– А что он планирует делать на этой земле? – спросил ученый, когда они дошли до края участка и повернули назад. – Конечно, наш проект с жуками-радиофагами – вещь чрезвычайно интересная с точки зрения как теоретической, так и прикладной науки. Но, как я себе это представляю, Округ Форкосиган не страдает от перенаселения. Марсия говорит, что в столице людей становится все меньше, а теперь еще и эта эмиграция на Зергияр. Почему бы не оставить все как есть и просто любоваться местными красотами?
– С безопасного расстояния? – сухо спросила Катриона. – На веки вечные?
Энрике пожал плечами.
– На этой планете немало бросовых земель, где не селятся люди. Заниматься сельским хозяйством? Это уже архаика. Промышленное производство еды и материалов более эффективно. А города все растут.
– Но ведь не все хотят жить в коробках из пласкрета, – отозвалась Катриона. Она уж точно не хочет! – К тому же в основе любого промышленного биопроизводства лежат природные компоненты.
– Согласен! Но все равно отсюда толком ничего не получишь. Даже после очистки уровень остаточной радиации будет слишком высок, и выращенная здесь еда, мягко говоря, вряд ли попадет на стол. Волокно… быть может…
Энрике нахмурился – сомнения его не отпускали.
– Здесь был один из самых лучших сельхозрайонов, – сказала Катриона. – И, по-моему, первым делом мы могли бы заняться здесь выращиванием цветов.
Она словно воочию увидела акры и акры плодородных земель, украшенных многоцветьем роскошных бутонов.
– Вот как? – моргнул Энрике. – А это действительно было бы здорово!
– Даже если разбить обычный парк, где люди станут гулять без дозиметров, ставить палатки и отдыхать, мы были бы счастливы. Нам так недостает открытых пространств! Наших зеленых и красно-бурых открытых пространств!
– Значит, сад? – переспросил Энрике. – Сад площадью в две сотни километров?
Катриона улыбнулась:
– А почему бы и нет?
– Амбициозный проект!
– Майлз, – сказала Катриона, мысленно сосчитав до пяти, чтобы отвлечься, – человек широких взглядов.
– Я слышал, что иногда его…
– Заносит? – подсказала Катриона с улыбкой.
Он благодарно кивнул – ты сказала, не я. А вслух произнес:
– Полагаю, именно поэтому мы здесь и находимся.
– Да ты понятия не имеешь, сколько идей роится у него в голове!
* * *
Звонок от Энрике поступил гораздо раньше, чем ожидала Катриона. Утром следующего дня она пыталась затолкать утренний завтрак в двух своих юных отпрысков; Майлз делал вид, что пытается ей помочь, близнецам же было гораздо интереснее бомбардировать едой придворных кошек хассадарской резиденции лорда Форкосигана, которые шмыгали между стульями в столовой, и лорд явно разделял интерес своих детей к военным действиям.
– Окружай его, Элен! Молодец! Беглый огонь!
Столовую оглашал детский хохот и визг, а жевали и глотали только кошки – три разжиревших создания, которые приветствовали падающую на них с небес манну экстатическим урчанием. Двое детей на двоих родителей – верная ничья, но Катриона была не вполне уверена, что лорд Форкосиган играет на ее стороне. Не зная, смеяться ей или плакать, Катриона покинула поле боя и подняла к лицу переговорное устройство.
– Слушаю тебя, Энрике!
– Катриона! Скорее приезжай в лабораторию.
– Срочно?
– Незамедлительно!
В разговор неожиданно вмешался голос Марсии:
– Сейчас особой срочности уже нет. То, что произошло, уже произошло. Вчера вечером. Но даже если бы ты сразу полетела на участок, то все равно бы опоздала.
– Марсия! – обратилась Катриона уже не к доктору, а к его более практичному ассистенту. – Что происходит?
– Наши камеры засекли вора.
– Вот как? Это куры?
– Нет.
– Но что же тогда?
– Трудно сказать. Посмотришь сама.
Майлз, который с самого начала разговора навострил уши, махнул рукой.
– Если Марсия так взволнована, то это действительно срочно. Тебе нужно поехать. У меня здесь все под контролем. Этот чертов комитет начнется только через час, а я за пять минут добегу.
В этот момент, потягивая кофе, вошла Ори Пим, их летняя няня, которая работала у Форкосиганов, когда у нее в колледже были каникулы.
– Моя помощь нужна, леди Катриона?
– О, да! – благодарно отозвалась Катриона. – Ради всего святого, запихни в эту дикую парочку хоть сколько-нибудь протеинов.
Она кивнула в сторону – игра была в самом разгаре, – и закончила:
– На их отца нельзя положиться. Он у них главный игрок.
Ори усмехнулась:
– Понятно!
Взрывы хохота, прерываемые лживым мяуканьем котов, пытавшихся убедить окружающих, что им грозит голодная смерть, а также веселый возглас Майлза «Отличный выстрел, Саша!» – это то последнее, что услышала Катриона, выходя из столовой. У детишек все в порядке, подумала она, и эта мысль немного смягчила уколы совести.
* * *
Почти мгновенный перелет на флайере из центра Хассадара, и Катриона уже входила в лабораторию, расположившуюся посреди скудных полей в зданиях старой фермы, хозяева которой давно бросили насиженное место и, как Катриона надеялась, отправились на более плодородные поля Зергияра. Так или иначе, нынешнее предназначение подходило ферме больше. «Компания МФК. Лаборатория № 1» – гласила вывеска на воротах, хотя сестра Марсии, Карен, прозвала ее «Ферма жучков-маслячков», и это название прицепилось к лаборатории намертво.
Катриона миновала бревенчатый амбар, где в садках жили жуки, и направилась к главному зданию, бывшему когда-то жилым домом. Энрике планировал построить под лабораторию нечто более впечатляющее, но все откладывал это на потом, когда у нас будет больше времени. В бывшей гостиной, превращенной во вспомогательный офис и центр связи, Катриона нашла доктора и Марсию.
Приветствуя хозяев, она помахала рукой Марсии Куделке-Боргос, высокой блондинке под тридцать:
– Привет, Марсия! Что у нас за проблема?
– Вот именно! Проблема, иначе не скажешь.
Энрике сидел перед коммуникационной консолью, сердито сопя на мозаику картинок, в которых Катриона узнала экспериментальный участок, демонстрируемый с разных точек обзора.
– Это здесь, – проворчал он. – Сейчас отмотаю на начало. Все произошло прошлым вечером, сразу после заката.
Чтобы сделать картинки более светлыми, Энрике убрал цвет и уменьшил четкость.
Катриона, вглядываясь в картинки, наклонилась к его плечу.
Странная худощавая фигура осторожно переступила через барьер и вышла на середину участка. Одета она была в брюки размера на два больше, чем нужно. Чтобы брюки не упали, их подвязали на тонкой талии пояском из веревки. Существо также носило старую футболку. По контрасту с ней бледные руки едва не светились – это была даже не слоновая кость, а белая бумага. Существо подняло голову, и Катриона увидела худое костистое лицо, такое же белое, как и руки, и тонкие белые волосы, остриженные под горшок.
