Как Диана и ожидала, это имя произвело должный эффект. Алисдейр Линдсей считался величайшим воителем своего времени, получившим дворянство от короля. Он погиб, одерживая очередную победу над французами в Семилетней войне, а его многочисленные подвиги стали легендой.
Диана бросила взгляд на Джервейза, но его лицо по-прежнему оставалось бесстрастным – ни намека на удивление. Никто бы не догадался, что для него ее происхождение оказалось таким же сюрпризом, как для всех остальных.
Пожилая миссис Олифант с любопытством взглянула на Диану.
– Дорогая, а кто ваш отец? Возможно, мы с вами родственники. Мой троюродный брат женился на девушке из этой ветви Линдсеев.
– Мой отец Джеймс Гамильтон, он был священнослужителем в Ланкашире, – ответила Диана.
Это сообщение заинтересовало еще одного любителя генеалогии. Кто-то из мужчин спросил:
– Не родня ли вы герцогу Арранскому?
Диана скромно потупилась и покачала головой.
– Нет, мой отец был из ветви тех Гамильтонов, которые из Стратхейвена.
Миссис Олифант мечтательно улыбнулась.
– Ах, Стратхейвен!.. Думаю, я однажды встречалась там с вашим отцом. Но это случилось очень давно, когда мы были молодыми. Высокий, темноволосый, с пронзительным взглядом, верно?
Диана кивнула.
– Да, по описанию похоже на него. К сожалению, я очень плохо помню Стратхейвен. Мы ездили туда, когда я была совсем маленькой, но позже отец отдалился от родных. К сожалению, я не знаю никого из моих кузенов.
Итак, кризис миновал: Диана выдержала испытание и была принята в светском обществе как весьма достойная женщина. Незамужнюю девушку посещение бала киприанок безвозвратно погубило бы, но у замужней дамы больше свободы. А подобающее раскаяние обеспечивало Диане прощение за ее скандальное поведение. Помогло и то, что ни одной из женщин, похоже, не нравилась леди Хейкрофт. Вдова в очередной раз накинулась на Диану с нескрываемой злобой, но это играло в пользу Дианы.
Потерпев окончательное поражение, леди Хейкрофт в ярости удалилась, и почти все женщины собрались вокруг Дианы. Им не терпелось расспросить ее о том, что она видела на балу киприанок, а также о многом другом. И, конечно же, все сочли, что леди Сент-Обин очень смелая женщина.
Подали чай, потом унесли, и Диана была очень рада, когда смогла наконец удалиться. Она знала, что некоторые гости засидятся допоздна, играя в карты и обсуждая политику, но она-то теперь могла уйти в свою комнату и собраться с силами.
Переступив порог спальни, Диана тотчас же заперла за собой дверь, чтобы ни Везеул, ни какой-нибудь другой мужчина, который пожелал бы попытать счастья с дамой столь авантюрного склада, не могли к ней войти. Потом она разделась, распустила волосы и легла в постель. Уставившись в потолок, пробормотала:
– Придет ли ко мне Джервейз? Или надо самой к нему идти?
После полуночи она смирилась с мыслью, что он не придет. Он был как укрепленная крепость, а она – осаждающий, стремившийся прорвать оборону. Следовательно, именно она должна идти…
Надев голубой шелковый халат, Диана тщательно расчесала волосы, однако оставила их распущенными. Чуть помедлив, взяла свечу и шагнула в коридор, ведущий в комнату Джервейза. В коридоре было тихо и пыльно. Диана осмотрелась и вздохнула. Ведь Джервейз мог запереть дверь… А может, его нет в спальне? Диана решительно покачала головой. Почему-то она знала, что он ее ждал. Да-да, ждал!
Джервейз сидел, развалившись в кресле с высокой спинкой и положив ноги на табурет. Он был без фрака, и его белоснежная рубашка четко очерчивала широкие плечи. Смотрел виконт прямо перед собой, и лицо его казалось каменным. Он, конечно же, заметил Диану, но нисколько не удивился ее приходу.
Какое-то время оба молчали. Наконец виконт тихо сказал:
– Добрый вечер, Диана. Я вас ждал. Позвольте вас поздравить с отличным представлением. Я уверен: историю о вашем благородном происхождении можно подтвердить. Вы слишком умны, чтобы лгать о том, что легко опровергнуть. – Джервейз помолчал. В открытом вороте его рубашки был виден треугольник темных волос. – Что ж, еще кое-что прояснилось. Теперь понятно, откуда у вас такая правильная речь. И в результате… Сегодня вечером вас принимали как леди, которой вы не являетесь, но… – Виконт снова умолк.
Возле его локтя стоял почти пустой графин с остатками бренди. Он приподнял стакан, который держал в руке, и, сделав большой глоток, вновь заговорил:
– Так много я не пил с той злосчастной ночи, когда встретил вас.
Речь Джервейза была четкой, язык не заплетался, но Диана заметила в его глазах какой-то странный, незнакомый ей блеск. Она насторожилась. Между ними и раньше бывали разногласия, но сейчас… Таким она видела его только однажды – в ту ночь на острове Мулл. Тогда, будучи пьяным, он оказался способным на насилие, и, следовательно, если она останется… Но она все равно должна с ним поговорить! Она не сможет провести еще один такой же день, как сегодняшний!
Диана поставила свечу на низенький столик и села в другое кресло, стоявшее чуть поодаль от кресла Джервейза.
– Спасибо, что не разоблачили меня перед вашими гостями, – сказала она, взглянув на мужа.
Виконт с усмешкой приподнял брови.
– Не разоблачил?.. А как я мог это сделать, не выставив самого себя дураком? Знаете, вы замечательная актриса. И ведьма к тому же… В своей мести вы дошли до таких глубин, какие я даже представить не мог.
Диана знала, что должна оставаться такой же спокойной, как он, иначе разговор не состоится.
– Я вам уже сказала: мне не нужна месть.
– А я уже говорил, что не верю вам, – заявил Джервейз и посмотрел, как свет свечи преломляется в гранях хрустального стакана, и, не поднимая глаз, спросил: – Диана, чего вы хотите? Почему бы просто не сказать мне об этом, чтобы можно было закончить этот фарс?
– Я хочу быть вашей женой.
– Вы и так моя жена. Не забыли? В том-то и проблема. – Виконт еще больше помрачнел. – Поймите, я хочу официального раздельного проживания, ясно? Мои средства не безграничны, но вы будете иметь вполне достаточный доход, чтобы вести светскую жизнь. Надеюсь, вы не опозорите мое имя окончательно. Хотя у меня нет способов вас сдержать. Разве что убить… Итак… Скажите, я могу полагаться на вашу несуществующую сдержанность? Про порядочность я по понятным причинам не говорю.
Оставив без внимания последние слова виконта – явно оскорбительные, – Диана заявила:
– Мне не нужны ваши деньги, и я не хочу раздельного проживания. – Она судорожно сглотнула. – Я предпочла бы быть вашей любовницей, а не законной женой, навсегда разлученной с вами.
Джервейз со вздохом кивнул.
– Да, верно, ситуация была более удовлетворительной, когда вы играли роль любовницы. А вот когда вы поделились со мной своим секретом… – Лицо его исказилось от гнева. – К сожалению, я не могу вернуться к прежнему состоянию блаженного неведения. И если вы умная женщина, то согласитесь на раздельное проживание – так будет лучше для нас обоих. В противном случае я могу решиться на развод. Не сомневаюсь, что доказательств вашей супружеской измены предостаточно, но я бы предпочел не подвергать вас с Джоффри – да и себя самого – такому испытанию. Особенно Джоффри…
