Я переступаю с ноги на ногу.
– Я пытался тебе помочь! С первого дня, когда мы начали общаться! Ты сама не решилась искать ответ, Уиллоу! А теперь просишь моей помощи? После того, как я выяснил, что все это время ты мне лгала?
– Я не лгала. Я просто ничего не знала. Думала, в голове у Лайлы неразбериха. Потому что вне ее тела у меня вообще не было воспоминаний. Я и сейчас ничего не знаю наверняка. Твоя теория вполне разумна… но вдруг она не верна? Кое-что в нее не укладывается.
Она подступает еще ближе. На этот раз я остаюсь на месте – какая-то часть меня по-прежнему ее жалеет.
Однако одной жалости недостаточно, чтобы остаться.
Я указываю на нее пальцем.
– Помнишь ты или нет, все случилось из-за тебя. Ты виновна в том, что Лайла едва не умерла. И я вовсе не уверен в том, что в конце концов ты ее не убьешь. Убирайся прочь из тела Лайлы!
Уиллоу по-прежнему спокойна, хотя теперь по ее щекам тихо катятся слезы.
– Я не знаю, что привело меня сюда, тем не менее я здесь, и я в любом случае не чувствую себя преступницей. Я воспринимаю себя порядочной и честной. Какой бы ни была Сэйбл при жизни, я – не она. Я – это я. Уиллоу. Та самая девушка, вместе с которой ты смотрел кино и делился остатками ужина. Я та девушка, которую ты целовал прошлой ночью. Ты целовал меня! Не Сэйбл. Не Лайлу. Меня, Уиллоу!
Я стискиваю зубы.
– Никакой Уиллоу не существует. Ты выдумала это имя.
Она делает еще шаг ко мне и берет в руки мое лицо. Глаза полны отчаяния.
– Я существую. Вот же я, стою прямо перед тобой!
Невозможно смотреть, как она рыдает. Я отворачиваюсь и вытягиваю руки по швам. Опускаю голову… Проходит минута, а Уиллоу по-прежнему стоит передо мной и тихо плачет.
Что делать? Я бросаю взгляд на подъездную дорожку, в ту сторону, куда должен отправиться. Почему мой внутренний компас влечет меня в противоположном направлении? Почему я заставляю себя уехать? Почему меня так и тянет остаться здесь, хотя именно Уиллоу – причина всех наших бед?
– Лидс… – наконец произносит она. – Давай… уезжай…
Уиллоу признала свое поражение.
– Уезжай. Так больше нельзя. Нельзя так поступать с Лайлой. Уезжай, женись, купи ей другой дом, заведи детей. Стань знаменитым и делай, что хочешь! Будь счастлив. – Она проводит пальцем под глазами, стряхивая слезы. – Я хочу, чтобы ты был счастлив. Обещаю не останавливать тебя. Уезжай с ней, если ты так хочешь.
Я изучаю девушку несколько секунд, не зная, стоит ли ей верить.
Почему, черт возьми, я до сих пор чувствую к ней симпатию?
Я наклоняюсь и хватаю один из чемоданов. Затем второй. Отношу их в машину и укладываю в багажник. Уиллоу стоит у водительской двери.
Я предусмотрительно останавливаюсь в нескольких шагах от нее.
– Сделаешь мне одолжение? – спрашивает она. – Напиши тому человеку и попроси приехать сюда в любом случае. Мне нужно понять, что со мной случилось. Теперь я не хочу здесь оставаться.
Эти слова… и с какой мукой она их произнесла… они падают камнем мне на сердце.
Теперь я не хочу здесь оставаться.
Я откашливаюсь.
– Напишу сегодня же.
Она еле заметно улыбается. Губы дрожат.
– Спасибо тебе. – По ее щеке скатывается очередная слезинка. Уиллоу смотрит вправо и вверх. – Надеюсь, у тебя в жизни все будет хорошо.
И она исчезает.
Возвращается Лайла. Снова в истерике. Озирается вокруг, недоумевая, как оказалась на улице.
Я хватаю ее за руку и тащу к пассажирской дверце.
– Просто садись в машину.
Я пытаюсь сохранять спокойствие, хотя дается с трудом – Лайла кричит и рыдает. Она напугана, не понимает, что происходит. Я пристегиваю ее ремнем и направляюсь к водительской дверце.
Берусь за ручку и медлю. Лайла вопит, требуя, чтобы я поторапливался. Мое сердце тяжело колотится в груди. Сколько всего случилось за последний час… Я сам готов кричать – меня словно разрывает на части.
Вспоминаю тот вечер, когда познакомился с Лайлой, и ее слова… О том, что она верит в существование множества реальностей и что из нашей реальности мы переместимся в следующую и так далее. Она говорила, что мы не помним, как находились в утробе. И возможно, в следующей реальности не вспомним текущую жизнь.
А если Уиллоу действительно не помнит, что при жизни она была Сэйбл?
А что, если Уиллоу, кем бы она ни являлась в текущей реальности, отличается от той, кем была в прошлой жизни?
Она права. Куда бы я отсюда ни уехал, я не прекращу о ней думать. Не прекращу искать ответы.
Если бы Уиллоу… то есть Сэйбл… не нуждалась в моей помощи, то зачем бы она явилась сюда?
Она знала – рано или поздно я приеду в этот дом. Возможно, в игру вмешались космические силы. А возможно, ответ прост – Сэйбл хочет заслужить прощение, мое и Лайлы.
И какой бы ни была причина ее появления, простой или сложной, она больше Лайлы. Больше меня. И намного больше, чем мир, к которому мы принадлежим. А я пытаюсь запихнуть эту причину в крошечный ящик и увезти прочь, словно ничего не случилось.
Я страстно желаю помочь Уиллоу. Желаю всем сердцем, всей душой. Не могу объяснить почему, однако мне кажется, что сбежать отсюда с перепугу намного хуже, чем остаться и помочь девушке найти ответ. Если причина, по которой она здесь застряла, как-то связана с Лайлой и со мной, то мы, более чем вероятно, ее единственная надежда вырваться.
– Лидс, – умоляет Лайла, – садись в машину!
Мне не избавиться от постоянной тяги к этому месту. Кем бы я ни стал и как далеко ни уехал.
– Уиллоу, – произношу я в никуда, – у меня к тебе вопрос. Вернись в тело Лайлы.
Лайла продолжает выкрикивать мое имя, умоляя поторопиться.
Затем умолкает, с внезапным спокойствием отстегивает ремень и открывает дверцу. Из машины выходит Уиллоу и поворачивается ко мне.
– Ты хоть раз брала мое тело? – спрашиваю я.
Она качает головой и отвечает немедленно:
– Нет. Конечно нет.
Она не лжет – одного взгляда достаточно, чтобы поверить.
– Ты говорила, что без тела вообще ничего не можешь помнить? Это верно?
Она кивает.
– Если я приглашу того человека, тебе понадобится тело. Рассказать ему о своих воспоминаниях.
Смысл моих слов не сразу отражается у нее на лице. Она прикрывает рот ладонью, затем опускает руку и кладет на сердце.
– Так ты поможешь мне?
Я с горечью вздыхаю.
