины "Болид". Каждый день, как заведенные, два часа упражнений в чистописании, чтобы "продать" потом эти тексты в качестве личных разработок. В эти же тетради - естественно, аутентичные себерские, - они занесли целый ряд общих идей, развивающих концепцию МиГ-15 до уровня МиГ-17, а также кое-какие мысли о некоторых необходимых этим аппаратам приборах и системах вооружений.
- Придется тебе идти учиться на инженерный факультет, - ожидаемо сказал ей Виктор в конце командировки. - Ты же понимаешь, мы двое сейчас ценнее трех авиаполков.
- Вот черт! - выругалась Ара. - Тут ты на сто процентов прав. Как думаешь, летать-то хоть не запретят?
- За это мы поборемся, - пообещал Виктор. - Думаю, Елизавета Аркадиевна разрешит. Она сама авиатор и нас с тобой должна понимать. Но вот насчет фронта... Есть у меня на этот счет серьезные сомнения. Боюсь целесообразность победит симпатию...
Что ж, с этим трудно было не согласиться, и Ара приняла к сведению, что, возможно, ей придется заниматься совсем не тем, чем она собиралась. Но такова жизнь, и нынешнее положение вещей было не самым худшим из возможных. Да, и потом флотские офицеры не выбирают, какие приказы выполнять, а какие - нет.
3. Шлиссельбург, август, 1954
Возможно, Ара была права, когда предполагала, что их с Виктором теперь в жизни никуда не выпустят, учитывая, какими ценными кадрами и носителями каких секретов они стали после стажировки "где-то нигде". Однако человек предполагает, но располагает только бог. И все случилось совсем не так, как планировалось вначале. Во всяком случае, не так, как предполагала адмирал Браге.
После возвращения, Ара первым делом опробовал себерский "Болид". Он, ожидаемо, оказался несколько другим, чем МиГ-15 и, тем более, МиГ-17, но в целом, подготовка не пропала зря. Уже во время второго вылета, она опробовала машину на фигурах простого пилотирования. "Болид" оказался быстрым, маневренным и достаточно легким в управлении. За следующие пять дней Ара семь раз вылетала на серийном истребителе-бомбардировщике и на учебно-боевой спарке и опробовала новые системы вооружения, довольно метко постреляв по конусу и удачно побросав бетонные болванки весом в 100 и 250 килограмм по наземным целям. Во всяком случае, Елизавета Аркадиевна, наблюдавшая за их с Виктором вылетами, осталась всем увиденным довольна, показав Аре большой палец правой руки.
- Молодцом! - улыбнулась, прощаясь на аэрополе. - Летаешь красиво, и машина выше всяческих похвал. Эх, если бы не возраст, я и сама бы не отказалась на такой полетать. Да кто ж меня пустит за штурвал...
А вскоре на полигон Липная Горка прибыл первый отряд пилотов штурмовой авиации, и Ара с Виктором занялись их обучением. Теоретическую часть подготовки эти авиаторы получили на базе Флота "Пулково" близ Ниена. Там же они ознакомились с самой машиной и освоили кабину пилота. И вот теперь наступила очередь пилотирования. Два вывоза пассажиром на спарке и сразу после этого самостоятельный полет под контролем пилота-инструктора. Инструкторами выступали два испытателя, которые в свое время вывозили в небо Ару и Виктора, ну и они двое.
Понятное дело, что для того, чтобы подготовить двадцать пилотов, им всем приходилось летать очень много. Шесть-восемь полетов в день на каждого из четверых. И, само собой разумеется, что при такой нагрузке сил не оставалось практически ни на что. Только поесть, принять душ и в койку. Однако за две недели они подготовили пятнадцать пилотов, тут же отправившихся на комплектацию первого, вооруженного "Болидами", полка, и пять пилотов-инструкторов, оставшихся на полигоне, чтобы обучать следующую группу пилотов, отобранных в строевых полках. К середине августа таких инструкторов набралось уже восемнадцать, и половина из них перебрались в Пулково, где проходил переподготовку второй полк реактивных истребителей-бомбардировщиков.
Надо сказать, что Ара довольно быстро втянулась в работу инструктора и со временем даже стала меньше уставать, тем более, что чем дальше, тем больше у нее появлялось помощников. Менялись и ее задачи применительно к планам переподготовки. Она все больше занималась обучением скоростному воздушному бою и все меньше - техникой простого пилотирования. К тому же начальство не забывало поощрять. В конце июля Виктор получил звание капитана-лейтенанта, а ее, соответственно, произвели - вне очередности и сроков выслуги, - в лейтенанты. Следует, однако, иметь в виду, что это было не столько поощрение, сколько забота о сохранении субординации. Большинство пилотов, приходивших на переподготовку, имели звания лейтенантов и старших лейтенантов. Мичманов среди них не было вовсе, поскольку речь шла об опытных авиаторах. Встречались среди них - хоть и редко, - даже капитаны-лейтенанты, а учить летать старших по званию - это, как известно, большая головная боль. Что же касается наград, то и они не замедлили упасть на Ару и Виктора с высоты адмиралтейского звездного неба. Десятого августа их обоих наградили орденами "Святого Михаила 3-й степени", и у Ары неожиданным образом образовался на груди настоящий иконостас.
