— Эй, мне сразу оформить на нее протокол, или вы повезете женщину в больницу? — спросил он.
— У нее недавно было два припадка, и ее нужно госпитализировать, — предупредила его я.
Но сама я была слишком потрясена случившимся, чтобы ехать вместе со своими коллегами. Каролина сказала, что заменит меня, и женщина вдруг перестала кричать и успокоилась. Может быть, тот факт, что я схожу со сцены, умерил ее страх. Позднее коллега сказала мне, что всю дорогу до больницы она провела в крепких объятиях «женщины в вечернем платье». Странное поведение.
Из того, что нам сообщили о дальнейших событиях, стало известно, как по приезде в больницу женщина напала на трех врачей и была арестована. Ее детей на время поиска опекуна разместили в безопасном месте. Может быть, сотрудники больницы вызвали к ним родственников, нам это неизвестно. Все закончилось очень грустно: желание посмотреть новогодний фейерверк обернулось для матери попаданием в полицейский участок, а дети, вероятно, попали к опекуну.
Когда я проснулась на следующее утро, то не могла повернуть голову: шея была словно камень. Связано ли это со вчерашними событиями? Или здесь что-то серьезнее? Выпив обезболивающего, я решила, что верно первое утверждение. У меня не было серьезных повреждений. То, что произошло в тот день, можно назвать производственной травмой, которые за время работы получает любой врач скорой помощи, особенно на Новый год. Большинство из нас когда-нибудь да испытывали это на себе. Довольно часто приходится сталкиваться с руганью и угрозами в свой адрес. Но за все время работы на скорой случаи, когда меня били, можно пересчитать по пальцам одной руки — и это было худшее, что мне пришлось пережить. Коллеги, регулярно работающие по выходным, сталкиваются с проявлениями насилия гораздо чаще, чем я.
Но я все еще вспоминаю тех детей. Было очевидно, что они привыкли к таким скандалам своей матери. Во время всей этой истории маленький мальчик был очень тихим и ни разу даже не пискнул. А поведение его сестры — 6-летнего ребенка, отчаянно пытавшегося повлиять на свою мать, — больше похоже на манеру подростка. И кто знает, были ли у женщины припадки на самом деле? Я почти уверена в том, что то, что мы видели — это игра плохого актера, когда человек то успокаивается, то вновь закатывает истерику, стремясь привлечь к себе внимание. Между прочим, это хуже всего, так как может свидетельствовать о том, что человек загнал себя в безвыходное положение и не знает, как из него выбраться.
На волосок от смерти
Пришествие «Человека с топором»
Когда речь идет о том, представители каких профессий чаще всего сталкиваются в своей работе с жестокими и опасными для общества людьми, то работники бригад скорой помощи отделений «неотложки», наряду с полицейскими, находятся в первых рядах. Такие встречи не происходят каждый рабочий день. Некоторые из моих знакомых сталкивались с ними много раз, в то время как другие работают годами, практически не имея подобного опыта; это то, с чем нас учат справляться. Но даже в таких случаях иногда самые жестокие люди порой не показывают нам свое истинное лицо. А значит, мы не чувствуем опасность ровно до того момента, пока ситуация не заходит слишком далеко.
К нам поступил вызов с ужасным сообщением о том, что человек пытался повеситься в нескольких шагах от торгового центра. Очень странно кончать жизнь самоубийством в публичном месте!
Позднее в тот вечер мы получили следующую информацию о неудавшемся самоубийце: днем этот человек, лысый, чуть старше 60 лет, очень высокого роста (2 метра или даже выше), сидел на ограде перед торговым центром и затем попытался повеситься на ближайшем фонарном столбе. Но он не до конца продумал план самоубийства. Мужчина использовал для этого ремень от брюк: обмотав его вокруг шеи, он привязал его к столбу. Но, конечно, у него ничего не вышло — рост был слишком высоким, а пояс — эластичным. К тому же все происходило в очень людном месте. В дело сразу же вмешались прохожие. Они начали разговаривать с мужчиной и позвонили по номеру 999.
К моменту нашего приезда горе-самоубийца был спокоен, он курил сигарету и разговаривал с полицейскими, которые и рассказали, что произошло.
— Нет, — твердо сказал он. — Спасибо большое, но мне не нужна госпитализация.
Мужчина был действительно расстроен тем, что из-за него все вокруг тратят свое время впустую. Он хотел пойти домой и лечь в постель.
— Слушайте, вы могли поранить себе шею или еще что-нибудь. Вам будет лучше поехать на осмотр к врачу, — убеждала его я.
Горе-самоубийца вопросительно посмотрел на меня, как будто бы все сказанное относилось не к нему, а всю эту рискованную операцию с повешением вблизи торгового центра затеял кто-то другой.
— Хорошо, я поеду с вами, — нехотя сказал он.
Здесь все не так просто, как кажется. Если человек пытался покончить с собой на глазах у множества людей, то у него имеются психические проблемы. Такое поведение точно нельзя назвать нормальным. Поэтому полицейские обязаны предложить нам сопровождение в качестве меры предосторожности.
Но в тот вечер я вела себя как наивный медик-Барби. Хотя мужчина был мускулист и крепко сложен, он казался мне достаточно безобидным. Да, у него могут быть свои проблемы, но я не чувствовала опасности. Готова биться об заклад, со своей лысиной и ростом он выглядел как добрый товарищ и немного напоминал Блюфельда — персонажа из фильмов о Джеймсе Бонде, который носит пенсне и постоянно гладит кошку. Мужчина не вызывал никаких опасений.
— Нет, все хорошо, — сказала я полицейским. — Нам ведь не нужна их помощь, правда? — улыбаясь, спросила я мужчину.
Он кивнул. Но когда мы ехали в больницу, мужчина ни с того ни с сего спросил меня;
— Мисс, можно я возьму вас за руку?
— Что случилось? — спросила я, протягивая ладонь.
— Я боюсь… — ответил он с высоты своих двух метров.
Затем повисла длинная пауза.
— Э… Я боюсь, что меня везут не в больницу.
— Отчего же? — невинно спросила я.
— Понимаете… Когда-то мне запретили приходить в эту больницу.
Мужчина говорил абсолютную чушь. Я начала думать, что он стесняется открыть мне правду, и выразила сомнение в его истории. Горе-самоубийца выглядел немного легкомысленным, но совершенно неопасным.
— Последний раз, когда я был там, мне сказали, чтобы ноги моей не было в этой больнице.
— Не бойтесь, в этот раз я с вами, — быстро заверила его я. — А все-таки, почему вам запретили там появляться?
— Ну… в прошлый раз я пытался убить врача.
Я по-прежнему не верила во все это. Меня сбивало с толку его хорошее настроение. Поэтому я продолжила разговор.
— Что же вы делали?
— Я пытался отрубить ему голову топором.
И нет, здесь — несмотря на все мое обучение, весь опыт общения с неуравновешенными людьми — я не забила тревогу и не начала волноваться. В нашей работе люди все время говорят странные вещи. Я решила, что если бы мужчина сейчас говорил правду, то он бы не сидел в кресле рядом со мной. Не правда ли, дорогие читатели?
