Кажется, его первое впечатление о том, что я какая—то гопница с района, сошло на нет, испарилось, изменилось на диаметрально противоположное.
— Мне впервые хочется сделать все, как нужно, — поделился он уже за пиццей, куда мы забрели по дороге из кино. – Красивая девочка, красивые цветы, красивые виды.
Я спрятала зардевшееся лицо за стаканом клубничного коктейля. Кажется, в тот момент от этого неприкрытого восхищения Алексея мое лицо сравнялось с содержимым прозрачного стакана.
Такое ухаживание могло снести голову любой девушке, а такой неискушенной, нелюдимой, как я – и подавно. Мне кажется, я забыла все на свете. Мы говорили, говорили, очень много смеялись, тихонько подкалывая друг друга, проверяя границы – как быстро можно разрушить картонные стены, которые мы создаем, чтобы скрыть свое внутреннее состояние от окружающих.
Оказалось, что наши с ним границы разрушались также быстро, как сокращалась дистанция при движении.
И уже когда мы подходили к моему дому, Алексей буквально обнимал меня всю, а я чувствовала под своей нежной рукой толстую кожу его ремня.
Он положил свою горячую ладонь на мою руку, удерживая от шага, буквально впечатался в тело своим стальным торсом. Я снова почувствовала его мускусный приятный запах – аромат настоящему мужчины, сильного, уверенного, бойкого, и поняла, что рука против воли своей хозяйки буквально горит желанием прикоснуться к телу напротив, ощутить, как бухает сердце в грудной клетке, как горит кожа под пальцами, как играют мышцы от напряжения.
Быстро, быстро, все очень быстро развивалось между нами!
Мне показалось, что я физически ощущаю, как нас тянет друг к другу – кожа буквально заискрилась от какого—то удивительного предчувствия, сердце опалило жаром, а губы..губы налились кровью, магнитом притягивая к себе…
У меня перехватило дыхание, я почувствовала, словно каждая косточка в теле тает, и единственным оказалось желание быть как можно ближе к нему, так близко, насколько это только возможно.
Очень странно, но я будто бы ждала этого мгновения много—много лет, этого безумного, волшебного мига. Губы раскрылись навстречу его губам, и когда он пошевелился, я ужасно испугалась, что он сейчас отпустит мое тело. Он легонько коснулся своими губами моих, а я словно вознеслась на небо.
Я импульсивно потянулась к нему, его руки тут же крепко меня обняли, и я услышала, как из глубины его существа вырвался странный, приглушенный звук, прежде чем он поцеловал меня снова. И вот уже никто не мог больше произнести ничего, будь то слова протеста или восторга.
Наконец я глубоко вздохнула и открыла глаза, глядя на него с изумлением.
Он смотрел сверху вниз с лукавым огоньком в глазах.
Алексей провел своей большой и немного шершавой ладонью по обнаженной руке, аккуратно, осторожно, будто боясь, что от резкого движения, напора, что—то может пойти не так.
— Ко мне нельзя, у меня ночует Лиза! – вдруг выдохнула я ему прямо в губы.
Глава 12
Алексей расхохотался, откинув голову назад. Он смеялся искренне и заразительно, так, что даже мне захотелось улыбнуться, и я с усилием прикусила внутреннюю сторону щеки.
— Я что—то не так сказала? – спросила у него.
— Все так, все так, — выдохнул он. — Ты не подражаема. Но спешить мы не будем. Да, у меня осталось всего два дня командировки в вашем городе, но что такое два дня, когда впереди вечность?
Я только пожала плечами. Тема скорого расставания просто выносила мне мозг, растравливала сердце, но думать об этом я не могла. Мне нужно было наслаждаться тем, что происходит между нами здесь и сейчас. А сейчас и здесь между нами творилось настоящее волшебство, магия.
Он словно шутя снова коснулся на прощание моего носа указательным пальцем.
— До завтра. Все будет завтра. — Алексей подмигнул и пошел прочь своим уверенным шагом.
Я снова медленно и задумчиво поднималась по лестнице. И снова на втором этаже открылась дверь. Главная по подъезду – тетя Соня (как я узнала от Лизы), в очередной раз решила высказать свое драгоценное мнение.
— Все ходит и ходит, ууу, шалава. Домой мужиков не води!
Я даже не стала реагировать на ее злобные выпады. Мне хотелось ответить ей словами классика: «Вы уж простите мне мое счастье!», но не стала связываться. Хотелось сохранить то хрупкое, нестабильное, эфемерное состояние души и тела, которого не испытывала никогда. И которое мне подарил один – единственный человек на земле. Алексей ГрецкИх.
Лиза уже ждала меня на кухне с новостями с последнего свидания, как сводки с фронта. Узнав его фамилию, долго потешалась:
— Надо же! Грецких. Ну ты, Орехова, и попала!
Я тоже смеялась, смущалась, но больше ничего не рассказывала. Не хотелось бередить душу подружки, которая и без того постоянно расстраивалась по пустякам.
— Эх, жаль, что он командировочный! – сокрушалась она, укладываясь спать. – Мы бы его враз окрутили, женили. А так…
— А что — так? – хихикнула я. Слушать Лизины рассуждения о взаимоотношениях полов иногда было немного страшно, а иногда – потешно.
— А так – что. Поматросит и бросит, помяни мое слово. И недели не пройдет. Сделает свое дело и уедет. А ты тут будешь горевать, слезы в подушку лить. В одиночестве.
— Да не буду я слезы лить!
— Вот ты какая, а я думала. Ты одиночества испугаешься, — хмыкнула подруга. – Кстати, об этом. Через год я смогу, наконец, взять опеку над братишкой. Как думаешь, выгорит?
Мне же казалось, что вся жизнь, вся вселенная, все боги земные и не очень только и ждут того, чтобы мы попросили, чтобы исполнить любое наше желание. Любящее сердце слепо и глухо.
— Конечно выгорит, не сомневайся! – поддержала я ее.
— Тогда мы какое—то время поживем у тебя, ты не против? Мой сертификат же того…тю—тю…
И я обещала подумать.
— Лиз, а Лиз? – спустя пару часов спросила я в темноту.
— М?
— А как ты считаешь, он обо мне думает?
Лизка в ответ бросила в меня подушкой:
— Спи давай! Совсем голова поехала.
Глава 13
На следующий день я, обмирая от восторга, страха, своей внезапной взрослости, пришла к нему в гостиницу. Алексей уже ждал у рецепшена, и, как только я появилась, сразу же направился ко мне своей кошачьей походкой, держа контакт глазами, словно удав – кролика, не давая соскочить, поменять решение.
Мы оба знали, что должно случиться и оба чувствовали, что другого варианта у нас просто нет – такая страсть сжигает изнутри и есть только один шанс все потушить или помочь разгореться еще сильнее.
В лифте я обратила внимание на царапину у него под глазом и на переносице.
