— Поэтому Никеш постарался провернуть все так, будто ты погиб в Тайном квартале?
Ридрих кивает.
— Но ведь на тебя покушались недавно. Выходит, защита бы указала на Маклюса, если бы покушение удалось?
— Я много думал об этом и понял, что ночное нападение вполне укладывается в эту схему.
— Да?
— Не знаю, что бы произошло, если бы тогда я не отбился, но чем больше об этом думаю, тем сильнее уверяюсь, что это просто отвлекающий маневр. Они не собирались убивать меня по-настоящему. Погибни я во время испытания, и можно было бы представить все так, будто глупый мальчишка не смог за что-то расплатиться, вот Тайный Квартал его забрал с концами. Ну а те, кто приходил раньше, просто его эмиссары, пытавшиеся взять с меня долг.
— Бред! Это же шито белыми нитками!
— Не скажи. Ведь ни мне, ни моим людям так и не удалось понять, как и почему мы туда попали во время последнего этапа испытания. Пока даже мои ближайшие сторонники сомневаются, склоняясь к тому, что я от них что-то скрываю.
— Понятно. Если бы ты погиб, Никешу Маклюсу пришлось бы принять тягостную обязанность: возложить себе на голову императорский венец и сесть на трон.
— В точку! Ты начинаешь осознавать, да? Только в одном ошибаешься.
— В чем же?
— Он планирует посадить на трон Руфуса и остаться при нем Алым лучом.
Несколько мгновений обдумываю его слова.
— Не думала, что когда-нибудь это скажу, но... Бедный Руфус.
Император кивает.
— Управлять мной Никешу не по зубам. Как только он это понял, решил от меня избавиться во что бы то ни стало.
— А над внуком он имеет куда как больше власти. Это понятно. Но как ты догадался про Руфуса?
— Он сам мне все рассказал.
— Что?!
Да сегодня прямо день открытий какой-то! Никогда раньше на меня не сваливалось столько опасных тайн разом!
— Всю жизнь парню диктовали, что делать и как поступать. Дед вечно чем-то недоволен, хотя внук из кожи вон лезет, чтобы его умаслить. И даже если Руфус Маклюс сядет на трон, все равно останется марионеткой в руках деда. Он устал, потому и пришел ко мне.
— Ты веришь ему?
— Я легко могу определить, когда мне лгут. Руфус не лжет.
— Но раз ты уже все знаешь, почему тогда Алый Луч все еще на свободе? Руфус может выступить свидетелем на суде.
— Может и даже сам предлагал такой вариант. К сожалению, его слов недостаточно, ведь он лицо заинтересованное. Чтобы открыто выступить против Маклюса, мне нужно, чтобы он себя проявил. Никеш Маклюс должен серьезно оступиться.
Я не юрист и не до конца понимаю, почему слов Руфуса мало, но императору лучше знать.
— И ты хочешь, чтобы я тебе помогла в этом?
— Да. Если сможешь, заставь его озвучить планы посадить Руфуса на трон. Всего несколько слов, но пусть это будет однозначно. Спроси у него, к примеру, планирует ли он сделать тебя императрицей. Дай-ка руку. — Ридрих берет мою ладонь и надевает кольцо на средний палец. — С его помощью я услышу каждое ваше слово. Хорошо бы устроить встречу прямо сегодня. Мне кажется, что у меня почти не осталось времени.
— Это как раз не проблема. Алый Луч сказал, что потребует от меня ответ в конце бала.
— Тогда долго ждать не придется. Будь осторожна, не рискуй понапрасну Ирис. Мне очень жаль, что приходится подвергать тебя опасности, — Ридрих вдруг наклоняется и чмокает меня в щеку.
Дворец императора Тенидара, столица Арессандро Дарро Вэллор, правитель Фриденвелта
Можно было воспользоваться маячком, поставленным на Ирис, и появиться рядом с ней, но это крайний случай. Подставлять ее своим внезапным появлением, я не хотел. Да и где находится дворец уже знал — во время ночной прогулки мы с моей дайири заглядывали на площадь перед ним.
Туда-то я и перенесся, оставив стерву-ректоршу хлопать глазами. Выдать себя не боялся. Войси-Лауди и так уже знает, что я авельенец. Переместился на самый дальний край площади, надеясь, что мое появление не произведет особого фурора. Внимательность обывателя преувеличена, так что мои надежды почти оправдались, несмотря на то что, по случаю удивительной погоды и выходного дня, гуляющих здесь было видимо-невидимо.
Раздавался смех, и слабо различимые разговоры. Дети ели сладости, играла музыка, работали многочисленные фонтаны, носились и брызгались водой мелкие воздушные духи. Солнце еще не успело скрыться за горизонтом, и его лучи заставляли водяные струи сверкать, а прогуливающихся людей щуриться, но над площадью уже парили цветные огоньки.
На меня никто не обратил никакого внимания, но только не малец лет шести-семи.
— Дядя, ты откуда взялся? — шепотом поинтересовался парнишка, сжимающий в одной руке ярко-красную конфету на палочке, а в другой странную штуковину. Что-то вроде т-образной крестовины, прикрепленной длинным концом к плоской дощечке, на которой малыш стоял одной ногой. Сама дощечка была разрисована пятнами яркой краски таких расцветок, что сводило глаза, и парила на небольшом расстоянии примерно в ладонь над брусчаткой площади.
— Пришел, — улыбнулся ему я и развел руками.
Пацан подозрительно сощурился, показывая, что его-то не проведешь.
— Нет! Ты появился из воздуха. Я все видел! — нахмурился он. — Мама! Этот дядя врет! Ты говорила, что врать нехорошо!
Тяжко вздохнув, накинул маскировочный полог прежде, чем родительница обратила на меня свой взгляд.
— Какой еще дядя, сынок? — обернулась молодая симпатичная женщина.
До того, как ее побеспокоил сын, она весело щебетала со сверстницами, которые тоже принялись настороженно осматриваться.
— Да вот этот! — пацан снова повернулся ко мне и ткнул зажатой в кулаке конфетой на палочке почти в пряжку моего ремня. Пришлось отступить на шаг. — Ой... — теперь и мелкий вертел головой направо и налево, хотя я по-прежнему оставался на месте, недоумевая от происходящего.
Оттолкнувшись ногой, мальчонка заложил вираж вокруг родительницы, кого-то высматривая. То есть, меня. При этом он умудрялся на ходу грызть свою конфету. Отличная координация!
— Симон, я понимаю, ты устал. Но потерпи еще несколько минут, мы так давно не виделись с тетей Анной и тетей Миртой.
Кажется, родительница решила, что паренек просто притомился, вот и выдумывает небылицы, чтобы отвлечь от подружек мать.
— Мама! Он только что был здесь. Это дядя. Такой высокий, небритый! Здоровенный! И лицо такое. такое.
— Страшное? — подыгрывая, округлила глаза одна из маминых подруг.
— Чего вы со мной, как с маленьким? — возмутился пацан. — Я что не знаю, как боевые маги выглядят? Да и одежда на нем была, какая полагается!
