Вспоминаю все рассказы о привидениях, над которыми посмеивался. Волшебные сказки, в которые не верил.
Весь мой скептицизм начинает плавиться на медленном огне. Значит, я всю жизнь ошибался? Я ведь всегда мог объяснить все что угодно. И лишь в последние несколько дней не мог найти убедительных доводов.
Или я спасаюсь бегством, или встречаюсь лицом к лицу с неизвестностью. Разгадываю загадку. Только это меня успокоит.
Идиоты в ужастиках почему-то никогда не убегают от опасности. Как я их теперь понимаю! Желание раскрыть ужасную тайну берет верх над желанием избежать потенциальной опасности.
И я возвращаюсь в Большой Зал. Закрываюсь изнутри. Понимаю, что более здравомыслящие люди сейчас уже садились бы в арендованную машину, чтобы умчаться отсюда куда глаза глядят. Хотя не исключено, что и я через несколько минут поступлю точно так же…
– Кто ты? – спрашиваю я, пялясь на рояль и упираясь спиной в дверь. На случай, если придется срочно удирать.
Тут до меня доходит, что на подобный вопрос невозможно ответить нажатием на клавишу.
Помедлив, я подхожу ближе к роялю. Заглядываю под него, за него, внутрь него. Никаких проводов, никаких потайных устройств.
– Нажми какую-нибудь другую клавишу.
Практически сразу же звучит нота ре.
– Ну ни хрена себе!
Я зажимаю рот ладонью. Наверное, это сон. Вот единственное объяснение.
– Нажми клавишу ля.
Звучит нота ля.
Не понимаю, что происходит. Однако теперь я окончательно подавляю в себе скептика и полагаюсь на инстинкт.
– У меня есть вопросы. Если «да» – нажми до первой октавы. Если «нет» – нажми ре. Если не знаешь ответа – нажми ля.
Клавиша до первой октавы слегка утопает, что означает «да». Дрожащим голосом я задаю следующий вопрос:
– Ты опасен?
Не знаю, зачем спрашиваю об этом. Любая опасная сущность однозначно будет отрицать, что она опасна.
В ответ звучит ре.
– Ты призрак?
Не знаю.
– Ты мертвец?
Не знаю.
– Ты знаешь меня?
Нет.
Я начинаю расхаживать по залу. Ноги словно ватные, я их не чувствую. Кожа зудит от волнения. Или от страха.
– Да что ж за фигня… – бормочу я. – Беседую с роялем.
Наверное, я сплю. А если нет, то меня кто-то разыгрывает. Может, я попал в шоу «Розыгрыш»? Черт! Неужели Лайла подала заявку, чтобы добавить мне популярности?
И сейчас в студии кто-то давится от смеха. Нужно задавать такие вопросы, ответы на которые может знать только тот, кто находится рядом со мной. Я бросаю взгляд в камеру. Может, дело в ней? Некто из компании-разработчика решил позабавиться?
Я беру покрывало с дивана и завешиваю камеру.
Затем показываю пять пальцев.
– Сколько пальцев? Три?
Нет.
– Один?
Нет.
– Пять?
Да.
Я опускаю руку и бормочу себе под нос:
– Я схожу с ума?
Не знаю.
– Не тебя спрашивают! – Я сажусь на диван и тру лицо ладонями. – Ты один?
Да.
Я молчу, пытаясь осмыслить все произошедшее за последние полчаса. Клавиши остаются неподвижными. Мой адреналин зашкаливает. Надо разбудить Лайлу, пусть посмотрит. Однако я воспринимаю это привидение – или кто оно там – как, например, бродячую собаку, а не как сущность из совершенно иной реальности. Помню, как-то Лайла говорила, что есть другие реальности. Черт! Похоже, она была права!
Тянет поделиться с ней. Однако вдруг она испугается и захочет уехать отсюда? Мы соберем вещи, сядем в машину, и я никогда не получу ответа на тысячи вопросов, которые роятся у меня в голове. Кто эта сущность? На что она похожа?
– Ты можешь мне показаться?
Нет.
– Потому что не хочешь?
Нет.
– Потому что не можешь?
Да.
Я хватаюсь за затылок, приглаживаю волосы. Подхожу к стеллажам. Нужно убедиться, что это не розыгрыш. Нелегко за один день изменить мировоззрение, которое формировалось всю жизнь.
– Столкни с полки одну из книг.
Ни одна хакнутая камера не способна провернуть такое.
Терпеливо смотрю на стеллаж прямо передо мной.
Проходит секунд десять. Тишина. Затем книга, на которую я смотрю, выдвигается из полки и с глухим стуком падает на пол. Я недоверчиво разглядываю ее.
Открываю рот, не в состоянии вымолвить ни слова.
Несколько минут меряю зал шагами. Вспоминаю все случившееся ранее. Я словно онемел. Быть такого не может!
– У тебя есть имя?
Да.
– И как же тебя зовут?
Ответа нет. Ни одна из клавиш не утопает. До меня доходит, что на этот вопрос невозможно ответить при помощи клавиш рояля. Я начинаю прикидывать, как выйти из положения, и в этот момент слышу какой-то звук. Перевожу взгляд на ноутбук, лежащий на рояле. Его крышка открывается.
На экране все тот же вордовский документ.
И в нем сами собой печатаются буквы. Одна за другой.
У… и… л… л… о… у…
Мне становится нехорошо.
Пока разговор поддерживался через рояль, оставался хотя бы ничтожный шанс найти происходящему разумное объяснение. Неисправность механизма клавиш. Мышь залезла внутрь. Что угодно.
Однако после того, как упала книга, а потом сами начали печататься буквы… Это же полноценный разговор с… с ничем. Я в зале один. И значит, остается всего одно объяснение.
Привидения существуют.
И одно из них зовут Уиллоу.
Я пялюсь на компьютер, пока экран не гаснет. Затем ноутбук закрывается, сам по себе – никаких проводов, никаких скрытых механизмов…
Вот и все. Я сошел с ума. Спокойной ночи, Лидс.
Поднимаюсь в спальню и открываю ящик, где Лайла держит лекарства. Ей прописали три препарата: от тревожности, от бессонницы и обезболивающее.
Я принимаю все три. По таблетке каждого.
Дознание
– Почему вы ушли из зала после того, как она назвала свое имя?
Смешно.
– А почему я не ушел, когда плита выключилась сама по себе? Или когда ноутбук прищемил мне пальцы? Не знаю. Наверное, я оказался слишком упертым. Разве легко за полчаса изменить систему взглядов?
