— Мы думаем, что он на кого-то наехал и этот человек все еще лежит на путях, — сказали нам работники станции.
В эту ночь было холодно и светила полная луна. Тем не менее полиции пока не удалось ничего обнаружить. Все собравшиеся на станции вышли на опустевшую платформу и, направив фонари на рельсы, стали искать тело. Скоро к нам присоединилась новая группа полицейских. Но все было напрасно. С платформы ничего не было видно. В течение нескольких минут нам с Амандой удалось согласовать с полицией следующий план действий: мы спускаемся вниз, идем по путям и ищем человека. К тому моменту подача электричества на рельсы была отключена. У нас все еще был шанс найти человека живым. Учитывая скорость поезда, они были очень призрачными, но тем не менее мы должны были рассматривать такую возможность. Времени рассуждать о том, в каком состоянии находится пострадавший, не оставалось. Мы быстро надели зеленые и красные жилеты со светоотражающими полосами, на голову — защитные каски. Мы всегда носим подобное снаряжение с собой как раз для таких случаев.
— Это последний раз, когда я работаю в Новый год, — ворчала Аманда, пока мы спускались на рельсы. — Если бы за каждый раз, когда я произношу эту фразу, мне платили бы по 20 фунтов, я бы уже давно жила бы в Италии. Впрочем, я не хочу никуда уезжать.
— Да, невеселая ситуация, — согласилась я.
Пока все люди целуются, обнимаются, пьют шампанское и устраивают вечеринки, получая заряд хорошего настроения, мы идем по железнодорожным путям в поисках… но что мы ищем? Находящегося при смерти человека? Разорванное на куски тело? Мы не имели об этом никакого представления. Ситуация выглядела несколько сюрреалистично. Мы как будто превратились в героев какого-то фильма ужасов. Когда мы подходили к темной части путей, луна стала светить прямо в лицо.
— Не хватает только встречи с оборотнем, — сказала я Аманде, чтобы хоть как-то скрасить мрачную обстановку. Холод пронизывал меня до костей.
— Да, и давно ли ты мечтаешь увидеть его? — ответила она, входя в темную часть перегона.
— Не думаю, что буду в восторге, когда мы найдем то, что ищем.
Неожиданно, пройдя примерно километр с высоко поднятыми фонарями в руках, мы остановились. Наконец нам удалось что-то найти. Похоже, что это были фрагменты селезенки. На ощупь они все еще были теплыми, и, так как ночь была очень холодной, от них шел пар. Пройдя еще немного вперед, мы увидели новую находку — на этот раз мужской тапок. Мы продвинулись еще дальше, и (о боже!) перед нами лежали кишки. Ужасное зрелище. Не говоря ни слова, мы продолжали идти дальше и скоро нашли останки тела, разбросанные по путям.
Картина произошедшего стала ясна: мужчина бросился под поезд и его буквально разорвало пополам. Поэтому, когда мы, наконец, нашли тело, оно держалось лишь на коже. Все содержимое желудка мужчины разлетелось по путям. По иронии судьбы второй тапок остался на ноге. Мужчина пришел на платформу в пижаме, которую поезд разорвал в клочья. Если вы брезгливый человек, то не сможете работать медиком, иначе просто сойдете с ума.
Вид разорванного тела оставлял жуткое впечатление. Его лицо было так обезображено, что невозможно было рассмотреть его черты. Какая беспощадно жестокая смерть. До какой степени отчаяния должен дойти человек, чтобы в последние секунды уходящего года стоять в полном одиночестве на платформе и решиться на подобное?
На этом наша часть работы была закончена, и мы собирались на новый вызов. Конечно, увиденное потрясло. Но теперь никому здесь не нужна наша помощь. Убирать труп — дело полиции. Кто-то другой будет выполнять эту ужасную работу, собирая останки мужчины и затем передавая их в городской морг, а потом корнеру — следователю, изучающему обстоятельства внезапной гибели людей. Еще кто-нибудь будет заниматься другой ужасной работой: разыскивать семью погибшего, чтобы рассказать о том, что произошло.
Безусловно, это было самоубийство. Погибший сознательно пошел на этот шаг. Когда мужчины хотят покончить с собой, они выбирают самый жестокий способ, чтобы сделать это. Может быть, он специально ждал, когда часы пробьют полночь, а возможно, это случайное совпадение. В конце концов, кто мог знать, что здесь в это время будет проходить поезд?
Через неделю после происшествия мы получили информацию о погибшем. У него были серьезные проблемы с психикой: годами он то попадал в психиатрические больницы, то оказывался на улице. До этого случая он много раз пытался покончить жизнь самоубийством, но все его предыдущие попытки были безуспешны. В этот раз он решил сделать все наверняка. А история поисков человека в темноте будет вспоминаться мне еще очень и очень долго.
Должник
На номер 999 поступил новый вызов: 33-летний мужчина получил травму головы. Звонок был оставлен на линии, так делается только в случае, если у пострадавшего происходит остановка сердца. Включив проблесковые маячки и сирены, мы выехали на место.
У входа в дом с террасой, где жил пострадавший, нас встретила худая девушка с черными кучерявыми волосами на вид чуть старше 20 лет. Она была в истерике, не находила себе места от горя и еле могла сдерживать эмоции.
— Он наверху… Думаю… он МЕРТВ! — громко кричала она нам вслед, пока мы поднимались по лестнице.
Обычно на такие вызовы выезжают сразу две бригады скорой помощи, но в этот раз мы приехали первыми. Мужчина лежал на спине на полу в ванной. Большинство несчастных случаев, из-за которых люди обращаются в службу экстренной помощи, происходят в ванной, особенно если речь идет о сердечных приступах.
Первое, что я заметила, — у мужчины были синяки под глазами, из носа и ушей текла кровь. Все выглядело немного странно.
— Вы знаете, что здесь произошло? — спросила я девушку.
Она нервничала, что было естественно в этой ситуации, но странно прижимала руку ко рту, словно не хотела сказать что-то лишнее.
— Не знаю, — сказала она. — Когда я пришла домой, то нашла его в таком состоянии. Должно быть, его избили.
Мы начали реанимировать мужчину: делали непрямой массаж сердца, пытались установить капельницу, чтобы ввести в организм необходимые препараты, вставляли трубку в рот, закачивая кислород, хотя понимали, что, скорее всего, ничего не удастся.
— Не похоже, что его избивали, — сказал мой коллега Дейв.
И он был прав: все стояло на своих местах, с полок ничего не упало, а на полу не было никаких осколков. Не было видно также и крови, кроме той, что текла по лицу.
Девушка стояла рядом с нами молча, желая, чтобы мы поскорее закончили этот кошмар. Может быть, желание быстрее избавиться от этого состояния заставило ее все же заговорить.
— Да, когда я вошла в дом, дверь была открыта, — сказала она. — По крайней мере, мне так показалось. Он будет жить?
«Нет, дорогая, он уже никогда не будет жить», — ответил мой внутренний голос. Удивительно, но родственники и друзья больных всегда задают тебе этот вопрос даже в тех случаях, когда совершенно понятно, что ответ будет отрицательным. Может быть, они хотят утешить себя или просто не знают, что сказать, но такова уж человеческая природа.
