Конечно, если вы заведете себе талисман («счастливый» портфель, браслет или четки), который поможет вам просто фактом своего присутствия с вами в судебном заседании — флаг вам в руки, адвокаты тоже люди и вполне могут верить в приметы. А взрослеем мы постепенно и незаметно, проходя этапы профессионального роста, который со стороны, для людей непосвященных, действительно, может выглядеть просто как смена облика, папки для бумаг или автомобиля.
Гражданин адвокат — отказаться, в отличие от гражданина поэта, вряд ли получится
— В тебе умер поэт и философ.
— Да во мне много кто сдох. Воскрешаю периодически литрами крепкого чая. Но лучше сидеть на этом кладбище в тишине, чем слушать хор субличностей, своими комментариями хаотически рвущих одеяло реальности на куски одностороннего восприятия мира.
— А шизофреник еще живой, я погляжу.
Когда мы удивляемся, почему осветители сцены или ветеринары работают за весьма небольшие деньги, мы забываем, что их профессии позволяют приобщиться к какой-то далекой, но желанной для них цели, будь то искусство или спасение братьев наших меньших. Адвокатура, конечно, кормит своих адептов значительно лучше, чем провинциальный театр, но только ли за деньги работает средний адвокат? И есть ли та неуловимая глазом разница между адвокатом и юристом?
Разумеется, есть. Обратите внимание на формулировки: у адвоката это будет соглашение об оказании юридической помощи, у юриста — договор на оказание юридических услуг. Разница примерно такая же (позволим себе эту аналогию), как между оказанием неотложной медицинской помощи и медицинскими услугами. Сколько ни пыталось наше государство вытравить из умов медиков обязанность спасать жизни независимо от наличия полиса обязательного страхования, ничего у него не получилось. И, надеюсь, не получится.
Есть сообщества (адвокатское относится к их числу), оперирующее понятием «профессиональный долг». У юристов этого долга нет, нет его и у нотариусов. А вот у адвокатов и прокуроров есть, как есть у медиков. И со временем этот долг въедается в кровь, становясь самой сутью.
Это не попытка облагородить финансовую составляющую, которая в нашей профессии значительно превосходит мотивационные возможности оклада врача. Адвокат тем и отличается от «нестатусного» юриста, что обязанность оказывать именно помощь у него должна стоять на первом месте по сравнению с размером и в принципе самим наличием гонорара. Если же в вашей крови следов этой профессиональной отравы не обнаружится, возможно, вы либо еще не стали адвокатом, либо не станете им вообще. Как у революционеров: есть товарищ Че, а есть, как мы узнали совсем недавно, профессиональный клоун, который, оказывается, читал стихи за деньги, без какой-либо гражданской позиции. Поэтому сочетание адекватного финансового вознаграждения за адвокатскую деятельность не означает, что она стоит исключительно на финансовой основе.
Есть еще что-то, словами трудновыразимое и неуловимое. Долг — понятие близкое и, в принципе, адекватно отражает суть проблемы. Можно ли отказаться от почетной обязанности быть адвокатом? Да, конечно. Только после отказа и расслабления первого времени у вас может возникнуть зуд и тоска по тем временам, когда вы имели основания думать, что помогаете людям. И тогда вы, скорее всего, вернетесь, даже если на какое-то время уходили из профессии. «Есть в нем какая-то сила, дух бунтарский», как говорил один из персонажей известного фильма.
Бунтовать мы, конечно, не будем — адвокат не ломает систему, он пытается не дать самой системе сломать отдельного человека, своего доверителя, — но действует защитник при этом в рамках этой же системы. И, хотя наша деятельность по факту представляет собой разрушение крепостей обвинения, положительный результат (с поправкой на личность подзащитного и степень его вины, разумеется) вполне может быть созидательным.
Поэтому, приходя в адвокатуру, начинающим адвокатам следует помнить и о созидании, и о профессиональном долге. А также учитывать, что при кажущейся легкости выхода из профессии вы будете бороться всегда. Если, конечно, не ошиблись дверью и адвокатура именно ваш вагон с искушением попробовать снова.
