- Надули мы их, товарищ майор, - злорадна выкрикнул Зацепин, пиная отброшенную ногу долговязого эсэсовца. - Как пить дать, надули. Эй, подвинься сволочь, чего тут разлёгся.
- Соберите боеприпасы, - приказал Брагин. - И гранат добавьте в закрома.
- Эй, как вы там? - донёсся снаружи голос Звягинцева. - Что делаете?
- Святых выносим, - с усмешкой ответил Филимонов.
- У нас Карповича убили, он из канавы по фрицам стрелял, ну и погиб.
- Дьявол, когда же это кончится? Страшная война канула в лету, а люди продолжают умирать, - Брагин в ярости лупил кулаком по колонне, не замечал как кровь брызжет из рассечённой кожи.
Когда оперативная группа, выполнившая задачу без потерь, высыпала на улицу, вторая часть отряда уже была на дороге. Обсыпанные землёй, смертельно бледные, красноармейцы Байкалов и Зимин вынимали из канавы тело мёртвого товарища, руки их не слушались, ноги отказывали. Горан и Звягинцев принимали тело наверху. Сержанта одолел нервный тик - подёргивалось вся правая сторона его лица. Люди мрачнели, стаскивали фуражки, если ещё не потеряли их. Они стояли молча, не знали, что сказать. «Не простое оно, послевоенное время», - подумал Влад. Карпович был как живой: губы раздвинулись в усмешке, глаза блестели, если бы не грудь, залитая кровью, можно было бы подумать, что он задумался о чем-то давнем и чертовски приятном.
- Он два дня назад письмо получил от своей девушки из Тюмени, - пробормотал Байкалов. - Даже ответить успел, что всё хорошо, войне каюк, скоро вернётся при всех регалиях и под гром оркестра.
- Не дошло ещё его письмо, - сказал Зимин и тяжело вздохнул
- Скоро она его получит, вот обрадуется. Девушка медсестрой работает в гражданской больнице, туберкулёзников лечит.
- Оттащите его за камни и укройте чем-нибудь, - сказал Брагин. - Нет у нас времени устраивать похороны. Уходит фашистская мразь. Обязательно вернёмся, всех соберём, похороним с воинскими почестями.
- Много их ещё осталось, товарищ майор? - спросил Звягинцев.
- До хрена, сержант.
- Много стало быть, - Звягинцев отвернулся, он словно что-то подсчитывал, шевелил губами.
Красноармейцы подняли тело, поволокли к ступеням ведущим в башню, там имелось ниша, которую можно было завалить камнями, в ней удобно, тело не обглодают местные стервятники. За этим последовала короткая минута молчания и снова вперёд.
Местность менялась, становилось какой-то причудливой, но это практически не оседало в сознании бойцов. Байкалов и Звягинцев ушли в дозор, ефрейтор Зимин работал посыльным между ними и основной частью группы. Офицеры держались, но смертельная усталость сковала ноги. Пилот Богуславский был белее мела, ступал осторожно, каждое движение отдавалось в плече болью, повязка почернела, а менять её каждые полчаса не было возможности. Капустин выдохся, волочился как пришибленный, глаза его потухли. Горан отстал, подвернул ногу. Владу приходилось постоянно оглядываться, торопить его. Франтишкова о чем-то спрашивала товарища, иногда брала под руку, эта женщина держалась лучше некоторых мужиков, у неё по-видимому открылось второе дыхание, ей не мешало бы помыться, почиститься, но всё равно Брагин ловил себя на мысли о том, что слишком уж часто стал поглядывать в её сторону и переживать за безопасность этой особы. Это отвлекало его от выполнения боевой задачи.
Скалы росли среди хвойника, их становилось больше. Они поднимались ввысь, у подножий грудились камни, чернели пещеры, местность плавно понижалась, природа делалось нелюдимой страшноватой. Брагин остановился, дождался Капустина, тот едва волочил ноги, быстро глянул на майора и скромно опустил глаза.
- Держитесь, Вадим Евгеньевич.
- Держусь, гражданин майор, - голос предателя охрип. - Второе дыхание пока не открылось, не знаю появится ли оно, но в общем держусь - если вы о том, не собираюсь ли я нанести удар в спину.
- Склоняюсь к мысли, что не собираетесь. У вас имелась как минимум пара возможностей для этого, но вы ими не воспользовались. Надеюсь вас и дальше не заклинит. Вы понимаете, где мы идём и что нам стоит ожидать?
- Каюсь, гражданин майор, уже смутно. С досадой вынужден признать, что уже сделал всё то полезное, на что был способен. Надеюсь мне это зачтётся. Рудные горы не бесконечные, мы их пересекаем на самом узком участке, населённые пункты будут только за немецкой границей, но там насколько я знаю, стоят американцы. До выхода к предгорьям осталось немного – километров… семь-восемь. Обратите внимание как изменился характер местности, мы скоро упрёмся в непроходимые скалы.
- Шломберг знает куда идёт?
- Конечно нет. Откуда ему знать? В его планах не значилось покорять горные массивы, он представляет направление, его и придерживается. Не думаю, что в его команде есть знатоки этого района. Мне кажется, что барон идёт в капкан, он выбрал неверный маршрут. Вы должны представлять как обороняются загнанные звери. Силы примерно равные, не исключаю, что у немцев небольшой привес.
- Не выдать ли вам оружие? Если вы ведёте к этому, то даже не мечтайте. Что насчёт местности?
- Сам об этом постоянно думаю, мы находимся в пространстве между двумя поперечными кряжами, считайте его долиной, она довольно широкая, но вся забита скалами, от чего кажется тесной. Скоро Шломберг упрется в тупик, если уже не уткнулся в него, он будет искать обходные дороги, но вряд ли найдёт их. Может воспользоваться пещерами, если не найдёт другого выхода.
- Пещерами?
- Вы скоро их увидите. Слышали про карстовые пещеры? Природная вода растворяет горные породы, в скалах и под землёй образуются обширные пустоты, иногда это запутанные переходы, целые галереи: одни ведут в тупик, другие пробивают скалы насквозь. Этот массив имеет глубину не меньше километра, там запросто можно заблудиться. Сомневаюсь, что в природе существуют проводники по этим пещерам, они почти не исследованы, но с уверенностью могу сказать, что за этим массивом протекает бурная горная река, под названием Лаба. Одному только богу известно как Шломберг намерен через неё переправляться. Река опасная, с порогами, крутыми берегами. Обогнуть её не будет никакой возможности, она непременно возникнет на пути поскольку протекает через весь район. За Лабой в обозримом пространстве тянется немецкая граница.
- Товарищ майор, Байкалов окурок нашёл, совсем свежий, даже тёплый, - проговорил взволнованный сержант Звягинцев, подойдя к Брагину. - Ждём приказаний, товарищ майор.
- Всем остановиться, занять оборону, приготовиться к бою. Звягинцев, Коломиец за мной.
Барон фон Шломберг уже не мог разбрасываться людьми, оставлять их в засадах - они не работали. Он это прекрасно понял и теперь старался увести всех. Местность продолжала понижаться, тропу окружали зубчатые махины, удержаться на них, да ещё и вести огонь мог только виртуоз. Это было странное урочище: скалы по бокам становились непроходимыми горами, проход сужался, всё видимое пространство было завалено огрызками отколовшихся скал, растительность сходила на нет, отползала к подножиям гор. Прямо по курсу мерцала монолитная скала, изъеденная расщелинами, без уступов и террас, соответственными стенами. Очевидно, именно это всё и имел в виду Капустин, говоря про капкан.
