- И куда это они пропали? И куда это делись? Не иначе серый волк унес? Или Кощей Бессмертный уволок? Или злобный монстр забрал! Придется просить его, чтобы вернул детей, - и нарочно прибавив децибелл в голос, запричитала. - Монстр мой сладенький, прошу тебя, просто умоляю, верни их! Монстрик дорогой, хочешь я на колени встану?
- Давай, Шевцова, так и быть! Я согласен...
Испуганно обернувшись, я увидела Дениса, привалившегося плечом к дверному косяку...
33 глава. Денис
- Нам срочно нужно поговорить! - бросила Инга, проходя мимо с полной тарелкой пышных оладьев, которые пекла Алёна.
Я бросил короткий взгляд в сторону Шевцовой, которая накрывала стол в столовой для общего обеда. Отметил про себя, что мальчишки снова крутятся рядом с ней и ответил возвращавшейся обратно Инге:
- Сразу после обеда собираемся в саду - пойдем снег чистить.
- Хм... Тогда Матвеюшке, моему любимому, выдай, пожалуйста, самую тяжелую лопату! Иначе... иначе я за себя не отвечаю, - прошипела Инга, пронося мимо меня и гирлянды, которую в очередной раз пытался починить, новые тарелки с чем-то... что я не успел рассмотреть.
Достал он её. Понимаю. Но понимаю также, что бесится Звягин неспроста. Я не зря психолог и не зря всю жизнь работаю в сфере брачных услуг. Они нравятся друг другу. Их только подтолкнуть нужно. И вот уже почти целый год, с того памятного вечера, а точнее ночи, когда Инга вдруг не пришла в мою комнату, я подталкиваю, но пока всё заканчивается очень не очень. Но уж поселить их в одной комнате - беспроигрышный вариант! Или нет?
Может, мне поговорить с ним? Хотя, с ним бесполезно... И с нею тоже... Пусть терпят пока...
- Наташенька, когда же вы все это успели наготовить? Ещё ведь так рано!
Мой дядя приторно улыбаясь, спускался сверху. Одет был так, будто собирался на светский раут, а не на обед в кругу друзей. Сейчас начнет наступление! Очухался уже после вчерашнего - даже примороженный кончик носа замазал чем-то, незаметно совсем, что он у него красный.
И мне забавно наблюдать, как он перехватывает у нее из рук полотенце и начинает протирать и без того читые тарелки и вилки. Мне забавно видеть, как он, улыбаясь, что-то тихонько рассказывает ей. Мне забавно... И я даже на мгновение задумываюсь о том, что сейчас сюда по идее должен был бы зайти Вельский, чтобы сама ситуация - наличие соперника и ответные улыбки Шевцовой - подтолкнули объекты друг к другу. Но в тот момент, когда Коля, выходя из дальнего угла и протискиваясь между Шевцовой и стеной, как бы невзначай прижимается к ней сзади, мне уже не забавно.
Со своего места я отлично вижу то, чего не видит сейчас она сама. Я вижу, как он лицом прикасается к ее волосам, и по выражению блаженства на его наглой самодовольной морде я понимаю, насколько ему это нравится. Я вижу, как одна его рука слегка приобнимает ее за талию и даже позволяет себе скользнуть по бедру! И сука! Он же членом к ее заднице прижимается! Я вижу, как покраснели ее щечки, как испуганно дернулась в сторону. И я дернулся тоже и... Не знаю, что сделал бы! Рожу набил ему? За что? За то же самое, что вчера вечером делал с нею сам? Но к счастью (да! Именно к счастью!) наступил на какую-то разноцветную хрень, разбросанную мальчишками по всей гостиной. Ребристая, твердая фигня пронзила подошву ноги острой болью. Это был повод высказаться. И я им воспользовался:
- Блядь! Что за херня? Сейчас найду того, кто это бросил, и надеру ему уши.
Сидящие под елкой сыновья затихарились, замерли, притворяясь то ли игрушками елочными, то ли нижними ее ветками. Шевцова, воспользовавшись ситуацией, сумела выскользнуть из Колиного захвата и тут же буквально сбежала на кухню. А я, конечно же, не успустил такой возможности, чтобы поговорить с любимым дядюшкой:
- Ты что творишь, ловелас херов?
- А что? Она свободна, я тоже. Она прекрасна, я вполне себе ничего! Что не так, любимый племянничек? - подцепив вилкой маленький круглый блинчик, он отправил его в рот целиком.
Я сглотнул слюну пополам с раздражением и не придумал ничего лучшего, чем сказать:
- Вообще-то ты зажал ее на глазах у детей.
- То есть, в принципе, ты не против того, чтобы я немного... посоперничал с Вельским? - он шагнул мне навстречу и, склонившись к уху, прошептал. - Мне нравится эта баба. Прикинь, до сих пор стояк каменный! А ведь всего ничего понюхал и потрогал!
- Ты помнишь, что по роли герой-любовник всего только приударяет за объектом? Он не спит с ним?
Коля задумчиво постучал вилкой по тарелке, потом облизал зубцы и сказал:
- Я уже говорил. Но, если ты с первого раза не понимаешь, повторю. Остепениться решил. Она в моем вкусе.
- А Вельский?
- Подвинется.
- Он наш клиент, вообще-то! Что за самоуправство, блядь? У нас договор. И у тебя договор тоже.
- У меня еще, кстати, доля в твоем бизнесе.
- Ты вчера чуть не угробил моих детей! Я тебе, сука, что говорил? Чтобы в Новосибе сидел и не высовывался! Так, какого хера ты поперся в метель за 400 км? Какого хера ты вообще приволок их сюда?
Коля проспал до обеда, а разговор назрел. И, возможно, я не стал бы сразу в таком тоне и, возможно, выслушал бы его сначала, прежде чем завестись по полной. Но сейчас, вместо того, чтобы ходить с виновато опущенной головой за то, ЧТО вчера натворил, он, зараза, распушил свой павлиний хвост и лапает Шевцову!
Меня несло. Я орал на него, сжимая руки в кулаки и уже не обращал внимания, что все присутствующие в доме столпились на входе в столовую, а дети, мои собственные дети, испуганно жались к ногам объекта номер 1...
34 глава. Наталья
Вот что это сейчас было? Ошарашенная, я стояла посреди кухни и совершенно не слышала, что говорит мне обернувшаяся от плиты Алëна. Противоречивые эмоции обуревали.
Во-первых, мне было мерзко. Мы едва знакомы, а этот человек позволяет себе прижиматься ко мне... своим бугром этим! Я ведь ему ни малейшего повода думать о себе, как о девушке легкого поведения не давала! Уж ему точно не давала! Ну, а знать о том, что происходило две ночи подряд в комнате у Плетнёва, этот мужчина не мог. Или мог? Вдруг Денис ему об этом рассказал - они же родственники, может, делятся даже такими вещами друг с другом? Да нет же! Николай спал. Плетнёв после приезда из магазина возился с детьми, теперь вот гирлянду чинит. А наверх, к Коле, он даже не поднимался. И рассказать ему не мог!
