Море, дразнясь, вскоре начало мелькать за домами. Обманчиво близкое, оно подмигивало блестящей в ярком свете рябью и пряталось, чтобы серо-синей гладью выглянуть из-за следующего поворота. Под конец меня даже охватило нетерпение, уже хотелось наконец дойти.
Набережная и правда оказалась красивой. От моря ее отделяла низкая белокаменная балюстрада, от города — аккуратно подстриженная живая изгородь и узкая полоса не то парка, не то сквера. Здесь обычную серую брусчатку сменил все тот же белый с прожилками камень, выложенный крупными прямоугольными плитами, а вплотную к живой изгороди, в тени раскидистых деревьев, стояли кованые скамейки.
Отчеркнутое белыми перилами, море казалось пронзительно-зеленым. Со следующего шага — голубым, потом — свинцово-серым. Чувствуя неуверенность и даже робость, неширокую набережную я пересекла гораздо медленнее, чем шла сюда. Правда, следующий, особенно сильный порыв ветра очень быстро заставил собраться и опомниться: он попытался сорвать с меня шляпу, а расставаться с обновкой совершенно не хотелось, так что к балюстраде я подошла, придерживая одной рукой головной убор.
Море… впечатляло. Оно разбивало волны о тяжелые и темные каменные плиты, составляющие тело набережной, внизу, метрах в трех. Шуршало и плюхалось, шептало и шелестело, трепало зеленые пряди прибрежных водорослей.
А еще оно странно пахло. Остро, сухо, холодно. Я только теперь сообразила, что этот замах висел в воздухе всю дорогу, просто раньше мешался с другими — железной дорогой, городом, цветами. Горьковатое и противоречивое сочетание свежести и прелости. Точно не противное, но слишком непривычное и оттого — резкое.
От моря едва ощутимо тянуло холодом. Это освежало, но одновременно будило что-то глубинное, тревожное, жуткое, понукающее бежать прочь.
Море — одна из самых больших нерешенных загадок нашего мира. Оно омывает все лепестки, кроме Красного, но в каждом лепестке оно свое, и нет никакой возможности добраться до соседей по воде.
Я не знаю, отличаются ли моря разных лепестков, не было случая заинтересоваться: в школе землеописание не было моим любимым предметом, а после я о нем и не вспоминала. Например, совсем не факт, что море — это та же самая стихия, в которой живут обитатели Черною лепестка. И даже, скорее всего, иная, потому что…
Оно враждебно. Ненасытно. И бесконечно.
Нет ни одного достоверного свидетельства, что хоть один из кораблей, отплывших достаточно далеко, чтобы потерять берег из виду, сумел вернуться. Легенд и сказок одна страшнее другой в достатке, но проверенных, убедительных фактов, что происходило с кораблями, лично я не знала.
Это здесь, у берега, море бывает ласковым и теплым, бессильно бьется о камни где-то внизу. Мимо побережья ходят косяки рыб, и рыбаки добывают их, кормят свои семьи и в конечном итоге весь лепесток. Но что творится там, вдали, в сизой дымке на месте встречи воды и неба, — неизвестно.
Оно выпивает силу из магов, не прочь подзакусить нейтралом. Причем в прямом смысле: как бы хорошо ни умел человек плавать — оказавшись за бортом достаточно далеко от берега, он почти всегда уходит ко дну, даже если команда корабля пытается его спасти.
Редкие счастливцы, которым везет выжить, описывают свои ощущения как холод, сковывающий не тело — душу. Вода кажется им вязкой и топкой, словно болотистая трясина, она с силой тянет на дно, а собственное тело начинает весить гораздо больше, чем на берегу.
Духи, какими бы слабыми и покорными они ни были и как бы ни заклял их пленивший некромант, в море впадают в буйство, и усмирить их бывает очень трудно. Говорят, море связывает реальный мир и потусторонний, подобно Разлому, но само же служит преградой, которая не позволяет двум мирам столкнуться.
Поэтому такая близость моря пугала. Но одновременно манила коснуться воды, узнать, каково оно на ощупь, тем более здесь оно не несло реальной опасности. В конце набережной, например, виднелся светлый, чистый песок, и в воде у пляжа беспечно резвилась детвора. Далеко, впрочем, не заплывала, но взрослые даже не пытались ее остановить. Да и с могучего, темного от воды волнолома, выдающегося вперед как раз перед пляжем, в воду прыгали подростки.
С другой стороны набережной имелся еще один мол, защищавший от моря порт, но он не интересовал ни детей, ни меня, только несколько рыбаков клевали носом над удочками на дальнем конце. А за волноломом виднелся частокол корабельных мачт, ряд каких-то сооружений на берегу, пара кранов — совсем не то, на что я с удовольствием поглазела бы.
Полюбовавшись видом обнятой горами бухты, я окончательно решила, что хочу спуститься вниз, но сначала было бы неплохо немного передохнуть. Как минимум выпить воды, потому что ветер подуспокоился и на открытом пространстве стало припекать. И пуловер, наверное, можно уже снять.
Недолго думая я пристроила сумку на перила, достала бутылку. В руку ткнулся еще один стеклянный бочок, и я тихо выругалась себе под нос: опять забыла принять лекарство! Пришлось браться за пузырек, раз уж вспомнила.
Ветер как будто только этого и ждал. Резкий порыв дернул мою шляпу, рука вскинулась ее ловить… Бряк! — и пузырек безвестно канул в морскую пучину.
— Творец! — тоскливо выдохнула я, перегибаясь через перила. Наученная горьким опытом, в этот момент крепко держала и шляпку, и сумку. — Поздравляю, Винни, зато шляпу сберегла! — добавила ворчливо, повесила сумку на плечо и все-таки отпила из бутылки.
Опять перегнулась через перила, грустно вгляделась в прибой. Почудилось, что в воде мелькнули желтые крапинки пилюль и осколки стекла. И что делать? Собственное поведение без лекарства я уже наблюдала, хватило одного раза. Интересно, можно ли его чем-то заменить?..
— У вас что-то случилось, девушка? — отвлек от мрачных мыслей немного скрипучий, но сильный женский голос.
Я настороженно обернулась и тут же расслабилась, обнаружив рядом… нет, не безобидную старушку, скорее пожилую даму, но в любом случае человека не из тех, от кого принято держаться подальше. Невысокая, сухощавая, с безукоризненно прямой спиной, она производила впечатление эдакой строгой учительницы литературы или даже этикета откуда-то из прошлых времен. Длинное бежевое платье с рукавами и глухим воротом, теплый жилет поверх, белая кружевная шляпка на серебристо-серых, красивого благородного оттенка волосах…
— Ничего серьезного, — заверила ее, но потом недовольно поморщилась и все-таки уточнила: — Я просто пузырек с лекарством уронила.
— А говорите — ничего серьезного! — нахмурилась дама.
— Оно не жизненно необходимое. Хотя, конечно… А вы не знаете, тут где-нибудь поблизости есть аптека?
— Не могу сказать, что поблизости, но есть. Если хотите, могу вас проводить, мне как раз по дороге.
— Нет, спасибо, не хочу вас утруждать, — отмахнулась я, надеясь, что вышло не слишком поспешно. Начинаю думать, что не так уж безобидна эта дама. Сложно поверить, что ей действительно по чистой случайности нужно именно туда, куда надо мне…
