— А еще тебя она знает всю жизнь, а меня — второй раз видела, — подхватила я. — Понимаю. И почему ты не хотел об этом говорить?
— Мы вообще не хотели вдаваться в подробности истории. Дело изначально — об убийстве журналиста, убийца — Донт, тут никаких сомнений нет, он и не отрицал этого. Убийца погиб во время проведения непроверенного ритуала, вполне штатная ситуация. Полезные детали мы, конечно, сообщим тем, кто работает над проблемой Разлома, но…
— То есть вы хотите подтасовать факты? — спросила ровно.
— Да, — не стал отрицать очевидное Блак. — Просто если вся эта история всплывет…
Подробный рассказ много времени не занял, и на этот раз Адриан рассказал действительно все, четко и по существу. Даже как будто с облегчением, и это не удивляло: учитывая, как неуклюже он начал врать, делал подобное нечасто и привычки такой не имел.
И я даже готова была согласиться: если вытащить все это на поверхность да предать широкой огласке, а подобное неминуемо случится при упоминании столь громкого имени, как Этеон Оток… Может, и Касадру решат убрать, и вообще предсказать последствия один только Творец сможет. И для меня все закончилось хорошо, и если бы Блак чуть лучше умел врать, я бы даже не усомнилась в предложенной версии. Я и без него уже убедила себя, что основные ужасы вчерашнего вечера придумала! Но…
Опять меня пытались убить. А от меня ждут прощения, понимания и сочувствия. Все ведь обошлось, да?
Может, и Авера тоже надо простить? Обошлось же, даже вон Вакса жива осталась. Вот когда убьют — тогда и предъявлять претензии, а так… Спокойствие лепестка, память одного народного героя и жизнь еще одной легендарной особы, конечно, дороже жизни одного человека. По совокупности. Это ведь… справедливо?
— И чего ты хочешь от меня?
— Не упоминать весь этот рассказ в показаниях. И забыть, что ты опознала почерк. Все.
— Хорошо, — проговорила ровно. — Я не стану предъявлять старухе претензии, а все остальное останется на вашей совести. Можешь представить все так, словно меня там вовсе не было. Так, наверное, будет даже проще: не придется врать в протоколе. Не дошли мы до места, и все.
— Наверное, да, — кивнул Адриан, но без уверенности, поглядывая на меня странно, напряженно. Ждал возмущения и негодования? Ну… Наверное, у него были для этого основания.
— Хорошо. Это все?
— Ну если у тебя больше нет вопросов…
— Нет. Я пойду спать, ладно? Устала. И вчера, и сегодня все как-то… А ты с Ваксой посиди, она беспокойная. Доброй ночи.
— Доброй, — хмуро кивнул некромант.
Пока поднималась на второй этаж, пока раздевалась, пока принимала душ и устраивалась в кровати, я пыталась найти ответ на странный вопрос: почему мне так горько? Ведь никаких объективных причин. Я жива, более-менее здорова. Да я, если честно, даже радовалась, что не придется участвовать в еще одном судебном процессе, на этот раз в роли свидетеля и — в очередной раз — пострадавшей. И на воинственную старуху не злилась. В конце концов, это даже хорошо, что она приняла такое решение: Адриан меня спас, а его бы некому было спасти, и шериф с большой вероятностью погиб бы. Можно сказать, имело место досудебное решение в связи с примирением сторон.
А за соучастие и помощь одержимому Касадру, скорее всего, никто и не осудил бы. Кровная присяга — сильная штука, так что скорее некромантку можно было считать жертвой принуждения, которая чудом освободилась от давления чужой воли.
В общем, даже с формальной, законной точки зрения, все это — небольшое и не такое уж страшное нарушение. Но на душе все равно скверно и гадко.
Кажется, сильнее всего меня задела попытка Блака соврать и то, что он даже не извинился за это. Опять ложь, а я знаю его всего несколько дней. Да и вообще, все его поведение во время разговора и после — отстраненность, недовольство, неловкость. А более того — он не пошел за мной…
И то ли таблетки совсем не помогали, то ли я просто достигла предела прочности, но на этой мысли я разревелась. Отчаянно рыдала, душа подушкой всхлипы, вдохновенно жалела себя, даже сильнее, чем после всей этой истории с Тамианом.
А выплакавшись, наконец нашла простое и естественное объяснение своим эмоциям. Можно было списывать все на собственную нестабильность, взывать к логике и здравому смыслу, апеллировать к разуму и вероятностям, но следовало признать один простой факт: я влюбилась. Вот так вот глупо, на ровном месте, но — несомненно. И, пожалуй, только одно это объясняло мои порывы и стремления.
Да, наверное, предсказанная менталистом чувствительность сыграла тут свою роль, потому что более не подходящего именно мне мужчину в этом мире еще поискать, но иметь дело приходилось не с предсказаниями, а с конкретным результатом. И что с этим результатом делать, я не представляла.
Нельзя всерьез воспринимать курортный роман, потому что иначе ждет только разочарование. Причем даже не по вине мужчины — по собственной глупости, что вдвойне обидно. Только как бы суметь последовать этому мудрому правилу?..
Не зря идея обмануть Лавинию не нравилась ему с самого начала. Ну не умел он вот так прямо в глаза врать, не привык. Если умолчать о чем-то, скрыть, схитрить по мелочи — этому научила жизнь еще с младшей школы, то откровенно лицемерить у Блака не получалось. Вот и не стоило начинать, а тут…
И ведь Творец знает, на что она обиделась-то! Он честно хотел спросить, извиниться, но напоролся на злой холодный взгляд — и передумал. Решил дать ей немного времени остыть и перебеситься, а сам пошел в гостиную. Спать все равно не хотелось, поэтому Адриан предпочел заняться уборкой. Может, в былые времена сел бы почитать, но с книгами сейчас не складывалось, а вот возня по хозяйству успокаивала и настраивала на мирный лад.
Потом он дал Ваксе лекарство, буквально на минутку присел на диван погладить рыжую — и незаметно для себя отключился и проспал до самого утра, суетно и сумбурно, но не просыпаясь. Сделал завтрак, хотел разбудить Лавинию — не смог. Так она сладко спала и казалась такой трогательной, что буквально рука не поднялась. Посидев с минуту на корточках у постели и так и не решившись коснуться, отправился на службу. У него там, в конце концов, целый несостоявшийся убийца недопрошенный! Как раз должен очнуться.
На рабочем месте все было тихо и мирно. Выяснилось, правда, что Клет вчера отпустил Касадру Дхур домой, освободив антимагическую камеру для нового узника, но тут Адриан, поворчав, все же признал правоту заместителя. В отличие от Авера, Касадра вряд ли куда-то денется, да и решили же ее не впутывать. Так чего мурыжить?
Настроение с утра было очень ровным, Адриан отлично выспался, был спокоен и собран, так что к допросу, пользуясь такой удачей, приступил сразу. И зря потратил на Авера ценный ресурс хладнокровия: долго «колоть» его не пришлось, несостоявшегося убийцу буквально распирало от желания высказаться и разъяснить, какая сволочь Марг, его любовница-судья, сам Адриан и тот наемник, который отказался за оговоренную цену связываться с некромантом уровня Блака.
