Я чувствую на себе обеспокоенный мамин взгляд, но она ничего не спрашивает. Что бы папа ни сказал ей о моем подбитом глазе, кажется, она верит этому объяснению. С одной стороны, я благодарен отцу за это, потому что мне не придется лгать ей в лицо. С другой стороны, это так идеально описывает отношения в нашей семье, что мне больше всего хотелось бы иронично рассмеяться. Мама и папа принимают любое объяснение, даже самое нелепое, до тех пор, пока оно вписывается в их мир. А что не вписывается, тому просто не место в нашей семье.
Внезапно входная дверь распахивается. Слышен звук шагов, а также звон ключей.
Я перестаю жевать.
Папа отрывает глаза от своей газеты.
– Мы ожидаем гостей, дорогая?
Мама выглядит удивленной, но уже встает, чтобы проверить, кто пожаловал.
– Не припомню. Может быть, Джазмин решила зайти по пути в книжный? Или… Джош?
Я поворачиваюсь на стуле – и чуть не давлюсь своим тостом. В дверях кухни стоит мой старший брат.
Джош прислоняется к дверному проему, будто это самая естественная вещь в мире: появиться здесь во вторник утром. Будто мы все только его и ждали. И в каком-то смысле так оно и есть.
Когда он улыбается, на его чисто выбритой щеке появляется ямочка.
– Привет всем.
– Боже мой! Джош! – Мама подбегает к нему с протянутыми руками. Он тут же оказывается в крепких объятиях.
Папа тоже поднимается, а Фил уже рядом с Джошем – обвивает короткими ручками своего героя.
– Где ты так долго пропадал? – Мама размыкает свои объятия, и брат наклоняется, чтобы поцеловать ее в щеку.
– В дороге, – отвечает он так же небрежно, как и всегда. Затем он обнимает отца, похлопывает его по спине и перебрасывает Фила через плечо, пока тот, смеясь, не начинает молотить его кулаками по бокам. – Ого-го, а ты вымахал за последние недели!
За последние недели. Точно, Джош ни разу за лето не побывал дома. Даже до реабилитационной клиники он не навещал родных, и не потому, что он был в дерьмовом состоянии или не мог сесть за руль, чтобы доехать до нас, а потому что ему помешал я.
Я слишком растерян, чтобы пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы встать.
Наконец Джош подходит ко мне и, как раньше, опускается на соседний стул.
– Привет, чувак.
– Джош…
Что-то мелькает в его глазах, таких же зелено-карих, как у мамы, Фила и меня. Он мгновение медлит, а затем притягивает меня в короткие, но крепкие объятия.
– Спасибо, – бормочет он, прежде чем отпустить меня и осмотреться. – Что-нибудь еще осталось от завтрака?
Мама добродушно смеется и тут же начинает разбивать яйца для яичницы.
Папа останавливается рядом с Джошем и, положив руку ему на плечо, крепко его сжимает.
– Хорошо, что ты вернулся, мой мальчик. Нас ждет много работы, и нам может понадобиться твоя помощь.
Я стараюсь не обращать на папу внимания. Стараюсь не обращать внимания на колющую боль в груди, но – проклятье! – это стоит мне большого самообладания. Отец делает вид, что только что в эту дверь вошел ответ на все его молитвы. Будто все шло к черту, но теперь, когда вернулся Джош, все будет хорошо. Не похоже, что он в курсе, что у него есть еще один сын, который рвал задницу ради семейного бизнеса все это лето!
Если папа и замечает мое молчание, то никак не выдает этого. Из-за подбитого глаза и пропущенной деловой встречи я, по-видимому, все еще в немилости. И меня не должно это беспокоить. Это вообще не должно меня волновать, потому что я не хочу работать в нашей компании. Тем не менее это дерьмово – что я разочаровал его. Снова.
А что Джош? Он просто появляется здесь, даже не предупредив меня. Не думая написать или позвонить, что его отпустили. Хотя, может, это и не совсем так… Да, на прошлой неделе он несколько раз пытался мне позвонить, а я его проигнорировал – но можно ли на самом деле обвинять меня в этом после его выходки в клинике? И как, черт возьми, Джоша могли выписать, если чуть больше двух недель назад его поймали с наркотиками прямо в клинике? Или он сам себя «выписал»? Нет, тогда бы кто-нибудь позвонил мне и сообщил об этом, в конце концов я его единственный контакт на экстренный случай. Но даже если он успешно завершил программу и снова чист, то мог бы сообщить мне о возвращении домой. Я бы заехал за ним, черт бы его побрал! Мы могли бы вместе подумать о том, что расскажем маме и папе и что делать дальше. Но Джош в своем репертуаре: все делает по-своему. И он абсолютно уверен, что я буду ему подыгрывать.
– С тобой все в порядке? – Джош благодарит маму за кофе и завтрак, а затем поворачивается ко мне. – Что случилось? – спрашивает он, указывая вилкой на мое лицо.
– А ты как думаешь? – отвечаю я грубее, чем следовало бы.
– Боже мой, уже так поздно! – Мама прерывает мой конфликт с Джошем. – Фил! Тебе пора в школу!
– Но… Мама! – с полным ртом мямлит он.
– Немедленно, молодой человек! – Ее тон не терпит возражений.
Я прячу улыбку, запихивая в рот еще одну порцию холодной яичницы, Джош скрывает смех за кофейной кружкой, а папа откашливается, спрятавшись за газетой. Сюзанна Уиттакер – самый добрый, терпеливый и сердечный человек, которого вы только можете себе представить. Но если у нее что-то запланировано, ничто и никто не сможет ей помешать! А сейчас она хочет отвезти Фила в школу. Быстрый взгляд на настенные часы подтверждает ее заявление. Действительно, уже довольно поздно. Удивительно, что папа все еще дома, а не на работе.
Фил ворчит, но потом неохотно сдается. Он довольно быстро понял, что лучше не спорить с нашей мамой в вопросах расписания. По крайней мере, если не хочешь домашнего ареста. Они оба поспешно прощаются с нами, и на кухне воцаряется тишина.
Папа с шорохом складывает газету, смотрит на время и вздыхает:
– Мне нужно в офис. Намечается важная встреча в десять часов, – он бросает на меня решительный взгляд. – Чейз…
– Бумажки. Я знаю, – перебиваю я его и делаю глоток кофе.
Кажется, он хочет добавить что-то еще, но решает промолчать и вместо этого обращается к Джошу:
– Загляни в офис, ладно? Мы наконец сможем обсудить наши планы. Теперь, когда у тебя есть степень магистра, ты можешь присоединиться к компании. Наше расширение не за горами.
Джош переводит взгляд с отца на меня и обратно.
– Почему бы мне не поехать с тобой прямо сейчас?
– Это отличная идея, – довольно кивает папа.
– Чейз?
Пф, а у меня есть выбор? Я стараюсь как можно незаметнее смотреть на настенные часы. Через несколько часов Хейли уедет. Я знаю, что не должен думать об этом, тем более что она ясно дала понять, что не хочет, чтобы я появлялся в ее жизни, но… проклятье! Я не могу ничего поделать со своими чувствами.
