И тут на нас накатывает первая волна, состоящая из самых быстрых и легких. Твари так близко, что я могу в подробностях их рассмотреть. Меня отделяет от ближайшего чудовища лишь затянутая в кожу спина малознакомого парнишки с факультета боевиков и тонкая пелена магической щита. Как не убеждай себя мозг верит в реальность происходящего. Хочется истошно визжать, и... жить!
— За Тенидар! За императора! — горланят парни, нанося удары.
Среди прочих особенно выделяется голос Луардэ. И меня пробирает. Я вдруг понимаю, к чему все эти боевые кличи. Почему боевики всегда так шумят. Это очень подбадривает в критический момент, помогает собраться, почувствовать единство и плечо товарища. Осознать общность цели. Их всего лишь четырнадцать, против бессчетного противника, но они и не думают отступать.
— Нежить боится огня, надо призвать огневиков! — приходит мне в голову идея.
Ухватившись за задуманное, рисую в воздухе круг призыва, но. никто на мой зов не отзывается. Совсем никто.
— У меня не получается! — подтверждает опасения Люсиль.
Лишь двое наших призывают огненных духов, да и то только потому, что это их фамильяры. Остальные остались не у дел. Похоже наши возможности сильно ограничены, и это совершенно не радует. Сражение в самом разгаре, а мы вынуждены наблюдать и бездействовать. Собственная несостоятельность слегка ударяет по самолюбию, но задумываться некогда. Вокруг твориться полный армагеддон и светопреставление!
Визжат и ревут погибающие монстры, орут и рычат боевики, нанося удары. Пахнет дохлятиной и горелым мясом. Вонь такая, что в ужасе сжимается желудок, грозя вывернуться наизнанку. Ближний бой — это страшно, тем более что вооружены парни только тем, что каждый может создать силой магии. Но на лицах большинства улыбки, похожие на звериный оскал. И ни грамма страха в горящих боевым азартом глазах!
Не в силах на это смотреть дальше, оглядываюсь на Ридриха, который по-прежнему держится рядом с проклятийниками. Император снова стоит, прикрыв глаза, и не шевелится, погрузившись в себя. Прохожусь по бледным лицам артефакторов, которые напитывают своей магией щиты. Теперь они разделились на две тройки. Три парня — генерируют внешний контур, и две девушки, среди которых Энн Финч и еще один парнишка держат второй — внутренний сразу за их спинами, дополнительно прикрывая Ридриха. Рядом с императором хмурые проклятийники. Они, как и мы, пока не у дел. Губы
Гейл шевелятся, в глазах отражаются фиолетовые всполохи. Кажется, она что-то просчитывает.
Наконец с первой волной покончено, но тут же накатывает вторая, не давая и минуты передышки. И снова треск молний, вспышки огня, рев и ругань. Запах озона смешивается с со смрадом горелой мертвечины. Мой взгляд невольно скачет от чудовища к чудовищу, но картинка не складывается воедино.
И тут мы несем первые потери: из строя выдергивают одного боевика, погребая под собой. Парень захлебывается криком, и больше мы его не видим, даже после того, как десяток огненных шаров превращают мертвых монстров в пепел.
Но это далеко не конец.
— Усилить щиты! Схема три-два. Перераспределить энергию! — командует своим один из ведунов.
Щит на мгновение расширяется в стороны отталкивая монстров, давая парням секунду передышки.
— Нужно идти вперед! — голос императора звучит негромко, но словно в голове у каждого.
— Вперееед! Пошевеливайтесь! — ревет Ксан раздавая команды.
Он на самом острие атаки. Пылающим голубым пламенем меч командира боевиков вздымается и опадает, ни разу не сделав зря взмаха. Не отстают от него и остальные, которых уже только одиннадцать. Как и когда мы потеряли еще двоих, я даже не успеваю заметить.
Затея кажется безнадежной. Дорога к деревне перекрыта полчищем монстров, до нас добрались и окружают.
— Наша очередь. Приготовились! — командует Г ас.
Четверо некромантов, мрачных и собранных синхронно выходят за барьер. Прямо туда, где из-под земли и по ее поверхности подбираются кошмарного вида твари, словно собранные из разных кусков плоти. Провалы глаз зловеще светятся красными отблесками. С остовов свисает лохмотьями кожа, фиолетовые кишки волочатся по земле. Сладковатый гнилостный запах, густой и невыносимый, забивает ноздри, вызывая рвотный позыв, и я, не выдержав, закрываю нос и рот рукавом, стараясь пореже дышать. Но почему-то они сторонятся некромантов, держась на расстоянии.
— Ан нумен экутс импазикус! Тор химен! — заклинание звучит торопливо в унисон.
Некроманты синхронно выбрасывают вперед руки, и страшный рев, переходящий в визг за гранью слышимости, разносится над полем, выворачивая наизнанку душу. От некромантов во все стороны расходится невидимая волна, и нежить точно выкашивает гигантской косой в радиусе сотни метров.
Меня пробирает до костей, и к сердцу ползет могильный холод. Требуется усилие, чтобы сделать новый вдох. И вообще жить...
Мамочки, что это было? — сипло выдыхает Люсиль.
— Не знаю. Но в академии такому вряд ли научат, — подозреваю Гаса в запретных знаниях.
Двое некромантов из четырех вдруг падают и растворяются в дымке. Теряя сознание оседает на землю Дайана Кранк. Только Гас остается на ногах, но откровенно шатается, прижимая к груди руку с шипастыми браслетами на запястье.
— Помогите ей, — хрипло просит Гас через плечо, не обращаясь ни к кому конкретно.
Его бледное лицо осунулось, вокруг глаз проступили черные круги, из носа стекает струйка крови, а в потемневших зрачках полыхают зеленоватые отблески. Кажется, он когда-то рассказывал, что такое бывает от переизбытка некроэнергии? Получается, они вчетвером выпили этих тварей? Или сделали что-то похожее. Но почему тогда погибли те двое?
Кастор Дин, один из призывателей, кто, как и мы, мается от безделья, бросается к некромантке и подхватывает ее на руки.
— Гас! — кричит Люсиль, заламывая руки. — Гас, как ты? — она порывается выскочить из строя.
— Куда! — рычит на нее стоящий рядом боевик, удерживая за локоть.
— В норме! — отмахивается некромант, жестом показывая, чтобы не дурила.
Он проходит вперед и встает рядом с Ксаном. Наш отряд снова двигается.
— Хорошая новость, — хрипит пришедшая в себя Дайана Кранк, которую все так же несет на руках Дин. — Мы уничтожили многих.
— А плохая? — не выдерживает парень.
— Самые здоровые и крепкие — остались, — криво усмехается девушка, и вытирает идущую носом кровь.
— А что с остальными? — не выдерживаю я. — Отчего они погибли.
— Энергия смерти, она такая. Или ты ее, или... — некромантку скручивает кашель.
И точно. Здесь и там видны отдельные особи, оглушенные, но определенно живые. Их мало, по сравнению с тем воинством, что было. Но гораздо больше, чем хотелось бы. И все, как на подбор, страшенные и громадные. Хорошо хоть они не сразу приходят в себя, но как только это получается, устремляются к нам.
