Но хотя эта гибкая, мобильная стратегия позволяла эффективно обнаруживать и разбивать движущиеся отряды противника, за это приходилось платить чудовищную цену. Приграничные провинции и их население подвергались безжалостным грабежам и не могли рассчитывать на постоянную защиту императорской армии. В жертву была принесена безопасность людей, обеспечивать которую было заботой государства. Галлиен сумел разбить алеманнов при Медиолане, а Аврелиан — в Фано и Тицине, глубоко на территории Италии. Города, имевшие такую возможность, спешно возводили стены (как сделал Аврелиан в самом Риме). Но даже если эти стены не пропускали варваров в города, они не могли защитить сельскую местность и позволяли захватчикам, проходившим по стране, жить за счет добычи. Теперь, когда тетрархи добились превосходства над внешним врагом, Диоклетиану нужно было разработать новую стратегию, которая вновь бы позволила защитить территории империи, вместо того чтобы превращать их в разоренные пустоши.
Мобильные полевые войска служили костяком успешных оборонительных войн иллирийских императоров. В то же время, сперва на Востоке, а затем и в Галлии и прочих местах, появился новый элемент обороны: значительно более мощные каменные форты нового образца. Привычные базовые и вспомогательные форты могли удерживать противника лишь недолгое время, но не могли самостоятельно выдержать массированный штурм или осаду: система обороны Адриана подразумевала, что войска этих фортов перехватят инициативу нападения. При новых условиях все это устарело. Во время грозных вторжений 270-х гг. города Галлии, включая Париж, были разграблены. Успешное контрнаступление заставило германцев уйти обратно за Рейн, вокруг городов были сооружены стены, форты восстановили, но уже новым способом. У новых построек были более высокие и толстые стены, защищавшие бастионы от продольного обстрела, рвы с водой и хорошо обороняемые ворота. Все это знаменовало собой новый этап в военной архитектуре — это был предшественник средневекового замка. Большие или малые по площади, окружавшие город или просто вмещавшие малый гарнизон, эти новые укрепления строились для того, чтобы выдерживать нападение без дополнительной помощи, при необходимости — в течение долгого времени.
Эти два основных элемента, мобильную полевую армию и стационарные «тяжелые» укрепленные пункты, способные оказывать длительное сопротивление, Диоклетиан и его коллеги превратили в новую систему глубокой обороны, которая одновременно закрепляла нелегко доставшиеся им победы и обеспечивала безопасность пограничным землям и их населению. В рамках этой новой стратегии большие скопления войск, находившиеся на одном месте, вновь были разбиты на небольшие части, что позволяло использовать их как мобильные силы обороны местного значения. Это стало возможным лишь потому, что тетрархия отодвинула непосредственную опасность гражданской войны, а вместе с ней ушла и необходимость императору держать вокруг себя значительные военные силы. Императоры намеревались передислоцировать эти мощные армии, чтобы запечатать границы против будущих вторжений, а не бороться с ними, когда они уже проникнут на территорию империи. Кроме того, требовалось во много раз увеличить численный состав армии.
Приходилось признать, что спокойствие, царившее во всем мире перед потрясениями III века, уже не вернется. Германские племена по-прежнему были сильны и многочисленны, а давление новых миграций не ослабевало. В обозримом будущем империи предстояло находиться в осадном положении, и для этого нужно было составить соответствующий план и провести реорганизацию. Не было и речи о возвращении к предупреждающей, прозрачной обороне времен Адриана. Та система подразумевала превосходство сил на местном уровне, над оседлым и разобщенным врагом — таким, какого больше не было.
Чтобы справиться с угрозой нового масштаба, для концентрации в нужном месте подобающей военной силы требовалось минимальное время — ведь определенный участок границы неизбежно будет прорван весьма быстро. Но если устроить налаженную цепь опорных пунктов с приличествующими гарнизонами, эта цепь могла бы существенно задержать врага и затормозить его продвижение, при этом не пытаясь полностью остановить — это даст мобильным боевым частям в тылу время, чтобы сконцентрировать силы и выступить на подвергнувшуюся нападению территорию. При этом бои будут вестись на римской территории, но их, по крайней мере, удастся ограничить узкой зоной по внешнему краю провинции. Вдали от этой полосы мирная жизнь может течь своим чередом, без постоянного страха перед вторжением.
Опорные пункты обороны включали обнесенные стенами города, крупные и малые форты и даже укрепленные частные сельские дома и амбары. Важна была их способность самостоятельно отражать нападение и их расположение внутри сети аналогичных укреплений, которые могли если и не прийти друг другу на помощь, то хотя бы связаться друг с другом. Так, если враг пробивал брешь во внешней линии дорог и сторожевых башен, он больше не мог рассчитывать, что перед ним ляжет широкая удобная дорога вглубь незащищенных территорий — вместо этого его ждала полоса препятствий, где все очевидные маршруты контролировались фортами, которые нужно было либо штурмовать, либо осадить, либо оставить у себя в тылу, тем самым создавая постоянную угрозу для сообщения с внешней территорией и подвоза припасов. Если враг попросту обходил форты, ему приходилось петлять, тем самым подставляя себя под удары местных гарнизонов. В то же время в опорных пунктах можно было хранить все припасы и фураж, какие можно было собрать в той местности, чтобы они не достались противнику, и снабжать ими прибывшую армию, при этом увеличивая ее мобильность. Ограничивая перемещения врага по дорогам, форты одновременно давали возможность освободительной армии быстро и безопасно произвести сбор. И наконец, хотя мобильная армия должна была бороться и побеждать на открытых пространствах, в случае поражения она могла временно укрыться в фортах, избежав уничтожения. (В одном случае сам Констанций оказался отрезан неожиданным набегом алеманнов и был вынужден спасаться в укрепленном городе Лангре; ворота города были уже закрыты, поэтому императора пришлось втаскивать наверх на веревке. Прибывшее позднее подкрепление позволило Констанцию полностью разбить противника
[151].)
Далеко в тылу вдоль стратегически важных дорог на определенных интервалах строились мощные форты, которые одновременно охраняли внутренние пути сообщения и, в случае если враг прорывался вглубь территорий, создавали череду преград вдоль основных маршрутов, которыми пользовались прежние захватчики. Основные силы полевых армий, предназначенные для организации контрнаступления, были сосредоточены на избранных «ключевых» позициях, иногда за много километров от границы, зачастую — в укрепленных городах (таких как Сирмий или Пальмира); они сообщались с любой точкой границы сетью безопасных скоростных дорог. На этих тщательно защищенных фронтах собственно зону боевых действий можно было ограничить узкой полосой (15―30 километров), но организация поддержки войск означала, что значительная часть жизни защищенной провинции будет подчинена нуждам армии: нужны были дорожные форты, транспорт, амбары, квартиры для солдат и стойла для лошадей, иногда фабрики по производству одежды и оружия и все прочие предприятия, которыми обычно обрастают места постоянного присутствия армии. В результате провинция оказывалась значительно крупнее, она была мирной, однако глубоко милитаризованной. Вместе с новыми формами секторного деления командования это зачастую приводило к реорганизации всей провинции — как правило, она распадалась на две меньшие части: внешнюю — «вооруженную» и внутреннюю — «невооруженную», как описано в восьмой главе.
