Вы сейчас в той же гостинице?
Я откидываюсь на спинку стула и в замешательстве пялюсь на экран. Ему известно, где мы находимся! Мой пульс начинает зашкаливать. В последний раз, когда кое-кто вычислил, где мы живем, все закончилось очень плохо. Я вскакиваю с места и бегу к парадной двери – убедиться, что она заперта.
Иду дальше и дважды проверяю сигнализацию. Затем осматриваю другие двери и окна. Дом огромный, окон много; не удивительно, что Уиллоу закончила есть, когда я возвращаюсь на кухню.
Удивляет меня другое: она смотрит на экран моего ноутбука. И выглядит при этом так, словно я ее предал.
– Что это значит?
Она рассержена? Или нет? По ней не скажешь. Я мотаю головой и закрываю ноутбук, однако Уиллоу силой его у меня вырывает.
– Кто он?
– Не знаю.
– А откуда он знает обо мне?
– Один парень с форума. Я думал, там все анонимно… а он нашел способ со мной связаться.
Уиллоу встает и начинает мерить кухню шагами.
– Так вот почему ты был такой дерганый, пока я ела?
– Я не дерганый.
– Неправда. Ты кинулся проверять все окна и двери, потому что, кем бы ни был тот парень, он знает, где мы находимся.
– Не беспокойся. Лишняя предосторожность не помешает.
Плечи Уиллоу напряжены. Второй раз вижу ее в стрессовом состоянии в теле Лайлы. Она останавливается и спрашивает:
– Зачем ты общался с ним? Хочешь изгнать меня из этого дома?
– Нет. Я общался с ним, потому что, когда это началось, я решил, что схожу с ума.
– А зачем общаешься с ним сейчас?
– Он сам выходит на связь. Уиллоу, я ничего не скрываю. Он категорично утверждает, что способен помочь тебе. Однако я не принял его предложение, потому что сейчас ты не хочешь найти ответы.
Она расстроенно выдыхает. Затем идет к морозильнику, открывает его и достает мороженое в двухлитровом ведерке. Втыкает в мороженое ложку и отправляет в рот большую порцию.
– Мы оба понимаем, что для любого привидения значит «найти ответы», – произносит она, не прекращая уплетать мороженое – мятное с шоколадной крошкой. – Это значит, что моему пребыванию в доме придет конец. Если тот человек прав, он найдет причину, по которой я здесь застряла, и разорвет мою связь с этим домом. И я исчезну навсегда. Ты тоже смотрел фильмы. Патрику Суэйзи пришлось умереть дважды. Дважды!
– Уиллоу, это всего лишь кино. Снятое в Голливуде людьми, которым платят за их богатое воображение. Мы не знаем, что произойдет в действительности.
Она снова начинает расхаживать по кухне, прижав к груди ведерко с мороженым и размахивая ложкой.
– Может, и не знаем. Но таково общепринятое мнение. Возьми сюжет любой истории о призраках: герои стали привидениями, потому что у них в жизни что-то пошло не так. Один совершил ужасный поступок, у второго остались неоконченные дела, третьему нужно заслужить прощение. Или, наоборот, простить… – Она опускается на стул – осторожно, словно вся энергия ушла в гневную отповедь. – А вдруг мне не понравится то, что он выяснит? И не понравится то, что будет дальше? – Она переворачивает ложку, слизывает мороженое и оставляет ложку во рту. А сама наклоняется вперед, сцепив руки за головой и упираясь локтями в стол.
А ведь я не намеревался ее расстраивать.
До нашего с Лайлой приезда Уиллоу такие проблемы не волновали. Она даже не считала себя привидением. Просто существовала в своей реальности и была в согласии с миром. А потом появились мы, нарушили границу между двумя реальностями, и ничего хорошего из этого не вышло.
Лайле тоже плохо из-за постоянной усталости…
Я стал лжецом.
– Уиллоу, – тихо говорю я. Она поднимает глаза и вынимает ложку изо рта. – Ты считаешь, мы поступаем неправильно? Когда используем Лайлу?
– Разумеется. Если у нас есть возможность что-то сделать, мы вовсе не обязательно должны это сделать.
Она права, я понимаю. И все время понимал. Однако эгоистичная часть меня оправдывала такое поведение. Потому что я убеждал себя, что помогаю Уиллоу.
А ведь до моего появления Уиллоу совсем не требовалась помощь. Она завладела телом Лайлы лишь потому, что хотела ощутить вкус пищи. И даже после того случая все могло быть хорошо… Но в процесс вмешался я. И увлекся патологически, до такой степени, что подверг риску Лайлу. А может, и Уиллоу тоже.
Уиллоу ставит ведерко с мороженым обратно в морозильник и категорично заявляет:
– По-моему, ты устал.
– Да, верно.
– Можешь идти в постель. – Она указывает рукой в сторону лестницы. – А я какой-нибудь фильм посмотрю.
Я не хочу, чтобы она смотрела фильм. И, наверное, больше не хочу, чтобы она использовала тело Лайлы.
– Лайла тоже устала. Ей нужно поспать.
Уиллоу застывает на месте. Ясно, что лимит моей безнравственности исчерпан. Она молча и печально смотрит на меня, затем шепчет:
– Мне вернуть ее тело? Ты этого хочешь?
Я киваю и отправляюсь наверх, чтобы не видеть выражение лица Уиллоу.
Она тоже идет к лестнице и появляется в спальне минутой позже, опустив глаза, и, не глядя на меня, ложится на свою половину кровати. По-прежнему в рубашке Лайлы, которую чуть раньше взяла из комода.
– Когда Лайла ложилась в постель, на ней ничего не было.
Уиллоу снимает рубашку через голову, вешает на место и возвращается, не стараясь прикрыться. Однако я даже не смотрю на ее тело. Я смотрю на ее лицо, и в лунном свете вижу слезы на глазах.
Она забирается в постель, ложится спиной ко мне и с головой укрывается одеялом. Она плачет.
Ненавижу себя за то, что обидел ее. А что было делать? Мы общаемся посредством тела девушки, не имея на то права.
Дыхание Уиллоу становится прерывистым, словно она изо всех сил старается сдержать рыдания. Меня переполняет желание утешить ее. Ведь не кто иной, как я, стал причиной ее слез. Я придвигаюсь ближе, нахожу ее под одеялом и обнимаю за талию.
Она хватает мою руку и ободряюще сжимает ее. Так она дает мне знать, что согласна с моим решением. Хотя ей самой от этого не легче.
Когда Лайла грустит, ее состояние почти всегда поправимо – с помощью тех же самых лекарств, что прописаны ей от недомоганий. А вот к тоске Уиллоу даже не знаешь, как подступиться. Я не в силах исцелить ее от одиночества, на которое она обречена в своей реальности. Нельзя сказать ей «все будет хорошо» – откуда мне это знать?
– Я хочу, чтобы ты завтра связался с тем человеком, – говорит Уиллоу, – и спросил, действительно ли он мне поможет.
Я закрываю глаза. Наконец-то она решилась что-то предпринять. Я целую ее в затылок и шепчу:
