– Магия у всех развивается по-своему, – продолжил он. – И чем сильнее, тем разнообразней могут быть эффекты в процессе становления. Всем ясно?
Мы все дружно промолчали, препод повторил уже строже:
– Не слышу.
Теперь уже по аудитории прокатилось испуганное и заунывное «да», а профессор вновь обратился ко мне:
– Итак, мисс Янг, что конкретно вам не понятно о носферату?
Такое невообразимое внимание к моей персоне пугало, смущало, вгоняло в краску и немного льстило одновременно. Я запнулась, в один момент забыв все слова.
Профессор подбодрил:
– Смелее. Мы на лекции подготовительного существоведения. Я здесь именно для того, чтобы рассказывать вам о магических созданиях.
Показаться несведущей перед Агавой – это, конечно, мелочь. Совсем другое – предстать глупой перед целой аудиторией. А прослыть дурехой совсем не хотелось, достаточно уже того, что все знают об абитуриентке, потерявшей сознание в душе.
Поэтому постаралась, чтобы вопрос прозвучал абстрактно.
– Просто хотелось бы узнать о них больше. Обо всех, кто принадлежит… эм… конклаву.
Я воспользовалась свежеполученными знаниями, а профессор мою попытку, кажется, оценил. Он улыбнулся и проговорил:
– Что ж, я хотел сегодня дать общий список базовых созданий. Но, если есть желание подробнее остановиться на членах и обитателях Потустороннего конклава, ладно.
После этих слов абитуриенты как-то быстро потеряли ко мне интерес, а с моих плеч будто свалилась гора, я облегченно выдохнула. Люминари тем временем снова скользнул пальцами по магическому шару и произнес:
– Значит, слушайте.
Глава 16
Изображение над шаром изменилось. Теперь перед нами совсем другой парень, абсолютно непривлекательный и даже отталкивающий. Присмотрелась и поняла, что именно у меня в нем вызывает отвращение: он похож на восставшего из могилы. В обтрепанной одежде, сгорбленный, под глазами круги, а волосы свалялись, как у немытого панка.
– Перед вами упырь вульгарис, или упырь обыкновенный, – начал декламировать профессор, прохаживаясь по аудитории из стороны в сторону, а я невольно засмотрелась – все-таки в Бикелови слишком много красивых лиц. – Оживает под воздействием магических сил и нуждается в постоянном притоке энергии, которую получает, как вы догадываетесь, через кровь живых созданий.
Какой-то рогатый парень с первого ряда, очевидно демон, поднял руку и, не дожидаясь разрешения, спросил:
– Чем они тогда отличаются от умертвий?
То, что его перебили, профессору, очевидно, не понравилось, на демоненка посмотрел недовольно, тот втянул голову в плечи. Но Люминари все же ответил:
– Умертвие оживает исключительно от сил некроманта, который его поднимает. Фактически, умертвие лишь оружие в руках мага. Заметьте, живого. Упырь же принадлежит к Потустороннему конклаву и является самостоятельной единицей. Справиться с ним довольно просто, если знать базовые заклинания и не шататься ночью по Уракрийским болотам. Как это делать, вы узнаете на других предметах. Далее.
Люминари остановился возле стола и в очередной раз мазнул по поверхности шара пальцами. Я наблюдала внимательно, видимо слишком, и видимо не только за картинкой, потому что Агава снова толкнула в бедро.
– Слюни подбери, – усмехнулась она.
Я вздрогнула и пробормотала хмуро:
– Ты о чем?
– А разве не ты пялишься на препода светлой магии?
Внутри меня всколыхнулось недовольство – во-первых, какого ляда она меня все время задевает, во-вторых, я не пялюсь, а в-третьих, даже если и пялюсь, то исключительно потому, что этот препод красивый и умный. Разве зазорно этим восхищаться?
– Не знаю, что ты себе напридумала, – отозвалась я шепотом, – но это не так. Агава, он же профессор, причем сильно старше нас.
Похоже, мои слова фею не убедили, ее губы растянулись в хитрой улыбке.
– Ну да, профессор. И что с того? Или ты принципиальная?
– Я просто не дура, – ответила я, – ну… надеюсь.
– Значит, ты на него не претендуешь? – уточнила Агава. – Тогда я попробую. Вот классно будет замутить с Лайтом Люминари. Какой же он обалденный.
Откровенность феи меня даже удивила, точно так же, как и ее намерение.
– Ты серьезно?
– Ну а почему нет? – пожимая плечами, отозвалась она. – Согласна, он старше, говорят, ему около девяносто пяти или что-то около того. Но… Какая разница? Выглядит-то он как весенний подснежник. И вообще, феи тоже долго живут.
Новость о том, что этому очаровательному и строгому светлому магу за девяносто, попросту огорошила. Если бы в моем прежнем мире фармацевтические компании умели так замедлять старение, точно озолотились бы. Хотя какая разница? Я все равно теперь здесь.
– Думала, тебе нравится другой, – прошептала я.
– На кого намекаешь?
Взгляд феи стал пытливым и колючим. Я поежилась. Хотела сказать, что мне показалось, будто она неровно дышит к Джеку, но решила промолчать – какая-то она нервная и обидчивая в последнее время. А может, всегда такая. Лучше не злить лишний раз.
Я отмахнулась.
– Забей.
Агава еще секунду сверлила меня взглядом, но потом расслабилась.
– Подкачу к Люминари, – уверенно прошептала она.
Тем временем, картинка над шаром изменилась. Теперь на ней вполне себе обычный парень, в рубашке и штанах. Если дать в руки дипломат, вполне сойдет за офисного работника.
Люминари пояснил:
– Это вампир. Член конклава второго ранга. На вид как человек, но присмотритесь.
Профессор сделал какие-то пассы, щелкнул пальцами, и изображение увеличилось. Теперь видно, что кожа у этого «обычного парня» слишком неестественная. Не то, чтобы белая, но какого-то болезненного цвета. Черты лица резкие, будто он не ел неделю и осунулся. Но самое примечательное – глаза. Тусклые и безжизненные.
– Жуть какая, – призналась я. – А издалека казался нормальным.
Агава кивнула.
– Говорят, от них еще пахнет неприятно.
Мне проверять его на запах совсем не хотелось, чтобы избежать встречи с этой тварью, стала еще внимательнее слушать профессора.
– При близком рассмотрении, – вещал он, – видна бледность кожных покровов и общий болезненный вид. Но имейте в виду, так вампир выглядит только если голоден. Сытого отличить можно только по слегка выпячивающейся верхней челюсти. На занятиях по магической анатомии вам покажут его череп. Опасен, если охотится, отличается от упырей интеллектом и мимикрией. Но это все ерунда.
Картинка над шаром снова сменилась, и мы опять увидели того прекрасного брюнета из первого изображения.
