— Эта — нашла способ, уж поверь.
— Вижу, тебе известно больше, — нахмурился шад.
— Довелось лично столкнуться. Правда в тот раз мне хватило оплеухи, чтобы стряхнуть ее волю с моего гвардейца, но сейчас не тот случай.
Я мог бы снять такое воздействие, не прибегая к столь грубым методам, чем сейчас и занимался, но пока безрезультатно. С Ирис было что-то иное.
— Може, попробуем освободить ее вместе? — предложила Риэлла, поднимаясь и делая шаг ближе. — Я имела опыт общения с менталистами. Сильные эмоции должны ей помочь.
— Хорошо.
Сомневаясь, я все же развеял огненные крылья, но продолжил сжимать в объятиях притихшую любимую. Потряс легонько, погладил по спине, зашептал в макушку:
— Ирис? Ирис, очнись!
— Арес? Ты... Ты все-таки узнал меня?
— Прости, что долго сомневался. Не мог поверить, что ты действительно здесь, да еще в таком виде.
Дайири смутилась и открыла рот, чтобы что-то сказать, но коротко обернулась, уставившись на шада. Ее враз точно подменили. Она рванулась из моих рук с такой силой, что едва успел ее придержать.
— Я должна. убить. пустиииии! — завыла она точно безумная, но вдруг остановилась, прекратив орать и сопротивляться.
Не успели мы выдохнуть свободно, как в воздухе материализовался ее ворон, почему-то теперь белый. Повинуясь молчаливому приказу хозяйки, он устремился к шаду. Махнула кривым кинжалом сестра Бури, но клинок прошел насквозь, не причинив темному духу вреда. Следом сверкнула алым магическая защита, наложенная на шада, но ворон лишь на секунду замедлился. Глаза моей дайири заволокло алым, сравняв зрачки и белки. Я ощутил мощный отток магии из ее ауры, и в тот же миг Птиц совершил второй рывок, пробив защиту Джамала.
Я не решился жечь его огнем, боясь навредить всем присутствующим. Слишком близко стояли друг к другу шад, мама Ирис, сестра Бури и старенький лекарь. И я не знал способа, как это предотвратить, зато понимал, на что способен ворон. Подозреваю, что против чуждого нашему миру темного существа в нашем мире просто нет подходящей защиты.
На деле все происходило так быстро, что не заняло и двух ударов сердца, и в самый последний момент вскинула руку Риэлла, отрывисто выкрикнув:
— Дарэ!
Ворон замер прямо в воздухе, словно замороженный. Между его острым клювом и выразительным носом шада осталось расстояние в палец. Глаза шада стали такими же круглыми, как у птицы, и он поспешно отодвинулся в сторону.
— Что это такое?
— Фамильяр Ирис, — буркнул я мрачно, пытаясь встряхнуть оцепеневшую дайири и подобрать к ней ключ, но она ни на что не реагировала.
Тем временем леди Андери, певуче заговорив на неизвестном мне языке, принялась рисовать прямо в воздухе какую-то схему. Линии накладывались одна на другую, составляя сложный геометрический узор, вспыхивали и светились разным цветами. Поверх схемы проступила вязь каких-то символов, знакомых мне по отдельности, но никак не складывающихся в единую картину.
Это была высшая магия. Настолько сложная, что моих скромных знаний не хватало, чтобы понять и десятой доли. На лбу леди Андери выступила испарина. Вытянутая вперед рука дрожала, когда она медленно повернула ее, словно удерживая ворона за горло. Тот сдавленно захрипел и неуклюже замахал крыльями, обильно роняя мелкие белые перья, которые так и не долетали до пола. Его тушка и нарисованная мамой Ирис схема наконец встретились, и Риэлла облегченно выдохнула, опустив руку.
В тот же миг ворон встрепенулся и, развернувшись, стремительной молнией ударил прямо в грудь Ирис. Та вздрогнула и часто заморгала. Ее глаза снова стали нормальными, утратив пугающий багрянец. Глянув на шада, она не сделала новой попытки его прибить, лишь прошептала одними губами: «Простите!»
А затем перевела взгляд на леди Андери. Я почувствовал, как напряглось и задрожало ее тело в моих руках. Сглотнув, она обернулась, словно не веря, и я кивнул, понимая ее молчаливый вопрос.
— Мама? — голос любимой прозвучал сдавленно. — Мамочка, это и правда ты? Пожалуйста, пусть мне это не чудится...
Ирис сложила умоляюще руки, словно обращалась к своему Вездесущему. Риэлла, издав невнятный звук, бросилась к дочери. Я не стал удерживать Ирис, но на всякий случай переместился ближе к шаду, чтобы в случае чего прикрыть его от очередного нападения. И желательно так, чтобы не навредить моей дайири.
— Ничего не понимаю, — пробормотал вконец обескураженный Джамал, опустившись на край помоста. Он вынул из кармана халата амулет на длинной цепочке и поднял на уровень носа. — Видишь, тут четыре золотых лепестка, и три серебряных. Я было решил... А выходит... — он лишь досадливо покачал головой.
— Выходит, что соя дайири — твоя троюродная сестра?
Шад только покивал.
— Понимаешь, раньше больше двух лепестков не зажигалось, а тут сразу все. Пусть и не все золотые. И что же теперь делать?
— Может, стоить устроит проверку не только знатным дамам? — предположил я.
— А ведь это мысль! — оживился шад. — Я сосредоточился лишь на самых знатных невестах, но что если мое счастье вовсе не там? Иррантия богатая страна, и в лице Фриденвелта у нее сильнейший союзник. Чего мне еще желать, кроме семейного счастья?
Я улыбнулся, любуясь на двух обнимающих и целующих друг друга родных женщин. Риэлла гладила Ирис по щекам, по волосам, что-то говорила, и у обоих ручьями лились слезы.
— .. .ты же согласишься мне помочь? — услышал я лишь обрывок сказанной шадом фразы.
Что?! Нет, на такое я не подписывался. Нет у меня времени носиться с шадом по королевствам в поисках его идеальной жены.
— Прости, Джамал. Я и сам должен пбыстрее жениться, пока больше ничего не случилось. Как видишь, моя дайири мастер попадать в неприятности. Все должна знать, что она под моей защитой, иначе мне придется запереть ее подвалах замка, чего она мне не простит никогда в жизни.
— Знаешь, а я тебе завидую. Твоя невеста, как темное пламя. Нежна, точно морская пена, и непредсказуема как дождь в пустыне. Даже жаль, то она мне сестра.
— А вот об этом не стоит жалеть, — криво усмехнулся я.
— Да, ты прав. Это принесло бы проблемы
— Кстати о проблемах.
Наш и взоры снова вернулись к обнимающимся матери и дочери.
Глава 24. Дайири для огнекрылого
Иррантия, летняя резиденция шада Джамала Акрама
Ирис Андери, дайири Арессандро Дарро Вэллора, правителя Фриденвелта
Меня невозможно подчинить, ведь ни один менталист не может влезть мне в голову, так? Так как же Ваэлле это удалось?
Цепляясь за эту мысль, я боролась. Изо всех сил боролась с внушенным мне приказом, чувствуя, как закипают мозги и темнеет в глазах. Если позволю этой тьме завладеть мной окончательно, то проиграю, думала я и не собиралась сдаваться, пока могу дышать.
