– Выходит, они и в доме могли установить?
– Легко. И проверить надо бы.
– А я в дом за автоматами и за твоим биноклем бегал, даже не посмотрев ни под ноги, ни на дверь!
– Смотреть нужно всегда, невзирая на обстановку. Противник всегда надеется на неожиданность.
– Почему тогда на сеновале мину установили? Знают же, что я скотину не держу… А кормить гостей сеном не приучен…
– Думаю, еще при дальнем осмотре в первый день, вернее, в первую ночь, определили, что мы там «заседали», решили, что под дверцей снова все соберемся, первый полезет, активирует мину и нас всех накроет осколками. Тогда они смогут просто подойти и добить раненых.
– Значит, рядом где-то залегли, гады… Сегодня ночью опять их ждать?
Я в ответ только плечами пожал и высказал свое предположение:
– Точно тебе никто не скажет. Но если Бобин соединился с Николаевым, Николаев в состоянии решить, что идти нужно обязательно сегодняшней ночью, когда, скорее всего, после таких потерь их не ждут… Он знаком с принципом действий спецназа, потому и сам согласится работать даже малыми силами, и других уговорит. Ему не нужно набирать большую группу. Меньше людей – меньше заметность. Сам знаешь, как мы в рейды ходили… Максимум взводом. Это уже потом стали большими группами работать.
Соломин вернулся быстро.
– Куда машину поставить, чтобы сразу видно не было?
– С какой стороны можно атаку ждать? – спросил отставной майор. – С дороги?
– Скорее всего, со стороны оврага.
– Тогда лучше перегнать в любой двор в середине деревни. Дворы все легко открываются, дома-то не жилые… Выбрать дом, где окна побиты больше других, где сам дом вот-вот завалится, туда и поставить. Там все заросло, даже грузовик, пока фары на него не наведешь, не увидишь.
– Подождите… – Я жестом подозвал к себе подполковника Жихарева. – Товарищ подполковник, что ваш боец вчера говорил о своем наблюдательном пункте? Можно там грузовик спрятать?
– Говорил, что там даже танк поместится.
– Старлей, вы мост переезжали?
– Так точно!
– Выдели пару человек на наблюдательный пункт. Пусть вместе с водителями будут. И бинокль им нужен. Если бинокля нет, могу свой на время выделить, с тепловизором. Таких парней подбери, чтобы со связью проблемы не возникло. Как с нашей стороны к мосту подъезжать, есть маленький «сверток», там, говорят, можно и машину спрятать, и дорогу контролировать, если кто-то к нам направится. Поворот на «грунтовку» оттуда тоже видно.
– Я съезжу с ними, покажу, – вызвался Вячеслав Петрович. – Объясню, какие места следует контролировать, со стороны гляну, прикрыт ли деревьями тент. На своем «уазике» сгоняю. А ты пока свою «Камаро» в соседний двор загони, не туда, где вчера, а по другую сторону от нас. Там дом красной краской покрашен, пожарник, говорят, местный жил – красный цвет уважал. «Камаро» на фоне дома в глаза бросаться не будет.
Я легко согласился, потому что понимал, насколько моя машина не любит, когда в нее стреляют. Я тем более не люблю, когда в нее стреляют, особенно если я сам в ней сижу или рядом нахожусь. Хотя, говорят, местные парни на Северном Кавказе специально себе машины простреливают, чтобы боевыми героями казаться. Но мне такой «героизм» не интересен. Я свое нутро наружу выставлять небольшой любитель. Когда кто-то несведущий спрашивал про род войск, я показывал свою нарукавную эмблему с летучей мышью и говорил, что я – офицер из МЧС, спасатель-спелеолог, из пещер и из подземелий людей вытаскиваю, отсюда и летучая мышь на эмблеме. Но эмблему тоже показывал мельком, чтобы не успели прочитать обозначение «военная разведка». Это один из давних принципов работы спецназа военной разведки – всегда представлять себя ничего не значащим в военном деле человеком, лучше даже трусливо-испуганным. Тогда и ответного удара никто от тебя не ожидает. И удар этот будет жестким и кардинальным, все приводящим в порядок и ставящим противника на место.
Старший лейтенант Соломин сразу показал свою опытность, сообразил, что выставить пост необходимо, более того, послал на пост в дополнение к автоматчикам еще и гранатометчика с самым мощным современным стодвадцатипятимиллиметровым гранатометом «РПГ-28» «Клюква», с которым сам я во время своей службы еще не встречался. Читал про него только в специальной периодике, что граната «Клюквы» весит восемь с половиной килограммов. «РПГ-28» предназначен вообще-то для борьбы с современными и перспективными моделями танков противника и способен пробивать тандемным зарядом любую динамическую защиту и композитную броню. Может при применении осколочных гранат использоваться и как противопехотное оружие. В данном случае Соломин и дал приказ взять с собой осколочные гранаты.
– Если кто-то попытается удрать, даже противопехотная граната любую машину в клочья разнесет. И людей в ней для идентификации придется по кусочкам собирать.
Похоже, полковник Альтшулер уже успел рассказать старшему лейтенанту, что Бобин умеет улизнуть в последний момент, бросив своих подельников, и несколько раз ему удавалось от нас уйти.
Вячеслав Петрович уехал вслед за грузовиком «ЗИЛ-131», потом, чтобы показывать дорогу, обогнал его.
– Надеюсь, что он на посту не останется… – высказал предположение подполковник Балакирев. Видимо, он был предупрежден Альтшулером о наших общих подозрениях, и я посчитал это правильным действием.
В паре с одним из добровольных помощников – солдатом взвода – я перенес оба мешка с мелом в дом и перегнал «Камаро» в соседний двор, чей забор вместе с воротами отступал от дороги на добрых пару метров, образуя неровность в улице. Место для машины нашел удобное – между двумя старыми яблонями по бокам и одной впереди. Деревья прикрывали машину своими кронами.
Постепенно начало темнеть. Осенние закаты всегда бывают ранними, тем более поздней осенью, когда уже давно пора бы и снегу вовсю валить, а его все не было. Ну, и хорошо, что не было, нет необходимости следы своей деятельности заметать. Заметать следы в спецназе хорошо учат, но не мне было конкретно этих солдат обучать, я отдавал приказания только командиру взвода, а он уже «переводил» их своим подчиненным, как было когда-то, когда я командовал разведротой.
– Старший лейтенант, занять круговую оборону и подготовить дополнительный оборонительный рубеж с одной и с другой стороны, откуда возможна атака противника.
Старший лейтенант по системе связи вызвал к себе двух командиров отделений – сержанта и младшего сержанта – и отдал им приказы. Командиру третьего отделения приказал подойти к нам. Когда младший сержант контрактной службы прибежал, командир взвода, отключив свой микрофон, наклонился к самому его уху и негромко спросил:
– Костик! Как бы ты стал с той стороны вот этот забор преодолевать? – показал Соломин на памятный мне забор еще с первой ночи, около которого я завершал показ мастер-класса от спецназа ГРУ.
– Нормально, товарищ старший лейтенант. С разбега. Руками ухватиться и тело перебрасывать. Главное, в момент подъема не задерживаться, чтобы инерцию бега использовать. Это известное правило.
