До дома Дианы было недалеко, и виконт отправился пешком. Лондон в этот вечер был окутан одним из своих печально известных туманов, и все виделось точно во сне. Горничная Дианы сказала, что миссис Линдсей еще некоторое время пробудет с сыном, но он мог подождать в ее покоях. Теперь, когда она была так близко, Джервейза охватило нетерпение. Горничная проводила его в гостиную хозяйки и тут же ушла. Положив на стол подарок для любовницы, Джервейз принялся мерить шагами комнату. Никогда еще он не оставался в ее комнатах один. Комнаты были просторные, классических пропорций, с высокими потолками, хорошо обставленные, но без излишков мебели. Стены украшала изящная лепнина, на полу лежали толстые персидские ковры, и все цвета в интерьере прекрасно гармонировали, создавая впечатление стильной и одновременно уютной успокаивающей обстановки.
Джервейз прошел в спальню, где тотчас же увидел хрустальный кубок, наполовину наполненный жемчужинами. Он подошел и, взяв кубок в руки, полюбовался блеском бусин, затем бросил в сосуд еще одну жемчужину – и вдруг нахмурился, подумав: «А как же Диана оплачивает все свои повседневные расходы?» Конечно, жемчужины стоили немало, но ведь это не наличные деньги. А те, что он каждый месяц отправлял на ее банковский счет, оставались нетронутыми, и Джервейз даже не был уверен в том, что Диана знает о его существовании. Имелись ли у нее сбережения? Или этот дом содержали какие-то другие мужчины? Охваченный жгучим чувством ревности, Джервейз твердо решил во что бы то ни стало найти ответ на этот вопрос.
Чуть помедлив, он подошел к изящно инкрустированному письменному столу и порылся в ящиках. Но там не оказалось ни подозрительных записок, ни каких бы то ни было подсказок.
– Но как же она жила до переезда в Лондон? – в задумчивости пробормотал виконт.
Он повернулся к гардеробу, облицованному полированным атласным деревом, и распахнул дверцы. На вешалках висели элегантные платья неброских расцветок, а внизу стояли изящные туфельки из лайковой кожи. Платья же были словно молчаливые тени Дианы… Сунув руки между ними, Джервейз осторожно раздвинул их, вдыхая тонкий аромат лилии. По его запястью скользнула и упала на пол голубая шаль с серебристой нитью, тонкая, как паутинка. Он повесил ее обратно, задел рукой мягкий бархат и увидел накидку, которую ей подарил.
Сам не зная, что ищет, Джервейз обследовал глубины гардероба, словно где-то внутри скрывалась пьянящая и ускользающая сущность самой Дианы. Единственным признаком присутствия мужчины был синий халат, который она сшила для него, чтобы он хранился в ее доме. Джервейз в замешательстве уставился на халат, затем, тщательно расправив одежду, закрыл дверцы гардероба. Однако же, не удовлетворившись этим, он выдвинул верхний ящик, стоявшего рядом комода. Внутри лежало аккуратно сложенное нижнее белье – рубашки, украшенные тонкой вышивкой, и тонкие шелковые чулки. Джервейз заметил пару довольно смелых кружевных панталон – таких он никогда не видел на Диане. Его снова охватила ревность. Интересно, видел ли их какой-то другой мужчина? Подхватив пальцами тонкую ночную сорочку, он зарылся в нее лицом, и сердце его при этом гулко забилось. Внезапно содрогнувшись, он подумал: «Если Диана сейчас войдет, то, наверное, решит, что я сошел с ума». Возможно, так оно и было.
Аккуратно сложив сорочку, Джервейз положил ее на место, потом поправил все остальное – чтобы белье лежало как раньше. Едва он успел задвинуть ящик, как открылась дверь гостиной. Резко развернувшись, Джервейз посмотрел на любовницу. Темно-зеленый цвет халата подчеркивал ее нежную красоту, блестящие волосы ниспадали волнами на шею и плечи.
Внезапно в комнату прошмыгнул кот и тут же скрылся под стулом. Диана молча посмотрела на гостя. «Интересно, видела ли она, чем я занимался? – подумал виконт. – Если да, то как отнесется к вторжению в ее личную жизнь?»
Диана вдруг улыбнулась, и в тот же миг Джервейз стремительно пересек обе комнаты и обнял ее. Его ладони заскользили по ее спине, талии, бедрам… И особенно приятным казался исходивший от нее сладковатый аромат лилии. Она подняла голову, подставляя для поцелуя губы, и Джервейз впился в них. Когда же поцелуй их прервался, он, чуть отстранившись, пробормотал:
– Я ужасно соскучился…
– Вот и хорошо! – Диана радостно засмеялась, потом с лукавой улыбкой заметила: – Мне было бы неприятно думать, что одна я заметила, как долго мы не виделись.
Диана и впрямь очень обрадовалась, увидев, что при этих ее словах Джервейз тоже улыбнулся. Когда она только вошла, то в ужасе подумала, что виконт пришел лишь для того, чтобы попрощаться. Подумала, что вот сейчас он отдаст ей оставшиеся жемчужины в качестве прощального подарка. Мадлен говорила, что многие джентльмены обычно так и поступают. Но оказалось, что Джервейз решил забыть ту последнюю ночь в парке Обинвуда. Конечно, Диана знала, что вопросы, которые тогда возникли, не решены, а просто отложены, но ей не хватало смелости поднять их снова сегодня вечером. Впрочем, она никогда и не утверждала, что такая храбрая…
Джервейз обнял Диану за плечи и подвел к небольшому дивану, налил в бокалы бренди, потом сел и, протянув ей один из бокалов, проговорил:
– Надеюсь, вы были с Джоффри не потому, что он заболел.
– Нет, я читала ему сказку, и мы оба хотели узнать, чем она закончится. Прошу прощения, что заставила вас ждать.
Виконт улыбнулся:
– Ничего страшного.
Тут рука его задела ее грудь, и Диана почувствовала, как по ее телу растекается приятное тепло. Она расстегнула две пуговицы на рубашке любовника и, коснувшись пальцами его груди, тихо сказала:
– Я подумываю купить сыну пони. На прошлой неделе у него был день рождения, и он заявил, что теперь уже достаточно взрослый.
Джервейз усмехнулся.
– Что ж, в логике ему не откажешь. Я привезу ему того пони, на котором он катался в Обинвуде. Это послушное животное, а дети его хозяина все равно уже вышли из того возраста, когда ездят на пони.
Диана провела ладонью рукой по бедру любовника.
– Ох, Джоффри очень обрадуется. Сколько это будет стоить?
Виконт взглянул на нее с удивлением.
– Не важно. Я заплачу.
– Нет-нет. – Диана покачала головой. – Я сама.
Он посмотрел на нее с укоризной.
– Дорогая, вы еще не освоили роль любовницы. Вам полагается принимать все подарки, какие только предложат, и выманивать лестью еще больше.
– Вы предпочитаете, чтобы я была такой? – спросила Диана с оттенком сарказма.
Джервейз провел ладонью по ее щеке.
– Вы мне нравитесь такой, какая есть.
– Тогда позвольте мне заплатить за пони. В конце концов, это же для Джоффри, а не для меня.
Джервейз изобразил удивление.
– Вы хотите сказать, что я могу делать подарки вам, но не вашему сыну? Но знаете, Джоффри мне нравится и сам по себе.
Диана невольно улыбнулась – ей было очень приятно слышать эти слова.
