Теперь-то я понимала причины его такого поведения – все дело в проблемах с сердцем. В очередной раз меня окатила ненависть самой к себе и мысль о том, что я – плохая мать, раз не разобралась, не поняла, в чем дело.
Пусть врач и сказала, что найти причину можно было как раз в то время, когда я оказалась на пороге клиники, - то есть все произошло в самый подходящий момент, - мне же казалось, что нужно и можно было сделать это пораньше.
Видимо, это чувство станет моим проклятием на долгие, долгие годы…
Перехватив ребенка под попу, ухватила его поудобнее, взяла сумку другой рукой. Теперь осталось дело за малым – добраться до родного дома, выгрузить вещи и думать, как жить дальше.
Мне нужно было собрать свое вновь разбитое сердце по осколкам, нужно было привести все свои намотанные на маховик Алексеевой жизни нервы в порядок, и при этом заняться здоровьем Алеши.
Тянуть с этим было нельзя – я понимала, что несмотря на протекцию со стороны клиники Грецких, которую мне обещала врач, необходимо было ковать железо, пока горячо.
К операции можно было приступить почти сразу же, и это была единственная хорошая новость, которую я привезла из тяжелой для меня поездки. Ее выполняли при наличии хороших анализов, которые у нас были в норме, и в случае, если в стационаре были свободные койки. Об этом врач из клиники Алексея тоже не советовала беспокоиться.
Папка с документами лежала в моей сумке, которая висела на боку, и я постоянно трогала ее пластиковый кончик, чтобы удостовериться, что она не пропала, не испарилась, не потерялась.
В автобусе малыша снова укачало, и я пожалела, что решила сэкономить деньги и добраться до дома не на такси. Но теперь, когда разрушились мои воздушные замки, когда крохотная надежда на то, что все в моей жизни еще может образоваться без моего участия и усилий, испарилась без остатка, я снова смотрела на жизнь без розовых очков. Хотя, честно говоря, они у меня давно уже были разбиты.
Наконец, родная пятиэтажка вынырнула из-за угла. Перехватив свою тяжелую для рук и легкую для сердца ношу поудобнее, я целенаправленно устремилась вперед.
На лавочке у подъезда никого не было. Тетя Соня, вопреки своей устоявшейся привычке, не дежурила у подъезда, не смотрела в окно, мониторя хулиганов или тех, кому можно устроить разнос по любому поводу. Это радовало – сейчас, после самолета, долгой дороги на автобусе, я была в таком состоянии, когда просто не могла бы сопротивляться напору хабалистой тетки. Мне кажется, скажи мне сейчас кто хоть слово, и я упаду без чувств.
Но несмотря на усталость, уже на первом этаже я кое-что заметила.
В подъезде на пятачке под лестницей, за который я долго сражалась с главной по подъезду, чтобы ставить туда коляску, не обнаружила своего агрегата на четырех колесах.
Это было очень странно, потому что, чтобы украсть это чудо автопрома, нужно было либо находиться в еще большей нужде, чем я, либо быть ну очень наглым человеком. Когда уезжала, я даже не позаботилась о том, чтобы поставить на замочек колеса, считая, что эта груда металлолома просто никому не будет нужна.
И сейчас, когда из-за усталости, перенесенных переживаний, мои нервы были на пределе, эта мелочь, малость – пропажа коляски - подействовала на меня ушатом холодной воды.
Денег, не то, чтобы лишних, не было от слова вообще. Мой скромный бюджет подкосила поездка с Алексеем – цена за дорогу обратно выбилась из запланированных мною трат.
Наконец, я добралась до своей двери. С трудом достала ключи, звякнув кольцом и брелоком, и вставила его в замочек.
Однако ключ не повернулся. Я попробовала сделать это еще и еще раз, но ничего не происходило – ключ не подходил к замку. Я растерялась. Такого не ожидала, это уж точно.
Поняв, что сражаться с дверью с тяжелой ношей в виде ребенка и сумки в руках бесполезно, нажала на кнопку звонка. Трель раскатилась по всей квартире.
Наконец, в глубине квартиры послышались шаркающие шаги – это Лиза шлепала в тапочках к двери.
Замок щелкнул и открылся на небольшое расстояние, сдерживаемый маленькой цепочкой. Оттуда выглянул любопытный глаз подруги.
— АА, это ты… — протянула она. Однако открывать дверь настежь не торопилась.
— Лиза, привет, — шепотом, чтобы не разбудить ребенка, сказала ей и дернула подбородком, намекая, что пора бы впустить меня внутрь. — Мы вернулись.
Лиза осмотрела меня с ног до головы. Потом вздохнула и вдруг захлопнула дверь прямо перед моим носом!
Я снова вдавила кнопку звонка поглубже.
— Ну что ты шумишь, — сказала девушка, выходя в подъезд в халатике и прикрывая за собой дверь. — Пашка спит.
— Лиза, что с тобой? Мне нужно домой. Я устала и не готова сейчас к разговорам.
— А чего ты вернулась? — она поставила руку так, что пройти мне никак бы не удалось.
Я застонала.
— Ты хочешь поговорить об том прямо в подъезде? Мне нужно домой.
— Ну так и иди домой, — вдруг жестко сказала она. — Отсюда.
Глава 39
Я застонала.
— Ты хочешь поговорить об том прямо в подъезде? Мне нужно домой.
— Ну так и иди домой, - вдруг жестко сказала она. — Отсюда.
От нехорошего предчувствия и под гнетом ее тяжелого взгляда мне стало не хорошо.
— Это что еще за новости?
Она вздохнула и сложила руки на груди, от чего халат примялся.
— Ну так что слышала, Тась.
— То есть ты не собираешься впускать меня в собственную квартиру? — осенило меня. От этой новости буквально все тело прострелило молнией.
— Уже не в твою собственную, — показательно лениво зевая, ответила она. Рукой нащупала ручку двери и приоткрыла ее.
Я сделал шаг вперед, прямо на нее, и Лиза снова захлопнула квартиру. От этого резкого щелчка Лешка проснулся и заозирался вокруг.
Только бы не расплакался! Под аккомпанемент крика ребенка было бы трудно решить, что делать, продолжить договариваться со своей подругой…хотя…с с подругой ли?
— Лиза! — я выдохнула, чтобы не сорваться на крик, а попытаться решить проблему мирным путем. — Ты не можешь выкинуть меня из собственной квартиры. Это просто не возможно!
Лиза оперлась спиной о стену и начала разглядывать лак на ногтях, всем своим видом демонстрируя, что этот вопрос не стоит и выеденного яйца.
— Ты подписала дарственную. Это теперь моя жилплощадь! – она бросила на меня яростный, торжествующий взгляд.
Я вздохнула. Если это шутка, то она очень, очень плохая! Лешик прижался сонным тельцем ко мне и я поняла, что мне нужно срочно его кормить, иначе начнется рев, который никак не остановишь, а теперь, зная о его проблемах с сердцем, я боялась, что лишние волнения, лишняя нагрузка может ему повредить.
