Я бы хотел помочь вашему привидению найти ответы. Это моя работа.
Я порываюсь ответить, но пальцы зависают над клавиатурой. Как он может помочь, если я не предоставил ему никакой личной информации – где обитает привидение, как найти меня? А сам я не готов сообщить постороннему человеку никаких сведений о себе. Я усвоил жестокий урок: частная жизнь – вещь хрупкая и драгоценная.
Неожиданно раздается сигнал – сработал таймер. Поспешно закрываю ноутбук, достаю из сушилки купальник Лайлы и возвращаюсь в спальню.
Уиллоу смотрит на экран, по которому плывут титры; ее глаза полны слез. Даже не взглянула на меня, когда я вошел. Кладу купальник в комод, забираю у нее пустую миску от попкорна и ставлю на столик. Уиллоу наконец замечает меня.
– Все время забываю, как ужасно закончился фильм.
– И как?
– Он разобрался со своими земными делами и отправился в рай.
Забавно. Выходит, она считает, это плохой конец?
– Если рай существует, то разве не туда должен стремиться любой призрак?
Уиллоу гневно машет рукой в сторону телевизора.
– А как же Молли? Она осталась одна и до конца дней будет знать, что ее муж шатается без дела где-то в вечности, а ей приходится работать, оплачивать счета… и жить.
Она произносит слово «жить», словно это что-то омерзительное.
Я сажусь на кровать.
– Я тебя правильно понял? Ты переживаешь за человека? Не за призрака?
– Конечно же, за человека! Какая потрясающая концовка, просто офигеть! Призрак стал еще призрачнее! – саркастически восклицает она. – Тьфу! Мы уже в самом начале фильма знаем, что он погиб. А Молли? Она получает доказательства его смерти, а затем получает еще более убедительные доказательства, что он умер окончательно. И где здесь романтика? Ей пришлось оплакивать его дважды! Худшего фильма мне видеть не приходилось!
– Но ведь ты смотрела этот фильм раньше?
– Да, только тогда я не обладала живым телом. У меня не было сердца, которое можно разбить, и глаз, из которых могут течь слезы. Раньше я не чувствовала всего этого. Очень печально. – Она падает на постель и обнимает подушку Лайлы.
Я прицеливаюсь пультом и выключаю телевизор. Комната погружается во мрак. Затем я кладу пульт на столик, ложусь и укрываюсь одеялом. Уиллоу поворачивается лицом ко мне, подложив руку под щеку.
– Патрик Суэйзи умер? В реальной жизни?
– Да.
– Как думаешь, он стал настоящим привидением? Типа меня?
– Может быть. Ты ведь никогда не покидала территорию гостиницы, откуда тебе знать, что есть за ее пределами? Кто обитает там?
– Ради Патрика Суэйзи я бы решилась, – усмехается она.
– А если это то, что тебе нужно? Отправиться в путешествие, на поиски себе подобных?
– Нет. Кажется, мое предназначение – оставаться здесь.
– Почему?
Уиллоу пожимает плечами.
– Я это чувствую. Всегда чувствовала. Наверняка имеется какая-то причина. Не просто так что-то привело меня в это захолустье.
– Допустим, ты жила здесь раньше. Или умерла здесь.
Какое-то время она обдумывает мои слова.
– Вообще-то не похоже, что это мой дом. Хотя где-то, наверное, есть и мой.
– Как насчет того, чтобы выяснить, кто ты и откуда?
Ее брови ползут вверх.
– Что ты имеешь в виду? Детектива нанять?
– Почему бы и нет? У меня есть на примете один человек…
– Ты знаешь такого человека? – Она со смехом закатывает глаза, будто я сморозил несусветную глупость. Однако, честно говоря, для меня больше нет неправдоподобных вещей. Уиллоу зевает, прикрыв рот. – Лайла очень устала. Утром у нее будет голова болеть с похмелья.
– Мы увидимся завтра вечером? Хочу поговорить с тобой, подумать, как найти ответы.
Уиллоу поправляет подушку.
– Лидс, я действительно не нуждаюсь в помощи. Всякий раз, когда ты заводишь подобные разговоры, мне начинает мерещиться доктор Кеворкян
[3].
– Что? – смеюсь я, несколько озадаченный.
– Поставь себя на мое место. Допустим, я посоветую тебе покинуть твою реальность! Ты все равно что подталкиваешь меня к самоубийству.
Вот как.
Я переворачиваюсь на спину и складываю руки на груди.
– Совсем не подумал, как это выглядит с твоей точки зрения. Прости, не стоило начинать.
– Ничего. Я не говорю, что в принципе возражаю против поиска ответов. Просто не уверена, что сейчас у меня хватит смелости сделать первый шаг. Я лишь хочу насладиться последней неделей, пока есть возможность общаться с тобой.
Я не смотрю на Уиллоу, но чувствую на себе ее взгляд. Она наслаждается общением со мной. Нельзя назвать ее реплику неуместной; однако у меня так екнуло в груди, что это уже граничит с неуместностью.
Я ничего не отвечаю. В те моменты, когда мы молчим, я наиболее остро ощущаю свою вину.
Все ошибки совершаются, когда мы молчим.
Я переворачиваюсь на другой бок и закрываю глаза.
– Спокойной ночи, Уиллоу.
Дознание
Детектив останавливает запись.
Я откидываю голову назад. Куда заведет нас этот разговор? Хочется быть честным с ним, и все же правда, которая вот-вот выплывет наружу, представит меня в неблагоприятном свете.
Хотя вряд ли меня представит в благоприятном свете хоть что-то из сказанного сегодня…
– На первом этаже есть туалет? – спрашивает детектив.
Я указываю в сторону холла.
– Третья дверь направо.
Он выходит из зала. Надо бы проверить, как там Лайла, однако вопли сверху больше не доносятся. Я открываю ноутбук, чтобы узнать, где Уиллоу.
– Ты здесь?
Переставляю ноутбук на соседний незанятый стул, и она сразу же печатает ответ:
Да.
– И что думаешь?
Я не присутствовала при разговоре. Хотела дождаться, пока Лайла заснет. Поэтому не знаю, что ты ему рассказал. Что он предлагает, тоже.
– Я рассказал ему почти все. Он пока только слушает.
Почти все? А о чем умолчал?
Я роняю голову на руки.
