При воспринимаемой как необременительная болтовня за огромные деньги работе адвоката клиенты считают, что это мы должны благодарить их за оплату и предоставление самой возможности сходить в суд (та еще радость, надо заметить), ведь им со стороны может быть непонятно, почему мы не могли сделать эту же работу вообще бесплатно. Это еще в тех случаях, когда доверитель в принципе доволен результатом. А оценки работы у него и у вас могут расходиться вплоть до разных полюсов — вы можете понимать, что лучшего исхода процесса вряд ли бы добился на вашем месте даже Перри Мейсон, клиент же, в силу отсутствия профессиональных знаний, наоборот, считает, что даже самостоятельно, без вас, сделал бы для своего дела больше.
Ситуация столь же частая, сколь и тупиковая. Скорее всего, вы и доверитель останетесь при своем мнении. Он со своим недовольством, вы с гонораром, недовольством уже собственным — от людской неблагодарности, несправедливости жизни — и ощущением в духе «будь проклят тот день, когда» и далее по тексту. Именно в такие моменты вам в голову будут приходить достаточно неуместные сравнения своей профессии с золотарем — вроде бы работа необходимая, но уважения и почета в обществе никакого. От таких мыслей до выгорания, хотя бы в конкретном деле, остается один шаг.
Особенно негативно на вас это может повлиять, если процесс пришел от постоянного клиента — тут взаимное недовольство может действительно серьезно повредить сотрудничеству в целом. Не таить обиду на «абонентщиков» вообще довольно сложно — для них вы действительно делаете максимум возможного, поэтому могли бы и поблагодарить. Но, даже в отсутствие благодарности, пестовать свои негативные мысли мы не будем, иначе помимо рисков недовольства со стороны клиента добавится еще собственное, а в случае взаимных упреков шансов сохранить сотрудничество практически не останется.
Клиент — annorum, или проблемное дело
Врачи-хирурги своих пациентов не выбирают. Адвокаты, на первый взгляд, могут это себе позволить. «Но это, товарищи, только кажущееся».
Когда к вам приходит клиент с бракоразводным процессом с полным комплектом составляющих, от раздела имущества до определения места жительства двоих-троих несовершеннолетних детей, это и есть тот самый annorum. Для адвоката это означает качественную головную боль на 2–3 года. Почему так?
Во-первых, из-за размера гонорара. Ни один доверитель не заплатит за «нерешальное» дело по разводу даже миллион, максимум, на что можно рассчитывать, — это стоимость одного стандартного дела в год, за минусом положенной, с точки зрения клиента, оптовой скидки. Итого, в лучшем случае, 200 000–250 000 в год за то, что доверитель на время процесса становится почти что членом вашей семьи, поскольку характер дела предполагает очень тесное, практически интимное общение. Опытным адвокатам очевидно, что при всей «пушистости» клиента за столь длительный срок он в любом случае будет сидеть у своего юриста в печенках со своим делом, проблемами и нытьем, временами переходящим в агрессию. Поэтому по завершении таких процессов практически каждый из нас дает себе зарок «больше — никогда». Но время проходит, впечатления стираются, а кушать хочется всегда. Поэтому мы берем следующее бракоразводное или наследственное дело и вновь становимся участниками бесконечного нудного моноспектакля. Именно моно — свою пьесу играет адвокат, отдельную свою пьесу играет сам клиент, дуэт здесь получается редко, больше напоминает несыгранный оркестр.
Вторая проблема аналогичных дел будет в вашей личной усталости, даже если вы, в силу ориентированности на постоянное сотрудничество, способны на марафонские забеги с сохранением качества работы на всей дистанции. С «абонентщиками» в этом плане чуть проще — несмотря на схожесть задач, они все-таки разные. Сегодня вы решаете вопросы налогообложения, завтра взыскиваете дебиторскую задолженность, через неделю составляете протокол разногласий к проекту контракта. С клиентом-«бракоразводником» или «наследником» вы 2–3 изнуряющих года занимаетесь одним и тем же. К концу процесса вы уже ненавидите всех участников без исключения, от секретаря судебного заседания до пристава на входе в здание суда. Не говоря уже об основных героях стороны оппонента.
Как уже было сказано, размер гонорара вас при этом согревать не будет, останется только квинтэссенция усталости, которая по концентрации будет напоминать парфюм. Адвокат все-таки не робот, подвержен эмоциям. А если уж клиент в общении будет обычным человеком, который подвержен тому же влиянию ретроградного Меркурия, плюс личный характер проблемы, то вам придется призвать всю свою выдержку, чтобы просто оставаться в рамках приличий, соответствующих адвокатской этике.
Рецепты, которые помогают противостоять профессиональному выгоранию, у каждого юриста свои. Кто-то одевается в броню цинизма, кто-то вообще уходит из юриспруденции, становясь коучем или кондитером. Тем же, кто все-таки попытается остаться адвокатом и при этом человеком, можно посоветовать искать свою собственную отдушину.
Скорее всего, поиски нужно начать с занятий созидательных — от вышивания крестиком до столярного дела. Если в ежедневной работе вы непрерывно разрушаете, в свободное время лучше постараться что-то создать. Что-либо видимое и осязаемое, в отличие от воздушных замков юриспруденции. Например, кузница: работа руками плюс овеществленный результат своего труда в виде топоров и ножей могут оказаться значительно лучшим выходом, чем антидепрессанты и алкоголь, которые нашего закаленного брата-адвоката вообще берут с трудом. Видимо, предназначены они для людей, не прошедших горнило нашей судебной системы, не в расчете на них концентрация полезного вещества делалась. Да и сделать что-то руками будет явно полезнее для здоровья, чем добивать себя стимуляторами.
Этапы взросления адвоката — от кожзама до «Prada»
Провожают на пенсию старого одесского адвоката. Молодой коллега спрашивает:
— Соломон Моисеевич, а какой самый удачный день в вашей карьере?
— Самый удачный день был, когда я выиграл девять судов подряд.
— Но позвольте, адвокат Розенблюм выигрывал за день и побольше…
— Молодой человек, я выиграл девять судов в карты у директора Одесского пароходства!
Личностный, карьерный и профессиональный рост адвоката довольно сложен для наблюдения и анализа. Причем как людям, от юриспруденции далеким, так и в нее вовлеченным по самую макушку. Действительно, по каким внешним признакам мы можем сказать, что этот адвокат молодой, а этот — опытный?
По седине в волосах или по наличию лишнего веса? Вряд ли, можно ошибиться. И молодые, и опытные одинаково ходят по судам, стоят в очередях за исполнительными листами и ждут вызова в зал судебных заседаний.
Штатные рейтинги (ведущий, старший и главный специалист) тоже вряд ли смогут дать информацию о профессиональной квалификации отдельно взятого юриста.
Делать выводы по брендированности и, соответственно, стоимости «look’а»? Можно, конечно, но тогда в чем отличие рейтинга юристов от рейтинга их же подзащитных, который в свое время определялся по количеству цветных полосок на спортивных штанах или толщине золотых цепей «первых парней» в черном гетто? Поэтому оставим в стороне внешний вид и постараемся оценивать ум и знания.
