– Могут и в дом наведаться, где никого не будет. Мешки тоже не найдут, а они для них – главная забота, – высказал свое мнение Балакирев. – Может, даже хорошо, что в доме никого не будет…
– Хорошо, Вячеслав Петрович, – кивнул я, – поехали со мной. Только при условии, что за рулем я буду. Я поспать успел, а ты так и не ложился.
Никифоров только плечами передернул, как завзятая цыганка-плясунья. Это его старая привычка, когда он желает показать, что согласен или, наоборот, не согласен. Я эту его привычку давно изучил, тем более что решение уже принял.
– Я вообще привык мало спать. А ехать хотел на своей машине. Подкупить кое-что надо из «расходников», а потом вернуться. Ну, тогда я собираюсь…
Вот и хорошо, подумал я, в случае чего может и на буксир меня взять. То, что «уазик» в сравнении с «Камаро» машина тихоходная, меня не смущало. Я относительно медленно ездить тоже умею.
Мне собраться было недолго. Последнее, что я сделал перед тем, как лечь спать, это загрузил в багажник две упаковки с мелом и сообщил Балакиреву, что за снайпером должен заехать помощник нашего куратора отец Георгий, иначе говоря, подполковник в отставке Румянцев, и лег досыпать.
– Так вы с самим Якутом так и не познакомились? – усмехнулся Балакирев.
Я расслышал его слова сквозь сон и, подняв голову, ответил:
– У нас так порой бывает. Случалось, что и я со своей ротой, когда на Кавказе в командировках бывал, а раньше – еще со взводом, кому-то, ведущему бой, помогал своим вторжением, а потом уходил на свое задание, не успев познакомиться с тем, кому помогал. Просто исчезал из поля зрения, и все. Потом только отражал это в рапорте, и этим дело ограничивалось. Бывало, что и от гибели людей спасать приходилось. И не только своим помогать доводилось, даже ментам, и местным, и прикомандированным.
Я снова опустил голову на подушку и сразу уснул. Проснулся только тогда, когда меня позвали для дачи показаний. Вокруг по-прежнему было темно. Чтобы не жечь солярку в генераторе, Никифоров, который так и не стал ложиться, разжег керосиновую лампу. Молодому следователю света не хватало, но он не ворчал, стремясь показать перед Лихаревым свое старание.
Выехали мы с Никифоровым сразу, как только начало светать. Поначалу я прислушивался к машине, но нигде ничего сильно не стучало. Если что-то где-то и разболталось, то Вячеслав Петрович подтянул. Слегка постукивал только правый сайлент-блок, но Никифоров предупреждал о том, что он поврежден пулей. Значит, заменим.
Я уже давно отвык ездить так медленно, хотя раньше, бывало, на «Волге» ездил с той же скоростью, и потому показалось, что до областного центра мы добирались непростительно долго. Я даже на часы посматривал, не опоздаю ли на тренировку. Но получилось приехать вовремя. Я снизу позвонил полковнику Альтшулеру, и меня без пропуска запустили во двор, где пара водителей, которым полковник уже отдал приказ по телефону, схватили по мешку из моего багажника и унесли в гараж. Теперь можно было без опасений ставить машину в сервис. Никифоров поставил свой «уазик» рядом с моей «Камаро», мы обменялись ключами, и я объяснил майору, где покупал машину, чтобы сервис провел авторизованный дилер. Признаться, я опасался, что в самом сервисе может не оказаться или фары, или сайлент-блока, а то и того, и другого, их придется заказывать, а это займет много времени. Поэтому, перед тем как отправить майора Никифорова, я нашел в бардачке машины сервисную книжку, где был указан телефон сервисного центра, позвонил, узнал, что нужные мне запчасти есть и вся замена займет не более двух часов. Договорился также о прохождении первого техобслуживания, узнал стоимость, неодобрительно покачал головой, но спорить не стал, сбегал в ближайший банк, чтобы снять с пластиковой карточки необходимые деньги, вручил их Вячеславу Петровичу и отправил его вместе со всеми документами. Согласно современным правилам, доверенность требовалась только в том случае, если машину придется забирать со штрафной стоянки. Во всех остальных случаях бывает достаточно документов на машину и страховки ОСАГО с допуском к управлению конкретного лица. У меня страховка была «открытая», то есть к управлению можно было допускать кого угодно, кто предъявит документы на машину. В данном случае это был Вячеслав Петрович. Он уехал, а я пошел на занятия.
В этот раз настроение бойцов спецназа ФСБ было лучше, чем в предыдущий. Время многое умеет лечить. Достаточно быстро вылечило и скорбь по страшной гибели целой группы захвата. Говоря честно, я думал, что неважное настроение будет более длительным. Когда у меня погибла под колесами проезжающей мимо машины моя русская псовая борзая, я полтора месяца не находил себе места, потерял на нервной почве около десятка килограммов, и это могло бы длиться дольше, если бы Тамара с осуждением не сказала мне:
– Ты за годы своей службы столько друзей похоронил, родителей похоронил, брата, и о людях так не переживал…
Мне стало стыдно, и я сумел взять себя в руки. И сегодня я настраивался примерно то же самое сказать своим подопечным. Но говорить это необходимости не возникло. Занятие я провел интенсивное, после чего попросил всех встать в круг, достал заранее подготовленный лист бумаги и фломастер, квадратом обозначил дом Никифорова и такими же квадратами близлежащие дома и дворы, которые сумел вспомнить, нарисовал дорогу, гору, лес и овраг, лежащий чуть в стороне, оставил соответствующие подписи и обозначил расстояния. После чего обратился к группе:
– Вводное задание. Время ночное. Вот это дом, защищаемый группой. У вас количество бойцов ограничено, скажем так, двадцатью людьми. Может, на пару больше или меньше. Дело происходит ночью, в темноте, но обе стороны имеют бинокли ночного видения. Ваши варианты штурма!
Двое, к моему удивлению, сразу высказали вариант, который бандиты пытались реализовать сегодня ночью, то есть с выдвижением основной группы с общей асфальтированной дороги и потом с выдвижением малой группы на автомобилях по дороге, объединению двух колонн под носом у противника, с дальнейшим подавлением сопротивления плотным автоматическим огнем, желательно с применением пулеметов и с попеременными перебежками в сторону дома, вплоть до рукопашного контакта.
Еще трое предпочли выход на край деревни через овраг, где они будут невидимы для наблюдателей, и дальнейшее продвижение через заборы соседних дворов.
– Хорошо, – согласился я, – варианты нападения просмотрели. А какие варианты обороны вы подскажете?
– Связь есть? – спросил один из молодых спецназовцев.
– Есть… Есть шлемы с гарнитурой связи, чуть иные, чем у вас в группах, но не менее надежные. Я бы даже сказал, что более удобные.
В зал незаметно для большинства вошел полковник Альтшулер и чуть ли не на цыпочках подобрался к нам. Я, впрочем, его заметил сразу, но не акцентировал внимание группы на его появление. Это в армии я обязан был бы дать команду: «Встать! Смирно!» – и сделать уставной доклад. В ФСБ, хотя и носят погоны, все же к нарушениям уставов относятся более лояльно.
Молодой спецназовец сразу стал развивать свою мысль. Он предложил выставить на вершине горы наблюдателя с тепловизионным биноклем, которому будет видно и дорогу, и обороняемый двор, и группу, продвигающуюся через лес.
