Вадим чертыхнулся: «Вот же кретин, кто просил тебя это делать?».
Голоса столовой уже не различались. Он шире приоткрыл дверь подсобки, ступил в коридор, дотянулся до следующей створки, осторожно толкнул ее. И всё же эта зараза скрипнула, когда приоткрылась на несколько сантиметров. Зорин замер. Каминский услышал этот звук, недовольно покосился через левое плечо, но всматриваться не стал.
- Эти двери такие своенравные. Дорогая, ты хотела поговорить? Давай я за тобой поухаживаю.
Мужчина поднялся, ушёл в слепую зону загремела крышка казана, забулькало вино, потом он вернулся на место, стал резать мясо, искоса посматривая на сестру. В позе его чувствовалось напряжение, брат с сестрой чокнулись, выпили, стали есть. Затем женщина глухо заговорила. Контрразведчик обливался пОтом. Каминский сначала ел, потом отложил вилку, устремил на сестру немигающий взгляд. Он схватил бокал, залпом выпил.
Вадим не слышал, что говорила Алевтина, Каминский начал бледнеть: сначала побелели его скулы, потом щеки, лоб и даже кончик носа, женщина замолчала, обер-бургомистр тяжелел, смотрел на нее угрюмо, с недобрым прищуром. Зорин вытащил пистолет, у него возникло резонное опасение, что скоро он понадобится. Какого дьявола, на что рассчитывали организаторы этой непродуманной акции? Интересно, про звезду Героя Советского Союза Алевтина тоже упомянула?
- А что с этим парнем, который тебя сопровождал? - выдавил Каминский. - Как его, Зорин?
- Вадим Андреевич? - теперь различался голос Алевтины, дрожащий, вибрирующий. – Нет, Бронислав, он настоящий Брянский полицейский, ни о чём не знает.
Хоть за это спасибо. Только, что это меняет? Инструкции у Зорина были конкретные: вытаскивать Алевтину, если умирать, то вместе.
- Бронислав, не спеши, хорошо подумай, проанализируй ситуацию, - пробормотала женщина.
Каминский резко поднялся, Алевтина испуганно вскрикнула, физиономия диктатора перекосилась от бешенства, он тяжело дышал.
- Бронислав успокойся! - молила женщина. – Прошу, не руби сплеча, потом не исправишь.
- Вот же сука! - процедил Каминский. - Какая же ты всё таки дрянь, сестрёнка! Я тебе поверил, принял со всем расположением. А ты вон как оплатила.
Он сделал шаг, размахнулся, звук плюхи был звонким, как хлопок в ладоши. Алевтина ахнула, отшатнулась, упала. Каминский схватил её за руку, резко поднял, у неё подломился каблук, растрепались волосы.
- Что ты делаешь, Бронислав?
- Молчи, тварь! Пошли! - обер-бургомистр вытолкал женщину в дальнюю дверь.
Алевтина всхлипывала, жаловалась на боли в вывернутой руке. Зорин вылетел в столовую, сжимая пистолет. Воздух там был пропитан соблазнительными ароматами - перекусить в последний раз в жизни. Он ногой распахнул дверь, там был ещё один коридор. Каминский тащил Алевтину за руку, назад не смотрел. Женщина извивалась, с ног ее слетели туфельки, обер-бургомистр перебросил сестру через порог, швырнул в следующее помещение, там в шкафах хранилась посуда, стояла небольшая кушетка.
- Эй, сюда! - рычал Каминский.
Распахнулась дверь, со стороны улицы влетел сотрудник службы безопасности, застыл обнаружив странную картину: его хозяин заламывал руки собственной сестре, а она извивалась, истекала слезами.
- Господин…
- Заткнись! Конвой сюда! Это шпионка, в тюрьму ее!
Этот тип и рта не успел раскрыть, Зорин налетел на него как коршун, ему до последнего не хотелось стрелять - это будет конец, вся нечисть поднимется. Каминский заметил Вадима и выпустил Алевтину, она ударилась о шкаф с посудой, стала сползать на пол, на неё посыпалась кухонная утварь. Каминский хищно оскалился, тоже получил в зубы и отлетел к стене, человек из службы безопасности попятился за порог, начал расстегивать кобуру. Вадим схватил его за шиворот, рванул на себя, поставил подножку. Дверь захлопнулась, она была на пружине. Толчок бедром сбил противника с ног, тот подавился криком и получил по макушке рукояткой пистолета, хлынула кровь из рассечённого черепа, Вадиму осталось только толкнуть, плечистый белобрысый мужчина завалился на вешалку для верхней одежды, сполз по стенке, на голову ему полетели какие-то кители, форменные фуражки с нацистскими орлами, оторвалась вешалка и дополнительно огрела его по макушке. Поднялся Каминский, сжал кулаки, от удара его нижняя губа распухла, смотрелась гротескно. В коридоре раздался топот, у Зорина уже не было времени всаживать пулю в обер-бургомистра, Вадим в прыжке повернулся на сто восемьдесят, вскинул пистолет, но о главном он не забыл, ударил назад ногой, пятка угодила Каминскому под дых, тот захлебнулся, убрался обратно в угол. В помещение убежала Анна Вениаминовна Воскобойник в растянутом плаще. Зачем припёрлась, по каким неотложным делам - видимо услышала шум, заторопилась. Она остановилась на пороге, сделала круглые глаза, дверь влекомая пружинной, ударила её по спине, втолкнула внутрь, женщину вынесло на середину комнаты, её глаза испуганно шныряли, она хотела что-то сказать, но поняла, что делать этого сейчас не стоит, дамы в подобных ситуациях соображают быстрее мужчин. Она попятилась, споткнулась, втянулась обратно, издала истошный вопль. Откуда-то на её пути взялась Алевтина: растрёпанная, босая с перекошенным лицом, в котором уже не осталось ничего симпатичного, в руках у неё была чугунная сковородка с длинной ручкой. Она ударила наотмашь, со всего размаха. Анна Вениаминовна получила по виску, грохнулась на пол, не добежав до двери, брызнула кровь, от сильного сотрясения элегантный ботинок сорвался с ноги, сковородка выпала из слабых женских рук. Алевтину затрясло, она взвизгнула. В следующий миг на спину Вадима прыгнул Каминский, ему удалось застать контрразведчика врасплох: тот выронил пистолет, земля уходила у него из под ног, туша обер-бургомистра висела на нём, как каторжная колодка. Зорин замолотил локтем под рёбра и добился своего, туша стекла на пол, он упал на колени, бил по ненавистной роже, по глазам, потом откатился, подобрал Вальтер.
Что за незадача, в помещение ворвались два охранника с шевронами РОНА на рукавах. Вадим выстрелил по ним, пока они пытались развернуться в узком пространстве: солдаты заверещали, задёргались как куклы в театре. Кончились патроны в обойме, давил на спусковой крючок, впал в какую-то предательскую прострацию. В коридоре снова раздался топот - по нему убежали несколько человек, передёргивали затворы.
- Туда! - заорал Вадим.
Алевтина опомнилась в кино с низкого старта, чуть не сбила его с ног. Каминский стонал.
Вот тварь. Уже не успеть. Вадим попятился, сжимая пустой пистолет. Не спать, майор. В тот момент, когда охрана подбегала к двери, он выбрался в столовую, бросился за женщиной в аппендикс с подсобкой, на бегу вставил в рукоятку пистолета новую обойму.
Все напрасно, задание провалено, Каминский остался жив. Зорин прыжками пересёк столовую, перевернул стул, на котором сидел обер-бургомистр, у порога он развернулся, выпустил две пули в дверной проём, за которым уже мерцали ненавистные мундиры мышиного цвета и в кого-то попал - ещё секунда форы. Вадим догнал Алевтину, она семенила, подняв подол платья: додумалась в чём отправиться на ответственное дело. На встречу ему пер мужик в фартуке, с подносом - он тоже растерялся, застыл, хлопая глазами. Зорин пинком отбросил его с дороги, загремел поднос, красиво запрыгал по поводу.
