Да, это глупо и неромантично! Но я к Алëне душой тянулся. И это было главным. Впервые в моей жизни именно ЭТО главным было!
Хотя, приятным бонусом к моей душевной тяге к, надо признать, малознакомой женщине, было сильнейшее физическое желание! Она влекла меня и в этом смысле! Да еще и как!
За окном ярко светило зимнее солнце. Тяжёлые шторы не давали особой темноты в комнате. Я видел всё её тело - стащив и раскидав по комнате Алëнины вещи, оставил её лежать голой на кровати. И очень старался не рассматривать распростертую передо мной женщину! Не потому, что мне этого не хотелось - хотелось безумно - чтобы не смущать только, чтобы успокоить, дать возможность привыкнуть ко мне, расслабиться.
Она бы, конечно, ни за что не поверила, но мне очень нравилось то, что я успел разглядеть! Алëна была очень пропорционально, очень правильно сложена при том, что не была худышкой. Я понимал, что бесполезно её саму в этом убеждать - женщины очень ревностно относятся к проблеме лишнего веса, но она казалась мне очень красивой! Она притягивала взгляд! Мне касаться её хотелось! А касаясь, я вспоминал о том, насколько она неискушена, и не мог решить, что важнее в дальнейших моих эмоциях - желание научить и просветить, или радостно-ревнивая гордость от того, что моя, что никому не досталась! А уж я-то теперь своего не упущу!
И ведь ей нравились мои ласки - лежала, затаив дыхание, лишь иногда прерывисто вздыхала, словно воздуха не хватало. И в какой-то момент я забыл о её удовольствии, просто бессовестно забыл снова! Я изучал её тело, просто целовал с восхищением, с благоговением даже...
Хотелось рассказать ей, какая она! Хотелось правду сказать - что красивая, что особенная, что волнует меня и влечет к себе, магнитом притягивает... Но знал, что слова ее испугают, что не поверит! Поэтому молча ласкал...
Без сомнений преодолел её сопротивление, не обратил внимания на просьбы отпустить и понял, что сдалась окончательно, когда, с наслаждением приласкав шикарные груди, стал, не чувствуя сопротивления, спускаться ниже.
И, возможно, нужно было сделать вид, что не разглядываю её и, может быть даже показательно снять очки, но... Но мне хотелось смотреть! И я смотрел на аккуратный треугольник явно рыжих (ну а какие они могут ещё быть?) волос на её лобке. На складочки нежной плоти, едва видимой в полутьме комнаты.
Безумно хотелось ускориться - приласкать немного и побыстрее сделать то, чего требовал ненасытившийся, голодный организм - ну что такое один-единственный, шоковый для нас двоих раз, если я её давно хочу? Ни о чем...
Но, вопреки своим желаниям, я касался её на пределе собственного терпения, очень осторожно, всячески давая понять, что практически ничего не вижу, и даже наощупь двигаюсь!
Хорошие у Плетнёва кровати, большие - подвинув Алёну к самой спинке, я с лёгкостью разместился лежа у неё между ног! И, не давая возможности ей смутиться, опомниться, прижал одной рукой к постели за бедра, понимая, что непременно попытается сбежать, а второй осторожно раздвинул манящие складочки...
Со случайными партнёршами для меня такие ласки были совершенно неприемлимы, и в данном случае дело было не столько в том, что я у Алены первый, а просто хотелось привязать ее к себе тем, что было для этой женщины ранее недоступно! Эгоистично, бессовестно привязать! Но раз уж она словам не верит, то может быть так откликнется мне... А потом, со временем, физическое влечение с её стороны перерастет во что-то большее! Во что-то, что уже есть во мне самом...
Некоторое время Алена лежала, совершенно не двигаясь. Я не сразу понял, когда реагировать стала - ерзать на месте, подрагивать всем телом. Понял, что не просто сдалась, а нравится то, что я делаю, что удовольствие получает в тот момент, когда её рука легла на мою голову, а пальцы судорожно вцепились в волосы.
Мысль обожгла, волной в пах ударила - да она же вот-вот кончит! Её дыхание сбилось, бедра под моими руками дрожат, кожа покрылась капельками пота, и движения эти навстречу моему языку, явно ею не осознаваемые...
Пальцем вошёл в неё, продолжая кружить вокруг клитора... Понял сразу, что готова, что влажная для меня... Но кто его знает, как долго смогу продержаться в тесном влагалище, чтобы не кончить, когда членом займу место своего пальца? Вдруг для меня все закончится раньше, чем для неё? Рано, слишком рано...
Два пальца входили туго. Жарко, влажно, горячо внутри... Член, кажется, готов был разорвать плотную ткань джинсов. Язык выписывал восьмерки вокруг горошинки клитора... Быстрее, ещё быстрее...
Начав содрогаться всем телом, она вдруг обеими руками вцепилась в мои плечи, потянула вверх, на себя и неожиданно зашептала:
- Быстрее, пожалуйста!
Резкий толчок в ритмично сокращающееся влагалище выбил синхронный стон у нас обоих. Её руки лихорадочно шарили по моей спине, ногти то и дело на мгновение впивались в ягодицы, вжимая в себя, чтобы потом снова метнуться вверх, к плечам.
Глаза привыкли к полутьме комнаты - я рассматривал её лицо, вбиваясь в тело. В широко распахнутых Алëниных глазах отражались все её чувства! И я готов был поклясться - вот только сейчас она пережила свой первый в жизни оргазм... с мужчиной! Удивленно-ошарашеный вид, закушенная губа и... Она двигается мне навстречу! И я улыбаюсь - это только начало, моя хорошая! Сейчас мы попробуем по-другому - тебя понравится... И смущением ты больше не отговоришься!
40 глава. Инга
Самое главное в моей жизни - уметь держать марку! Или, лучше сказать - сохранять лицо даже в, казалось бы, безвыходных ситациях. Психолог я или нет? Психолог! Мотивы поступков других людей мне видны как на ладони...
Но при этом, как же сложно все-таки в себе разобраться! Что я делаю, мама дорогая? Зачем отвечаю ему? Достаточно было просто позволить Матвею коснуться моих губ губами - и всё, для Натальи картинка сложилась! Нет же, я вдруг, неожиданно для себя самой, обвиваю его талию в ответ, прижимаюсь грудью к каменным мускулам, жадно вдыхаю его аромат. Такая туалетная вода мне встречалась и у других мужиков - я безошибочно определяла ее, выделяла... Но у Матвея она смешивалась с его настоящим запахом, только ему одному присущим, особенным... Впрочем, нельзя сейчас об этом думать...
