В какой-то момент они упали на колени и крепко прижались друг к другу. И теперь Джервейз принялся целовать ее в невероятно чувствительное местечко под ухом, а руки его тем временем ласкали ягодицы и бедра Дианы. Она тихо застонала и, еще ошеломленная собственной реакцией на ласки виконта, с укоризной подумала: «Не надо было пить так много вина».
И ей было совершенно ясно, что если бы он захотел взять ее прямо здесь и сейчас, то у нее бы не хватило воли его остановить. Хм… соблазнительная мысль… Если их первое соитие произойдет прямо сейчас, у нее не будет времени переживать из-за ограниченности своего опыта, не так ли? Но в глубине души Диана прекрасно знала: она не хочет, чтобы все началось именно так. Джервейз Бранделин стал уже слишком важным для нее, поэтому она не могла вести себя столь легкомысленно. Да-да, ей следовало взять контроль над ситуацией – как учила Мадлен, – а не спариваться в лесу как какая-нибудь влюбленная простушка с молочной фермы. Кроме того, меры против беременности. Как бы она ни любила Джоффри, она не собиралась дарить ему младшего брата или сестренку.
Диана освободилась из объятий Джервейза и, тяжело дыша, отстранилась; теперь ее колени касались его коленей. Он потянулся к ней, чтобы снова обнять, но она тихо сказала:
– Милорд, чего вы от меня хотите? – Виконт промолчал, и она, не в силах сдержать улыбку, продолжила: – Я имею в виду… Ну, чего вы хотите, кроме очевидного.
Джервейз понял, что ему предстоит еще один экзамен. Он вздохнул и задумался. Увы, в голову ничего не приходило: ведь ему следовало остудить пламя, которое эта женщина раздула, а это задача не из легких. Но действительно, чего же он хотел от Дианы Линдсей, кроме возможности насладиться ее телом, забыть в пылу страсти все мрачные воспоминания и сожаления? Прекрасный вопрос, заслуживавший честного ответа. Немного успокоившись, он заговорил, тщательно подбирая слова:
– Я люблю порядок в собственной жизни, поэтому мне нужна постоянная любовница. Мне нужно быть уверенным, что вы будете доступны в любой момент, когда я вас захочу, и не станете устраивать гневные сцены из-за того, что я уделяю вам недостаточно внимания.
Диана с невозмутимым видом кивнула, и на ее прекрасном лице не отразилось ни намека на одобрение или же, напротив, осуждение.
– Что я получу взамен? – спросила она. – Как вы наверняка знаете, долговременные отношения – дело сложное. Какими вы хотите видеть наши отношения?
Джервейз поморщился – вопрос Дианы привел его в замешательство. И действительно, он никогда не задумывался о том, как их отношения должны выглядеть с ее точки зрения. Впрочем, кое-что было ясно… Он задумался над ответом, прикусив нижнюю губу. Хотя их отношения основывались бы на купле-продаже – если Диана станет его любовницей, – это будет нечто большее, чем просто коммерческая сделка. Вопрос в том, насколько большее.
– Я хочу, чтобы вам не нужно было беспокоиться о деньгах, – проговорил он наконец. – И надеюсь, что наша связь удовлетворит вас физически.
Диана снова кивнула и тут же спросила:
– А если вы меня не удовлетворите, надо ли мне притворяться, что я удовлетворена?
Джервейз невольно стиснул зубы – вопрос задел его мужскую гордость – и, немного помолчав, с усмешкой заявил:
– Если вы будете лгать, то вам останется винить за вашу неудовлетворенность только саму себя. Даже самые умелые любовники не способны читать мысли. – Впрочем, он был абсолютно уверен, что ничего подобного не произойдет – об этом свидетельствовала реакция Дианы на его поцелуи. Придя к такому заключению, Джервейз добавил: – Насколько я знаю, умелая куртизанка всегда сможет убедить мужчину в том, что он величайший любовник в истории человечества. Но я предпочитаю думать, что вам не придется быть со мной актрисой. Но скажите, чего вы от меня ждете? Вы ведь ясно дали понять, что найдется множество других мужчин, готовых заплатить вашу цену. Что еще нужно, чтобы вы выделили меня среди остальных ваших поклонников?
– Я не говорила, что выделю вас.
Ее мелодичный голос прозвучал так буднично, что Джервейзу сделалось не по себе. Едва сдерживая гнев, он заявил:
– Если вы предпочитаете иметь нескольких любовников, то имейте в виду: для меня это неприемлемо! Мне нужны ваши услуги на эксклюзивных условиях, и я готов более чем щедро заплатить за эту привилегию.
Миссис Линдсей по-прежнему была невозмутима, но Джервейз заметил, что в синей глубине ее прекрасных глаз блеснула сталь.
– У меня нет желания принимать все предложения подряд, но я не обещаю быть доступной только для вас, – ответила она и после короткой паузы добавила: – Я никогда не даю обещаний, если не уверена, что смогу их сдержать.
Джервейз встал и, отряхнув с бриджей приставшие к ним листья, со вздохом сказал:
– В таком случае нам с вами больше нечего обсуждать. Я не намерен стоять в очереди перед дверью вашей спальни.
Галантный даже в гневе, он подал Диане руку, чтобы помочь встать, однако губы его были крепко сжаты. Делить свою женщину с любым повесой или лакеем, который ее привлек, – эта мысль казалась невыносимой. Нет-нет, такое совершенно неприемлемо!
Но едва лишь Диана вложила свою руку в ладонь виконта, его решимость пошатнулась. Необычайно изящная миссис Линдсей поднялась на ноги с грацией лесной дриады. И она не выпустила его руку. А ее тонкие пальчики, казалось, излучали спокойствие, растекавшееся по всему его телу и унимавшее гнев. Она стояла так близко от него, что ее груди почти касались его груди и он улавливал исходивший от нее легкий аромат лилии. Подняв на него огромные синие глаза, она с упреком в голосе спросила:
– Неужели вы настолько негибкий, что все должно делаться только по-вашему? Если я всегда, когда вы меня захотите, буду на месте, то разве имеет значение, чем я, возможно – только возможно, – буду заниматься в остальное время? Что вы от этого теряете?
Джервейз хотел сказать, что он действительно такой негибкий. Конечно, в его общественной деятельности компромиссы были необходимы, но в личной жизни он не видел в них нужды. То есть до сего момента не видел. Однако же… Ох, он безумно хотел эту женщину. Да-да, безумно, черт возьми. И поэтому…
– Для меня совершенно неприемлемо, что вы, возможно, будете смеяться надо мной, находясь в постели с другими любовниками, – проговорил он наконец, но в его голосе уже не было гнева.
Диана легонько покачала головой.
– Милорд, либо вы верите, что я буду честной и тактичной, либо не верите, но это не имеет никакого отношения к тому, сколько у меня будет любовников. И я вам обещаю: все происходящее останется лишь между нами, – но если вы не верите в мою порядочность… что ж, тогда мое обещание ничего не стоит. Так как же?
Джервейз молчал. Миссис Линдсей привела аргумент, который невозможно было проверить, и только время покажет, достойна ли она доверия. Ему хотелось повторить, что он никогда не согласится на ее условия, но, вопреки собственной воле, пробурчал:
