Диана кивнула, но выражение ее лица было невозможно понять. Джервейз спешился и снял мальчика с коня. Джоффри бросился к матери, схватил ее за руку и стал взахлеб рассказывать, как замечательно провел время и что видел.
– А лошади – они даже лучше, чем я думал!
«И ведь даже зная, что вызвал неудовольствие матери, он безо всякого страха к ней подошел», – мысленно отметил Джервейз. Он вдруг понял, что ужасно завидует Джоффри, поскольку тот получил столько любви, что никогда не сомневался в ее существовании. И если Диана отдавала так много душевной теплоты своему сыну, то, конечно же, для любовника этой теплоты оставалось гораздо меньше…
«Одного из любовников», – добавил он мысленно, и эти невысказанные слова отозвались в его сознании мрачным эхом. Увы, он, Джервейз, был всего лишь одним из мужчин в ее жизни. А сына она, конечно, любила больше всех. Любовники приходят и уходят, но дети остаются. Было нелепо завидовать ребенку, к тому же, вероятно, незаконнорожденному. Однако, как ни странно, он ему завидовал. Интересно, каково это было бы – подбежать к Медоре Бранделин, зная, что она всегда тепло примет его со всеми грехами и оплошностями? Но, увы, он, Джервейз, никогда не знал, какое у матери настроение, и не знал, сможет ли она уделить ему время.
«В голове взрослого мужчины таким мыслям не место!» – подумал Джервейз и, стараясь выглядеть невозмутимым, передал груму поводья коня. Диана же, ласково улыбнувшись сыну, сказала:
– Дорогой, тебя ищет Эдит. Помнишь, мистер Харди говорил, что ты должен заниматься каждый день, а не то отстанешь в школе?
Джоффри наморщил нос, но все же кивнул:
– Да, мама, хорошо.
Диана погладила сына по головке и с нежностью в голосе сказала:
– Ну, тогда беги. Я приду к тебе, когда будете пить чай. А сейчас я хочу поговорить с лордом Сент-Обином.
Пребывая в блаженном неведении относительно подводных течений в этом разговоре, Джоффри развернулся и побежал в сторону дома. Глядя ему вслед, Джервейз твердо решил, что поможет мальчику добиться желаемого – в наказание за свою нелепую ревность.
Тут Диана повернулась к нему и спросила:
– Может, поговорим в парке? Там очень красиво в это время года.
Джервейз кивнул, предложил ей руку, и они направились к обширному парку поместья. Цветочные клумбы зимой спали, земля под ногами была как камень, но парк Обинвуда все равно был прекрасен. Они миновали лабиринт и топиарий, где кусты тиса были подстрижены в виде самых причудливых фигур. И при этом рука Дианы, лежавшая на локте виконта, все больше расслаблялась.
– Прошу прощения за Джоффри, – сказала Диана. – Я постараюсь сделать так, чтобы он не путался у вас под ногами.
– Не за что извиняться, – ответил Джервейз. – Джоффри оказался очень приятным спутником. Не сердитесь на него, пожалуйста. Он сказал, что вы это не одобрите, но я его уговорил.
Рука Дианы снова напряглась.
– Я вовсе не сержусь. – Она покачала головой. – Знаю, что с моей стороны неправильно так опекать Джоффри. Нехорошо, когда мальчик всегда окружен женщинами, которые его балуют. И все же… Когда я думаю о том, что может случиться, мне становится страшно.
Джервейз молча кивнул. Вероятно, он не мог в полной мере осознать глубину страхов, которые приходят вместе с ролью родителя, однако Диана видела, что он отнесся к ее словам серьезно.
Какое-то время они шли молча, потом Джервейз сказал:
– Любой наездник рискует быть сброшенным, и некоторая вероятность получить травму всегда существует. Но вы же сказали, что у Джоффри редко случаются припадки, так что для него опасность не больше, чем для любого ребенка, который учится верховой езде. У меня тоже иногда случались припадки, однако я жив.
– Я понимаю, что вы правы, – отозвалась Диана, глядя на усыпанную гравием дорожку. – И я знаю, что если Джоффри не научится ездить верхом и делать разные другие вещи, которые делают мальчики в его возрасте, то не сможет устроиться в жизни так, как мне хотелось бы… И все же… – Она остановилась. – Дело не только в приступах. Они-то случаются редко. А вот периоды «пустого взгляда» бывают гораздо чаще. Именно в такой момент он может упасть с лошади.
– Тогда ему нужно научиться правильно падать, – заметил виконт, тоже остановившись. – Диана, вы проведете здесь несколько недель, – продолжил он, взяв ее за руки. – Позвольте Джоффри освоить основы верховой езды. Я сам буду его учить, если хотите. Более удобного случая не представится. Он как раз в подходящем возрасте, чтобы начать учиться. К тому же в будущем страхи вряд ли оставят вас. – Заметив, что Диана колеблется, Джервейз добавил: – Некоторая опасность, конечно, существует, но жизнь вообще полна опасностей. Сейчас ваш сын послушен, но когда-нибудь он взбунтуется, если вы будете и в дальнейшем постоянно его опекать. Ведь это же очевидно, не так ли?
Диана со вздохом кивнула. Эти слова Джервейза заставили ее посмотреть в лицо фактам, которые она прежде предпочитала игнорировать. Что произойдет, если Джервейз и Джоффри лучше узнают друг друга? Будет ли это благословением – или катастрофой?
Она попыталась обратиться за советом к интуиции, но чувства, одолевавшие ее сейчас, были слишком сильны, а интуиция молчала. Да, катаясь на лошади, Джоффри может пострадать, но ему требовалось внимание взрослого мужчины. Как она могла отказать сыну в этом, когда Джервейз охотно его предлагает?
Чувствуя, что Диана колеблется, виконт мягко сказал:
– Поверьте, я не допущу, чтобы с ним что-нибудь случилось.
– Вы очень добры. Едва ли я этого заслуживаю, – пробормотала Диана.
– Напротив, – возразил Джервейз, – если кто-то кого-то не заслуживает, то это я.
Диана подняла на него глаза, пытаясь понять, что он имел в виду. Когда впервые увидела лорда Сент-Обина в доме Гарриет Уилсон, она тотчас же почувствовала неудержимое влечение к нему – и в то же время испугалась. Вскоре она обнаружила, что под маской холодной надменности скрывается человек, способный быть и щедрым, и нежным. Однако его доброта до сих пор удивляла – вероятно потому, что она никогда не ожидала от мужчин доброты. Сент-Обин мог не произносить слова любви, но его поступки, его надежность и защита были для нее необычайно важными. Диана не могла его не полюбить и была уверена, что он достоин любви. Привстав на цыпочки, она поцеловала его, затем прошептала:
– Спасибо, Джервейз.
Он был глубоко порядочным человеком, а она, Диана, вела себя по отношению к нему не совсем порядочно. Ей снова захотелось рассказать о своем прошлом, и снова она упустила эту возможность, боясь разрушить прелесть настоящего.
Глава 13
Поскольку время было ограничено, а погода вряд ли улучшилась бы, уроки верховой езды решили начать в тот же день. Посоветовавшись с главным конюхом, Джервейз договорился позаимствовать на время у одного из арендаторов хорошо обученного послушного пони. Дети этого арендатора уже выросли из того возраста, когда катаются на пони.
