Виконт встал и с нескрываемой иронией спросил:
– Что-нибудь еще, мисс Гейнфорд?
– Да, милорд. Пожалуйста, не рассказывайте Диане о нашей договоренности.
Джервейз поморщился и проговорил:
– Неужели вы всерьез полагаете, что я поверю, будто она не знает об этом нашем разговоре?
Мадлен с улыбкой развела руками.
– Придется поверить, милорд, потому что это чистейшая правда.
– Ах да, конечно… – Вспоминая выражение невинности на лице спавшей Дианы, виконт снова поморщился и заявил: – Ведь всем известно, как правдивы шлюхи.
На щеках Мадлен выступил румянец, и Джервейз получил некоторое удовлетворение от этой маленькой мести, однако же, возвращаясь домой, все равно был мрачен.
На следующее утро виконту уже легче было смириться с двуличностью Дианы, заставившей свою компаньонку потребовать больше денег. Его новая любовница, конечно же, в полной мере обладала женским непостоянством и отсутствием логики. Джервейз предположил, что она сначала действительно гордо отказалась от его предложения платить ей ежемесячное содержание, а потом передумала.
Когда же на следующий день виконт встретился с ней для совместной верховой прогулки, то приехал вполне подготовленным. Диана, ждавшая Джервейза в салоне, приветствовала его легким поцелуем, и ее чудесные каштановые волосы блестели в лучах утреннего солнца. О, она всегда выглядела восхитительно, а как же иначе?
Джервейз склонился над ее рукой, обтянутой перчаткой, затем протянул ей небольшой предмет из золотой филиграни. Немного озадаченная, Диана посмотрела на вещицу, потом одарила его лучезарной улыбкой и пробормотала:
– Но что это? Наверное, еще слишком рано и я плохо соображаю…
Когда она вот так улыбалась, Джервейз чувствовал, что опять подпадает под действие ее чар, и его охватывал восторг. Сейчас он даже забыл о ее вероломстве…
– Это начало моих платежей вам, – пояснил Джервейз.
– О, вы будете мне платить кусочками обработанного золота?
– Это застежка от ожерелья, довольно красивой двойной нитки жемчуга. Я велел ювелиру его распустить. – Он достал из внутреннего кармана крошечный предмет, завернутый в бархат. – Вот видите? Каждый раз, приходя к вам, я буду приносить по жемчужине. Потом, когда ожерелье станет полным, велю снова собрать его на нить.
Диана стала рассматривать блестящий шарик без малейшего изъяна: по серебристому блеску было понятно, что это жемчуг высочайшего качества.
– Как изобретательно, милорд! Вы одним махом и удивили меня, и на несколько месяцев вперед избавили себя от необходимости думать на эту тему. – Приподнявшись на цыпочки, Диана коснулась его щеки мягкими, как бархат, губами. – Спасибо вам, Джервейз, вы очень добры.
И даже этого легкого прикосновения ее губ хватило, чтобы он задумался: а не отказаться ли от верховой прогулки в пользу других занятий, в спальне? Но солнечное утро так и манило, к тому же до наступления зимы таких погожих дней оставалось не так уж много.
Они пошли в конюшню, где Федра уже вполне освоилась. Поскольку Диана сделалась любовницей виконта, лошадь, соответственно, стала его подарком.
Пока они добирались до Гайд-парка, Джервейз, думая об ожерелье, испытывал раскаяние. Результатом ночного разговора с Мадлен стала договоренность, что он будет каждый месяц класть на банковский счет Дианы двести фунтов. С учетом стоимости жемчужного ожерелья – если он будет посещать Диану в среднем три раза в неделю, – она каждый месяц станет получать жемчужин на сто фунтов. В сумме это давало те самые триста фунтов, которые он в самом начале предлагал ей в качестве месячного содержания. Еще совсем недавно он думал, что проявил насмешливую хитрость с этим ожерельем, но Диана так мило приняла его идею, что ему стало немного стыдно за свою расчетливость. Поскольку она предоставляла услуги самого высокого качества, ему бы следовало проявить щедрость, а не торговаться из-за каждого пенни.
Но вскоре они добрались до парка, и Джервейз, отбросив чувство вины, стал просто получать удовольствие от свежего осеннего воздуха и разговора с любовницей. Диана оказалась на удивление начитанной, и они увлеклись обсуждением драматургов периода Реставрации – вполне подходящая тема для солнечного осеннего утра. Сделав три круга по парку, они уже направлялись обратно, в сторону Чарлз-стрит, когда Диана вдруг умолкла на полуслове – речь шла о женщине-драматурге Афре Бен – и, сама того не сознавая, натянула поводья, заставив Федру остановиться.
– Что-то случилось? – спросил Джервейз, заметив, как побледнела его спутница.
– Нет, ничего. – Диана судорожно сглотнула и покачала головой, но голос ее дрожал. – Просто увидела человека, который… – Она помолчала и добавила: – Который однажды был мне очень неприятен.
Джервейз нахмурился и невольно сжал кулаки. Значит, она встретила бывшего любовника… Что ж, можно не сомневаться, что в Лондоне их великое множество.
– Если бы вы всецело перешли под мое покровительство, – холодно проговорил виконт, – я бы имел право оградить вас от тех, кто вам досаждает. Но ваше нынешнее положение оставляет вас незащищенной.
Чувствуя, что краснеет, Диана заявила:
– Милорд, я не просила у вас помощи.
– Не сомневаюсь, что дракон, который вас охраняет, отгоняет нежелательных поклонников, – язвительно заметил Джервейз.
– Дракон?
– Ваша подруга, мисс Гейнфорд.
Диана рассмеялась.
– Никогда не думала о ней как о драконе. Но из нее получился бы весьма элегантный дракон. Или лучше сказать – дракониха?
Джервейз невольно улыбнулся – Диана обладала какой-то таинственной способностью обезоруживать его. По дороге к ее дому – они обсуждали достоинства драматических произведений Афры Бен – Джервейз пытался сообразить, сколько времени сможет провести с Дианой до того, как ему придется ехать в Уайтхолл.
Когда же они въехали в конюшню, он в конце концов решил, что Уайтхолл вполне мог подождать.
Графу Везеулу не составило труда проследовать за Дианой Линдсей и лордом Сент-Обином несколько кварталов до Чарлз-стрит. А то, что граф увидел Диану, когда возвращался домой после долгой ночи, проведенной за разными незаконными делами, было чистой случайностью. После того как встретил эту шлюху в опере, он очень много о ней думал и даже осторожно наводил справки, но она, казалось, исчезла после недолгого появления среди куртизанок.
Граф уже готов был организовать серьезные поиски, когда удача улыбнулась ему. Впрочем, он всегда был удачлив. Забавно было видеть, как она тотчас его узнала и кровь отхлынула от ее лица. В испуге она не стала менее прекрасной – совсем наоборот.
Значит, один из ее нынешних любовников – Сент-Обин. Что ж, замечательно! Граф много знал про Сент-Обина, человека сдержанного, холодного и обладавшего блестящими аналитическими способностями. Если Везеул и опасался, что его могут разоблачить, то, по его мнению, во всей Британии был только один человек, который мог бы это сделать, – лорд Сент-Обин. Но сейчас виконт выглядел как потерявший голову юнец со своей первой женщиной, и это очень позабавило Везеула. Да-да, замечательно! Теперь-то аналитические способности этого англичанина явно притупились…
