— Теперь понимаю, почему я так рано обрела фамильяра.
— У тебя большой потенциал, твоя сила непрерывно питала темного духа. Благодаря тебе он обрел волю и принял тот облик, который мог тебе понравится. Он поддерживал тебя, знал все твои помысли и чаянья. Стал единственным твоим другом.
Болезненный укол пронзает сердце, и я прикрываю глаза, удерживая слезы. Насмешка судьбы. Вся моя жизнь оказалась ложью. Частью зловещего плана...
Хочется сказать много чего, но я прошу о главном:
— Мэтр Маклюс, расскажите, пожалуйста, о моей маме?
— Риэлла Андери была гением. Она обожала экспериментировать и создавать новые ритуалы и заклинания, в то время как остальные не всегда были способны повторить то, что уже описано гримуарах и учебниках. Ее ум работал так, что иному сложно даже представить, — в голосе Алого Луча слышалась зависть вперемешку с неподдельным восхищением.
— Это ее гримуар помог вам стать новым Алым Лучом? — интересуюсь сдавленным голосом, изо всех сил стараясь не расплакаться.
— Не стану кривить душой, я завидовал успеху и потенциалу вчерашней выпускницы. Я должен был занять эту должность, но Петер в последний момент выбрал ее. Хотелось бы сказать, что он предпочел видеть рядом с собой молодку, чем мужчину средних лет, но это не так. Его величество любил жену и сына, а Риэллу уважал за ее ум и таланты. И да, признаю, она во всем превосходила меня.
Какое неожиданное признание. И пугающее. Вся эта откровенность значит только одно — меня списали со счетов. К тому же эти слова расходятся с историей, рассказанной тетушкой Марджери. Или она ошибается, или Алый Луч не был посвящен в отношения Риэллы Андери и погибшего в ее доме Петера Ронна.
— Приятно слышать хоть что-то хорошее о моей маме.
Понимающая усмешка Алого Луча лишь подтверждает тот факт, что у меня есть веский повод сомневаться в истории, рассказанной тетей. К тому же, она забыла упомянуть о том, как я жила у Маклюсов. А, может, они и есть те самые тайные «друзья», о которых Марджери Кроу так боялась поведать Ридриху?
Нет. Не хочу об этом думать! Если и тетя во всем этом замешана, то я просто не перенесу. Слишком тяжело узнавать о предательстве самых близких...
Маклюс тем временем продолжает:
— Риэлла открыла мне глаза и помогла стать тем, кем я являюсь. Все началось с ее замужества. Я случайно выяснил, что ее супруг — авельенец, которого она призвала в наш мир. В то время отношения между нашими мирами немного отличались, но я раскусил ее хитрость и восхитился.
— Какую еще хитрость? — непонимающе хмурюсь я.
— О! Это же так просто и гениально! Только Ри могло такое прийти в голову. Полагаю изначально она ни о чем таком не помышляла, а просто вознамерилась увеличить потенциал, как это частенько делают магессы. Ты же знаешь, про эти забавы с демонами?
— он интересуется так интимно, что меня передергивает.
Еще бы мне не знать!
Дождавшись моего неуверенного кивка, Алый Луч продолжает:
— Риэлла всегда присутствовала на встречах с авельенскими послами. Они почти такие же как мы, и куда как лучше созданий хаоса. Вот она и придумала тот самый ритуал. Узнав, что Риэлла беременна от своего авельенца, я воспользовался ее идеей, подкорректировав существующие наработки.
— Что?! — не думала, что Никеш Маклюс способен еще чем-то меня удивить, но это! — Вы. эээ. тоже вступили в отношения с авельенцем?
— Тьфу! Ты что несешь? — кривится Алый Луч.
— Ну вы же сами сказали...
— Бред! Я же мужчина. Но авельенец был нужен и мне. Точнее моей дочери. Ради нее я разработал свой собственный ритуал. Сама понимаешь, подкладывать родную дочь под настоящего демона, мне очень не хотелось, а тут такой удачный выход нарисовался.
— Но зачем вам это, вообще, понадобилось?
— Не секрет, что моя дочь недостаточно сильный призыватель. Она старалась изо всех сил, но с ее способностями можно было сразу забыть о карьере при дворе. Я люблю свою дочь, и сделал это, чтобы помочь. У меня все получилось, только Марэне это не слишком-то помогло. Потенциал увеличился совсем незначительно. Вдобавок, она умудрилась забеременеть и влюбиться в отца своего ребенка, потому и не вышла замуж, хотя у нас уже были договоренности. Как ты понимаешь, мы вынуждены были скрывать личность отца ребенка, распуская слухи о связи Марэны с демоном. Так что мой внук Руфус — такой же, как и ты. Вы оба наполовину авельенцы.
От удивления открываю и закрываю рот, пытаясь уложить в голове то, что узнала.
— Вижу, для тебя это новость?
— Вы что-то путаете. По Руфусу сразу заметно его необычное происхождение. Его волосы об этом просто кричат, но у меня нет и не было никаких признаков.
— Твои глаза, Ирис. Уверен, ты замечала необычный вишневый оттенок, когда свет падает под особым углом?
На это мне даже сказать нечего. Действительно, я замечала необычный отблеск, но никогда его не связывала с тайной своего рождения. Никеш Маклюс читает по моему лицу.
— Вот видишь!
Пока мы тут «мило» беседуем, на меня все сильнее что-то давит, настойчиво заставляя позвать авельенца. Я понимаю, что Алый Луч использует нашу связь с фамильяром, чтобы меня заставить сделать то, что ему нужно, потому я и тяну время изо всех сил, задавая вопрос за вопросом и надеясь, что он не прекратит отвечать. Но рано или поздно благодушие заговорщика закончится.
И нет, я не собираюсь призывать Ареса. Как бы ни был коварен Никеш Маклюс, он просчитался. Я просто не смогу это сделать. Связь между нами разрушена, а провести ритуал второй раз невозможно. Это и было указано в самом конце страницы — той самой, что была потеряна. Но я стараюсь об этом даже не думать, чтобы не выдать мысли Птицу и одновременно осторожно пытаясь вернуть над ним контроль.
Не важно, из-за кого ворон стал моим фамильяром. Важно одно — он мой и только мой.
— Зачем вам понадобился гримуар моей мамы, если вы и сами были способны призвать авельенца?
— Марьяна не смогла контролировать авельенца. Сделав дело, он помахал нам рукой и вернулся в свой любимый Авельен, а моя дочь все глаза выплакала, провела мало сотню ритуалов, пытаясь его вернуть.
— Может, нужно было просто попросить Риэллу помочь?
— Я просил! Но она сказала, что это невозможно. Твердила про какую-то любовь, но ее-то муж жил с ней, только изредка посещая родной мир. А Гарлиф на Марьяне даже не женился.
В памяти всплывает воспоминание, вызванное у меня силой Ридриха во время испытания:
— Соскучилась по папочке, да Ириска?
Часто киваю.
— А ты?
— И я...
Способность двигаться потихоньку возвращается. Еле заметно наклоняет голову Птиц, блеснув в мою сторону красным глазом. Осторожно нащупываю неведомо как оказавшийся за подвязкой чулка ритуальный кинжал.
