— Я против ограничений собственной свободы. Я хочу посещать Раадрим и другие доступные миры, я желаю гулять и изучать Авельен, он просто прекрасен! А я ведь пока только Долину Вулканов видела. Я собираюсь и дальше изучать магию на пользу моего нового дома. Остальное мне подходит, — конец фразы договариваю ужасно смущаясь.
Короткий взгляд из-под ресниц, и в глазах Ареса разгорается настоящий пожар.
— Что ты сказала? — он словно не слышит.
— Я пришла сюда, чтобы ответить на твое предложение, если ты еще помнишь о нем. Но я категорически против ограничений моей свободы. Решай, что тебе важнее. Продемонстрировать свою власть или любовь?
Вместо ответа он снова целует меня, на этот раз нежно. Его пальцы гладят мое лицо, зарываются в волосы. От любви к светлому мое сердце тает и хочется согласиться на все, лишь бы быть рядом с ним, но границы нужно отстаивать сразу.
— Арес, — выдыхаю между поцелуев. — Никаких запретов!
— Звучит заманчиво в данном контексте, — горячо шепчет он куда-то мне в ухо и снова пытается целоваться, вжимая меня в постель всем своим напряженным телом. Вызывая самые невероятные ощущения из всех, что я испытывала.
— Ты понимаешь, о чем я. Свобода! Это главное условие наших отношений. Я не потерплю глупых ограничений!
Глажу его спину, бока, плечи. Наслаждаюсь ощущением теплой гладкой кожи под ладонями.
— Ты безрассудная и подвергаешь свою жизнь опасности, — Арес словно сомневается. — Тебя же ни на минуту нельзя одну оставить.
— Бред! Я была не одна. Это случайность...
Осторожно пробую на вкус его плечо оказавшееся рядом, и радуюсь, когда он реагирует невнятным звуком на эту робкую попытку.
— Это лишь доказывает мою правоту.
Он прикусывает мой сосок через тонкую ткань ночной рубашки, и от острого ощущения я вздрагиваю и выгибаюсь.
— Арес... Арес, я призыватель темных сущностей. Я рискую с тех пор, как проявилась моя магия, но как-то ведь выжила.
— Вот именно! Но везение рано или поздно кончится! — протестует светлый и прикусывает вторую вершинку.
Из моих губ вырывается тихий стон, и я впиваюсь ногтями в его спину. Арес продолжает меня целовать, оставляя цепочку пламенеющих следов на шее. Я вздрагиваю от каждого и поджимаю пальцы на ногах, но продолжаю стоять на своем:
— Я не могу отказаться от своей сути. Ты ведь не можешь перестать быть огнекрылым?
— Ну хорошо, запирать не стану. Но мы еще поговорим об этом. И о Рид.
Завладеваю его ртом, не дав озвучить эту глупую мысль. От страсти мы уже оба плохо соображаем, но все же я нахожу в себе силы остановится:
— Арес, спроси меня снова! — против воли на глаза наворачивается влага, но мне так важно это услышать.
Молчание. И я боюсь, что он даже не вспомнит, о чем я. Но светлый все помнит.
— Я люблю тебя, Ирис! Я не могу без тебя, моя дайири. Ты выйдешь за меня?
— Я люблю тебя, Арес Дарро! И не важно, что ты какой-то там правитель Фриденвелта и, вообще, всемогущество. Я люблю тебя и согласна стать твоей женой и дайири. И лучше прямо сейчас, пока не случилось ничего такого, что помешает нам быть вместе снова.
Тяжелый, исполненный кипящей страсти, взгляд. Рывок! Жалобно трещит тонкая ткань, расходясь на две стороны. Открывая Аресу мое тело.
Я перед светлым совершенно обнаженная. Не в первый раз, но тогда на меня действовали снадобье и горе, срезая весь пласт правильных эмоций и реакций. Сейчас под его пылающим страстью взглядом я чувствую все до капельки: неловкость, смущение, вместе с тем предвкушение чего-то нового.
Замираю в ожидании таинства любви, почти перестав дышать.
— Не бойся, Ирис, — светлый принимается меня целовать снова.
Каждый его поцелуй, точно невесомое перышко. Дыхание по коже как дуновение летнего ветра. Я закрываю глаза, расслабляясь в уверенных руках своего мужчины. Вздрагиваю от нежных прикосновений. Ладони, губы, язык. Арес не пропускает ни сантиметра кожи. Ласкает меня всю, заставляя гореть и желать большего. Я сама не замечаю, как и когда обвиваю его руками и ногами. Как становлюсь его с тихим вскриком.
Боль незначительна, и мы пережидаем ее, целуясь до головокружения. Светлый гладит меня, отвлекая страстными поцелуями. Его движения во мне осторожны и бережны, и я подаюсь навстречу в извечном ритме жизни. Арес все меньше сдерживается, овладевая мной. Делая меня своей каждым мощным толчком. Вырывая стоны наслаждения и вскрики. Тягучее темное удовольствие наполняет мои вены вместе со стремительным током крови. Сердце колотится. Мне кажется, что я сейчас настолько счастлива, что просто умру, не выдержав столь сильных ощущений.
Я плачу и кричу его имя, впиваюсь ногтями в спину, прижимаюсь всем телом, желая ощутить любимого каждой клеточкой.
— Мой! Только мой! Единственный! Любимый! Арес!
— Моя! Навсегда.
Мы долго лежим молча, прижимаясь потными телами. Мне ужасно хорошо от того, как светлый меня обнимает. Руками, ногами, словно обвивая, укрывая всем своим телом. Я чувствую себя защищенной, как тогда — под его крыльями посреди огненной бури. От этого щемит сердце, и я прижимаю к себе его руки еще сильнее.
— Не отпускай меня. Пожалуйста, — всхлипываю, стремясь слиться с ним еще сильнее.
— Никогда, — Арес целует меня в висок.
Не знаю, сколько проходит времени, но ни один из нас даже не пытается изменить положение.
Арес нарушает молчание первым.
— Ирис, я столько думал, но так и не смог понять одну вещь.
— Какую? — спрашиваю через ленивую дрему.
— Почему исчез рейдл? Ведь... Теперь я понимаю, он не мог исчезнуть просто так. Ты выбрала меня, а не Ридриха, как я полагал. Я твой первый мужчина, в этом никаких сомнений. Но тогда. Что случилось? Расскажешь?
— Ты, что же решил, что я выбрала Ридриха и нечего тебе не сказала?
Осторожно высвобождаюсь из объятий светлого и сажусь рядом с ним на колени, чтобы видеть его глаза. Это важно, я хочу знать, что он меня слышит. Он молчит, и смотрит на мои ноги.
— Я. Рейдл мог исчезнуть лишь по одной причине, Ирис. Если бы ты приняла решение. Если бы ты выбрала другого. Именно так я провел ритуал, — он поднимает взгляд, в котором до сих пор плещется отголосок боли, и смотрит прямо на меня. — Я не знаю иных причин, Ирис. Их просто не может быть.
— Ты сильно поторопился с выводами, Арес, — сглатываю ком, неумолимо подкатывающий к горлу. — Пообещай, впредь спрашивать у меня прямо, а не выдумывать то, чего не было. И не могло быть.
— Тогда расскажи мне? Я не могу больше жить с этой мыслью. Она разъедает мне душу, причиняет боль. Не дает покоя даже сейчас... — он снова отводит взгляд, напоминая раненого зверя.
