— Сейчас он очень слаб, — стандартно ответила я, стараясь донести до девушки тот факт, который она еще не успела осознать. — В сущности он мертв, но мы пытаемся обеспечить мозг кислородом, чтобы, если удастся его реанимировать в больнице, повреждения мозга были минимальными. Но мы не можем сказать, почему он оказался в таком состоянии, у нас нет никаких предположений на этот счет.
Ситуация выглядела очень странно. Рассказ девушки о том, что произошло, никак не сходился с нашими выводами. Дейв пошел к машине, чтобы принести дополнительное оборудование. Вернувшись, он подтвердил, что нигде в доме нет никаких следов взлома. Это было достаточно легко установить, так как размеры помещения были небольшими.
— Лиза, не похоже, чтобы сюда кто-то врывался, — сказал мой коллега, качая головой.
В это время к дому приехали полицейские, которым автоматически передали информацию о вызове, и стали допрашивать девушку. Позже они отвезли ее в больницу. Наша же работа на данный момент заключалась в том, чтобы отнести мужчину в машину скорой и, пытаясь его реанимировать, быстро довезти в больницу. Именно это мы и делали, но, когда прибыли на место, стало ясно, что все кончено. Разгрузившись, мы стали заполнять бумаги и готовиться к следующему вызову. Вдруг к нам подошла медсестра.
— Не уезжайте, — сказала она. — Я только что поговорила с полицейскими. Похоже, мужчина, которого вы только что привезли, застрелился.
— Застрелился? — растерялась я.
Сейчас полицейские будут спрашивать нас о том, что мы увидели, когда приехали на вызов, и тому подобное. Но где же был след от пулевого ранения? Мы должны были его видеть, однако не заметили ничего, что могло бы натолкнуть нас на мысль о самоубийстве мужчины. Ничего.
Вот как все произошло на самом деле: мужчина застрелился, пустив пулю в висок. След от выстрела был прикрыт волосами, а мы, будучи сбиты с толку рассказами девушки о том, что мужчина был избит, даже не посмотрели, что в голове есть пулевое отверстие. Мы не нашли его, так как не ожидали увидеть. Сегодня часто по телевизору приходится слышать, что где-то произошла стрельба, но на самом деле подобные случаи все еще происходят достаточно редко. К нам поступает мало вызовов, где говорится о том, что кто-то застрелился. Конечно, мы выезжаем туда, где происходят перестрелки, но обычно они не приводят к трагедии. К тому же в истории с мужчиной была еще одна странность: мы нигде не видели пистолета.
Позднее, когда мы приехали в участок, чтобы сдать отпечатки пальцев и дать показания, то узнали подробности этой истории. Мужчина убил себя, выстрелив в голову из небольшого ручного пистолета. Наличие синяков было вызвано тем, что пуля попала в висок. При первом разговоре с хозяйкой дома история о нападении не убедила полицейских, поэтому они продолжали допрашивать девушку, пока не восстановили полную картину произошедшего. Придя домой, она обнаружила, что мужчина лежит на полу в ванной и у него в руке был небольшой дамский пистолет. Увидев это, девушка запаниковала. Она призналась полицейским, что знала о том, что в случае самоубийства родственники пострадавшего не имеют никаких прав на получение страховки по потере кормильца. Поэтому девушка забрала пистолет у погибшего, спрятала его, а затем позвонила в полицию и на номер 999, сочинив историю о том, что мужчина был избит. Наконец, в разговоре с полицейскими девушка проболталась о причинах самоубийства, и они отпустили ее. Все случилось из-за долгов. Пара задолжала крупную сумму денег, и мужчина решил, что единственный выход из данной ситуации — самоубийство.
Я тяжело переживала этот случай еще и потому, что во время общения с родственниками погибшего, приехавшими в больницу, я увидела среди них знакомого, которого иногда встречала, будучи школьницей. Я не стала с ним разговаривать: в этот тяжелый момент никому из родных погибшего было, конечно, не до ненужной болтовни, но вспомнила, что в юности знала этого человека в лицо, а также и погибшего мужчину. Получается, что мужчина, которого мы пытались реанимировать, не был мне чужим человеком. Я просто не узнала в нем одного из парней, которого в подростковом возрасте обсуждала с подругами. Вы, дорогие читатели, безусловно, знаете, как это бывает у детей: даже если ты не общаешься с каким-то мальчиком, но вы постоянно встречаете друг друга, то скоро у тебя появляется собственное мнение о его внешности и привычках. Жизнь несправедливо обошлась с этим человеком, и он не нашел другого выхода, как уйти в мир иной.
Багровый плюс
Обычно врачи скорой помощи, приезжая на вызов, не ожидают увидеть сразу двух людей с остановкой сердца. Это происходит очень редко. Когда мы готовимся к работе, повторяем как мантру: если в доме один больной — входи осторожно, если два — будь очень внимателен и помни про опасность отравления угарным газом или другую угрозу жизни, если три — не входи, вызывай подмогу. В противном случае ты рискуешь разделить участь больных.
Однажды осенью нас направили в дом, где у одного из жильцов произошла остановка сердца. Диспетчер сообщил, что на месте уже находится один из наших коллег по имени Роб. В подобных ситуациях диспетчеры часто направляют две бригады на один вызов, так как, возможно, предстоит большой объем работы. Реанимационные мероприятия — тяжкий труд, и верите вы в это или нет, но среди людей, умирающих от остановки сердца, есть разные категории.
Иногда человек может быть «недавно умершим» — это значит, что у нас есть шанс вернуть его к жизни, но мы должны мчаться на всех скоростях и как можно быстрее проводить реанимационные действия. Они могут быть настолько эффективны, что около 5–10 % таких пациентов восстанавливаются после лечения в больнице, но остальные 90–95 % «недавно умерших» требуют проведения реанимационных мероприятий как на месте, так и в машине скорой помощи во время транспортировки в больницу. Затем уже персонал клиники продолжает терапию, и в случае, если пациент проявляет признаки жизни, его направляют в реанимацию. Однако чаще всего такие пациенты умирают в течение 2–3 дней.
Но среди британских медиков бытует и другое обозначение для безнадежных или уже умерших больных: «багровый плюс». В таких случаях реанимационные действия — пустая трата времени: более того, если мы проводим их, то даем ложную надежду семье и друзьям пациента.
В этот раз, прибыв на место, мы обнаружили, что входная дверь открыта. Войдя внутрь, увидели на полу тяжело дышащую женщину без сознания. Роба нигде не было. Что здесь происходит? Через секунду Роб спускался по лестнице.
— Хорошо, что вы приехали, — сказал он, — наверху был «багровый плюс», он только что умер у меня на руках.
Дело было так: Роба вызвала женщина, сразу же направившая его наверх в комнату к мужу, который был при смерти. Поднимаясь по лестнице, коллега заметил, что она очень бледная. Мужчину, к большому сожалению, было уже не спасти: его тело окоченело. Роб вернулся на первый этаж, чтобы сообщить женщине печальную новость. К своему изумлению, он обнаружил ее без сознания, едва дышащей, ее лицо имело нездоровый лиловый оттенок. Роб смог перевернуть женщину на спину и вставить ей в рот трубку с кислородом, чтобы предотвратить западание языка и дать ей возможность дышать. Однако он был вынужден оставить пациентку и вернуться на второй этаж, чтобы забрать оборудование. Как раз в этот момент мы и вошли в дом.
