И хотя алкоголь вроде бы выветрился, меня все равно шатало из стороны в сторону. Сначала я долго стоял и смотрел на них, потом сел третьим, обернулся к ней, взял руку.
— Хочешь правду? У меня нет никого кроме тебя, как у тебя — никого кроме меня… — не знаю, поняла ли она что-то из моих сумбурных слов. Смогла ли почувствовать все то, что происходило в моей душе. В голове был сумбур. Но Виталик был прав в одном, Эмма не продавала себя Дато. Она не была Кошкой.
Эмма.
Я была Больна. Джо унижал меня, считал своей собственностью, а я прощала и хотела его объятий. Он вытворял всякую дичь со мной, а потом говорил любое ласковое слово, и я все вычеркивало. Не было. Не знаю. Не помню.
Но то, что он сделал сейчас невозможно было простить.
Когда Джо появился в коридоре, я испугалась до чертиков, сразу поняла, что он пьян в хламину, но сзади него показался Виталик, и стало спокойнее. Парень был адекватным, и судя по всему не таким сумасшедшим как его друг. Он поздоровался с дядей Витей, пожав ему руку, и по-доброму улыбнулся мне. Настойчиво похлопал по спине друга и пошутил про какого-то Макаллана.
— Хотите чаю? — любезно спросил дядя Витя, единственный взрослый человек в этом доме.
— Нет, дядя Витя, нужно Джо уложить спать, пока он не уложил всех нас. — пошутил Виталик, и мы все, как по команде, нервно улыбнулись. Джо сильно штормило.
Джо держал мою руку намертво, и я пошла с ними. Как и всегда, он тащит, я подчиняюсь. Больные отношения.
При всем его грозном виде, он был, как ребёнок, слушающийся своего друга, как мамочку. Виталик уложил его в спальне, точно зная, где уже обжилась я. Его взгляд упал на цепь, валяющуюся на полу у кровавого пятна на ковре. Сначала он отвернулся и направился к выходу, но потом вернулся, подобрал ее и пошёл.
— Эмма, у тебя не будет воды? — его вопрос несколько застал меня врасплох, такие вопросы задают хозяйкам, когда заходят к ним в дом. Но я тут была пленница. Откуда мне знать, где тут вода?
— Я попробую найти… — немного оправдываясь промямлила я и пошла вниз, осознав только сейчас, что хожу в домашнем халате, который при определенном освещении просвечивает, демонстрируя откровенное белье.
Стараясь не думать, что я полуголая расхаживаю перед малознакомым мне человеком, стала искать воду. Из-под крана не хотелось наливать. В холодильнике я нашла соки: апельсиновый, яблочный и виноградный. Вытащила их всех, и на всякий случай налила воды в стакан из крана.
Виталик вернулся на кухню, видок у него тоже был потрёпанный. Чёрная толстовка пропылилась, придавая вид трубадура. Но характер и грозность даже при таком усталом виде придавал шрам. Может быть, я когда-нибудь спрошу, откуда он у парня.
— Обычная вода только из-под крана. — неуверенно говорю ему. — Есть соки…
— мне пойдёт из-под крана. — Он жадно осушил стакан и вернул его мне. — Я останусь на всякий случай, лягу спать тут на диване. Мало ли что, ты не против?
— Нет. — пожимая плечами, ответила я, продолжая неловко себя чувствовать. Вся картина выглядела так, словно друг моего мужа привёз его пьяным и попросился остаться на ночь. Но Джо не был моим можем. Я прикусила немного губу, продолжая себя чувствовать неловко. — Я пойду тогда?
Мой вопрос остался висеть в воздухе, а я быстро побежала обратно в комнату. Спать с Джо не хотелось совсем, от него пахло алкоголем, сигаретами и другими женщинами. Засос, словно клеймо, смотрел и смеялся надо мной. Я постояла беззвучно минут десять над ним, после чего вышла в коридор и открыла дверь в соседнюю комнату. Там была, к моему удивлению, огромная библиотека.
+++
Небольшая комната с кожаным диваном и креслами по центру, на которые было обращено огромное окно, стены подпирали массивные шкафы с книгами. В свете Луны комната была в двойне прекрасна. Я прошлась, поглаживая корешки книг и вдыхая их запах. Я с детства любила читать. После чего легла на диван, свернувшись калачиком и крепко заснула, моментально проваливаясь в сон.
Проснулась от яркого света; во рту было так гадко, будто съела хурмы с селедкой. Тело затекло и отказывалось меня слушать. Я выпрямилась и осмотрела комнату при свете, она была прекрасна.
Неожиданно я обнаружила, что заботливо накрыта пледом, и внутри растеклось тепло. Накрыть меня мог только он. Вряд ли бы еще кто-то расхаживал так по дому.
Обмотавшись этим же пледом, мне захотелось спуститься, выпить горячего кофе. Как ребёнок, я выскочила из комнаты и замерла у черно-белой фотографии в рамке, неожиданно раскрывшейся мне в солнечном свете. На фотографии был улыбчивый мальчик с Джо и его матерью в молодости. Я погладила пальцем мальчика, маленькая копия Джо или…
Я в плотную подошла к фото, на мгновение перестав дышать, Джо был копией своей отца. Не просто похож, точной копией. Значит я была права, Дато не родной его отец; и этот дом, место его детства?
Я отошла от фотографии, оглядываясь, кружа, пытаясь посмотреть на это место заново, словно в первый раз. Все в этом доме было со вкусом, дорого, но не вычурно. Библиотека, наверное, была отцовская, она подходила мужчине на фото, любившему уют, семью и работу. Она подходила бы и Джо, если бы он вырос в полной семье…
— Только это место я считаю своим домом. — голос Джо заставил вздрогнуть и отпрянуть к стене, утепляясь в плед. Сам он стоял, прислонившись к стене, как же бесшумно он ходил. Я снова не заметила его появления.
— После свадьбы мамы мы переехали в дом Дато, а этот остался в запустении на долгие годы, я занялся им только после своего совершеннолетия и вступления в наследство. Мама с Дато думают, что я продал его, чтобы погасить долги… Но я восстановил практически все, что впало в негодность. — Джо задумчиво провёл рукой по стене, вспоминая что-то из прошлого. Я же рассматривала его босые ноги.
— Мне жаль, Джо. — честно сказала я, представляя, что он чувствовал, когда его Мама вышла замуж за другого мужчину.
Вспомнила его вчерашние слова. Я только одна у него, а он у меня. И только сейчас я осознала, что может быть так оно и есть. Еще неделю назад я бы выдержала все, потому что у меня была крепкая семья, но сегодня я слышала голос моего отца, согласного на все, чтобы загасить долги. Он был вор. Суровая реальность раздавила меня.
— Не стоит, куколка. Я привык жить с этим, эта боль и ненависть составляют девяносто процентов меня. Ты спрашивала кто я? Я Джо, потому что быть Даниилом Жонишвили мне совсем не хочется. — Джо тяжело вздыхает. — Идём лучше завтракать, Веталь там омлет бабахает.
Он уходит также бесшумно, как и пришел, а я смотрела на солнечный блик на стене. В ушах звенела «куколка». Я снова была ею.
Чтобы не злить подобревшего Джо, я пошла за ним, все также кутаясь в плед. Меня не очень заботил мой внешний вид: растрепанные волосы, запах изо рта и синяки под глазами. Эти двое меня и не в таких пикантных ситуациях видели.
