Посол уже обо всем догадался. Фриденвелт никогда не делал тайны из портала, и в былые времена самые почетные гости отдыхали на побережьях Иррантии.
— Добро пожаловать во Фриденвелт, господа! — я чуть склонил голову, не отрывая взгляда от незнакомки. — Как прошел переход?
— Все хорошо, ваше всемогущество, — ответил парень, отвешивая новый поклон.
Я и так это знал, иначе бы вряд ли они шли своими ногами. Спокойствие лекарей тоже говорила о многом. Задавая этот вопрос, я надеялся услышать голос девушки. Но тут же разозлился сам на себя. И не поддаваясь соблазну спросить что-то еще, просто пригласил гостей на ужин.
Новый поклон и еще один реверанс. Процессия двинулась дальше. Признаться, я с трудом оторвал взгляд от удаляющейся женской фигуры. Она или не она? Рост как у Ирис, да и походка как будто бы ее... Стоп! Хватит об этом думать!
— Хитрая ткань! Напрочь скрывает ауру, — констатировал посол, о котором я почти забыл.
— Теперь еще больше любопытно, кто там скрывается. В Раадриме так принято? — закинул посол удочку.
— В Раадриме не знаю, но уверен, леди покажет лицо за ужином, — решил я ему потрафить.
— Как же хорошо, что я приглашен, — Абир Яхри повернулся к окну, щуря от солнца по фоксьи хитрющие глаза и улыбаясь.
— Теперь я понимаю, зачем иррантийки скрывают фигуру и лица до замужества. Есть в этом что-то эдакое, — я тоже улыбнулся.
— Конечно! — оживился посол. Это ведь такая интрига! Так даже дурнушка сможет легко найти жениха, если правильно себя подаст. И если приданое за ней дают достойное, — он заразительно и от души расхохотался.
Глава 19. Целая тысяча неловкостей
Дворцы императора Тенидара и владыки Фриденвелта Ирис Андери, младший императорский призыватель
Тонкая ткань холодит обнаженную кожу, отчетливо облегая фигуру на всех моих выпуклостях. Выходить в зал, где множество людей, большая часть которых мужчины, как-то неловко. Смущает то, что под накидкой на мне ничего нет, а там все про это знают.
Уговариваю себя, что никого там не интересуют такие детали, но трусливо медлю, вспоминая беднягу Люсиль, оказавшуюся в похожей ситуации на испытаниях.
В дверь снова стучат, намекая, что я всех задерживаю.
— Иду-иду! — бодро откликаюсь я и, убедившись, что застежка хорошо держит полы накидки, и ничего не выглядывает, иду по направлению к выходу из ставшего уже родным закутка, где провела последние часы перед отбытием.
Когда тянусь к дверной ручке, дверь распахивается, и я едва успеваю отшатнуться, чтобы не получить в лоб. Это Ридрих, и он инстинктивно меня хватает, решив, что я падаю. Закуток маленький, мы слишком близко друг к другу. Я хочу отступить, но император придерживает за талию. Горячая ладонь жжет кожу над поясницей, усиливая чувство неловкости и двусмысленности ситуации. Я немного теряюсь, но в последний миг отворачиваюсь, и поцелуй приходится в самый уголок губ.
— Ваше величество! Ридрих, что на тебя нашло?! — упершись в мужскую грудь ладонями, ощущаю, как быстро бьется его сердце.
— Ирис, ты согласна стать моей женой?
Вот так? Без обиняков и экивоков? Хватаю ртом воздух, не понимаю, шутит он, или всерьез.
— Зачем тебе это? — спрашиваю, в полном смятении, и отступаю, высвободившись из не слишком настойчивой хватки.
— Не знаю, — Ридрих вдруг тушуется и обегает взглядом каморку. — Просто подумал, если ты согласишься, так тому и быть.
Это звучит так странно, что мне даже неловко такое слышать.
— Рид, я тебя не понимаю и сейчас стукну, пожалуй!
— Мне показалось, что наш брак выйдет удачным.
Хлопаю глазами, не понимая, когда могла дать ему повод.
— Понимаешь, Ирис, я опасался до сих пор вступать в отношения. Девицы, которых мне подсовывал Маклюс, были чересчур предсказуемы, а сейчас мне как-то особенно захотелось чего-то настоящего.
— Вот как? И ты сразу подумал обо мне? — мне немножечко обидно.
— Почему бы и нет? Нас с тобой многое связывает, мы понимаем потребности друг друга. Я уважаю тебя и могу доверять. Ты мне нравишься, а я нравлюсь тебе. Я это чувствую, как менталист. Но в то же время твое сознание для меня не открытая книга, а загадка. Это будоражит и волнует. Мне кажется, из нас получится отличная пара, Ирис.
Я вижу, что он серьезен, но не могу избавиться от мысли, что мое мнение не учитывается. Ридрих не спрашивает, он утверждает, не интересуясь тем, что чувствую я.
— Но ведь ты меня не любишь, Рид. И я тебя не люблю, — выдаю главный аргумент. Император жмет плечами.
— Ничего страшного. Чувства неизбежно появятся со временем. В нашем с тобой положении любовь далеко не главное, но я предпочел бы иметь рядом друга, чем...
— Прекрати! — прижимаю пальцы к его губам. — Сейчас ты наговоришь такого, отчего потом нам обоим будет неловко.
— И правда, — Ридрих отодвигается и смущенно ерошит волосы на затылке.
Вид у него в этот миг совершенно не царственный. Глажу его по плечу, по-дружески.
— Уверена, когда ты встретишь ту, в кого влюбишься по-настоящему, порадуешься моему отказу.
Моя рука соскальзывает вниз и чуть сжимается над локтем, смягчая слова отказа. Обогнув императора, выбегаю наружу, лишь бы этот странный и непростой разговор не получил продолжения. Жалею о том, что, вообще, допустила его. Теперь чувство неловкости между нами просто неизбежно.
— Ирис, ты поэтому все время такая печальная? — догоняет меня вопрос.
Останавливаюсь и нехотя оборачиваюсь. Невежливо разговаривать с императором, стоя к нему спиной. Ридрих подходит ближе, смотрит пристально:
— Это ведь тот авельенец, да? Он украл твое сердце? Он, — мой ответ менталисту не требуется, он и так на поверхности. — Что ж, надеюсь, у вас все сладится. Свой человек в Авельене мне не помешает.
Развернувшись, Ридрих Ронн Первый покидает помещение. Проводив его спину взглядом, тороплюсь к порталу, рядом с которым на специальной площадке стоит в ожидании Руфус.
— Закончили? — интересуется мэтр Дол. — Приступаем!
Он дважды хлопает в ладоши, и вокруг нас принимаются хлопотать маги. Проводят инструктаж, рассказывая, как вести себя при переходе, но половина их слов проходит мимо моего сознания. На голову набрасывают глубокие, закрывающие все лицо до самого подбородка капюшоны.
Ого! А ткань-то прозрачная! Изнутри сквозь нее прекрасно все видно. Можно передвигаться, не опасаясь упасть или на что-нибудь наткнуться.
Измерив нас каким-то артефактом, мэтр Дол кивает и отходит в сторону. Над группой магов тут же появляется пелена магического щита. Снизу вверх по периметру арки начинают загораться сложные символы. Один за другим, убегая ввысь, туда, где два края остроконечно соединяются.
