Тем не менее аннона была абсолютно необходима, и Диоклетиан прекрасно это знал. Без нее армия не могла бы оправиться для отражения новых нападений, а его собственные великие планы требовали взимания еще больших налогов с населения. Старая скрипучая система денежного налогообложения рухнула в годы кризиса и не подлежала восстановлению, а в империи, выдерживающей затяжную осаду, состояние экстренной необходимости стало постоянным во всем, что касалось финансов. Именно в этой области Диоклетиан особенно ярко продемонстрировал свой редкий талант к новаторству и систематизации, свою способность превращать существующие традиции и обычаи в нечто принципиально новое. Он задумал развить и упорядочить бессистемные принципы сбора анноны, распространив ее на всю территорию и богатства империи, но таким способом, чтобы услуги и продукция были как можно более равноценными: размер налога для каждого гражданина империи был установлен на едином беспристрастном основании, а более плодородные местности поддерживали более бедных соседей. Точкой отсчета теперь служил не установленный процент или тариф, а годовой размер общих потребностей государства, который затем нужно было соизмерить с обширным перечнем всех ресурсов империи, разбитым по провинциям, городам, полям.
[193]
Это был идеал, и его удалось воплотить в жизнь в весьма большой степени, что придало неизмеримо больший порядок государственной эксплуатации ресурсов, чем всё, что делали все предыдущие императоры. Вместо раздельных, разобщенных подушного и земельного налогов со всеми их региональными различиями налоги Диоклетиана впервые объединили в единую взаимосвязанную систему два непременных объекта налогообложения — землю и население. Новая система Диоклетиана классифицировала землю не только как территорию, но и как производственный ресурс, а людей — как единицы, способные работать на земле и жить за ее счет, и соответственно рассчитывала объем налога. В сущности, именно почти полная бесполезность денежной системы и прежние фиксированные налоги дали возможность полностью перестроить систему налогообложения. Диоклетиан рассматривал проблему с точки зрения армейского квартирмейстера, а не банкира или советника по финансам. Сборщики анноны давно уже руководствовались простым принципом: сколько нужно зерна, масли, вина, свинины, оливок и соли, чтобы прокормить одного солдата в течение года. Это довольствие можно было увеличить в несколько рам для офицерского состава или в качестве замены денежного жалованья, перевести в эквивалентное количество других товаров. Можно было довольно точно подсчитать, сколько лошадей, транспортных средств, одежды, оборудования, квартир и ручного труда потребуется армейской части любого размера, и при необходимости выразить это количество в теоретическом общем объеме единиц анноны. Именно этот подход, игнорирующий изменения в денежной стоимости товаров и принимавший во внимание только требующиеся товары и услуги, лег в основу нового налога: он применялся для нужд государства в целом, которые должен был оплачивать каждый его гражданин.
Основными денежными налогами в Средиземноморье были подушный налог, которым облагались жители империи как таковые, и земельный налог. Был также таможенный налог, налог с оборота и различные налоги на производство. Ставки этих налогов значительно различались; существовали различные системы их начисления со всевозможными привилегиями и исключениями. Италия, сердце империи, вообще не платила налогов. В особенности несправедлив был подушный налог, размер которого был одинаков и для бедных, и для богатых. Большинство этих нелогичных моментов возникло из-за того, что римские завоеватели попросту перенимали существующую налоговую систему покоренных ими государств, особенно Греции и эллинизированного Востока. Стараясь не пускаться в расходы и не видя необходимости устанавливать единую ставку для всех провинций, Рим предпочитал отдавать на откуп местным властям привилегию сбора налогов, закрывать глаза на традиционные различия и нарушения процесса и получать как можно больше с минимальными издержками.
Темп введения новой налоговой системы неизбежно различался от провинции к провинции, но наиболее важными стали годы с 298-го и далее, после подавления восстания в Египте.
[194] В конце концов Италия лишилась своего привилегированного положения и стала таким же объектом налогообложения, как любой другой диоцез. Один за другим были отменены (или постепенно сошли на нет) большинство устаревших традиционных денежных налогов, собирать которые едва ли стоило усилий. Приблизительно к 290 году в документах впервые встречается знаменательное упоминание capitatio.
[195] Изначально это понятие означало лишь налоговые обязательства рядовых жителей империи в целом; теперь же оно относилось, хотя и приблизительно, к абсолютистскому принципу, стоящему за сметой бюджета, а именно — к мысли, что государство имеет право требовать от своих граждан то, что ему нужно, в любой форме, если только это требование составлено законно и правомерно. По сути, Диоклетиан заявлял, что невыносимое бремя прошлых поборов было необходимо, но что эти изъятия происходили в предельно неравной и незаконной форме, что впредь будет исправлено. Эдикт 16 марта 297 года, изданный префектом Египта Аристием Оптатом (вскоре после появления которого разразился народный бунт), представляет новую перепись как средство восстановления равенства:
Наши самые счастливые императоры [далее следуют титулы] видя, что сборы налогов проходят таким образом, что некоторые отделываются небольшими уплатами, в то время как другие оказываются ими перегружены, решили искоренить это зло и положить конец пагубной практике в интересах жителей провинций, для чего вводится в действие благоприятный закон сбора налогов. В соответствии с ним я должен публично объявить, сколько будет взиматься за каждую аруру [земельную единицу], в зависимости от качества земли с каждого крестьянина и в каких возрастных пределах. Таким образом, жители провинций, получившие большие выгоды, должны приложить все усилия для скорейшей уплаты налогов в соответствии с верховным постановлением и не ждать принуждения со стороны властей...
Магистратам и главам всех городских советов приказано разослать в каждое селение список недавнего эдикта с приложением, а также список этого эдикта, чтобы все знали о неслыханной щедрости наших августов и цезарей. Все должны выполнять свои обязанности с наибольшим рвением, а если кто-то после таких больших выгод будет от них уклоняться, его ждет казнь. Годы 13-й, 12-й и 6-й правления наших владык августов Диоклетиана и Максимиана и благороднейших цезарей Констанция и Максимиана [Галерия], 20-е число месяца фаменот.
[196]
Хотя новая схема Диоклетиана с налогом на caput, головы населения, содержала элементы прежнего подушного налога и явно с ним перекликалась, в ней было учтено_не только количество людей как таковых, но и их совокупность как рабочей силы, объем продукции, который человек мог получить с обрабатываемой им земли, и его собственные потребности. Новая перепись началась в 296 году и впервые связала воедино людей и имущество. Это был гигантский труд, где учету подлежали все ресурсы, каждое поле, плодовый сад и виноградник, каждый работник, ребенок и раб, каждая лошадь, корова, свинья, вместе с их стоимостью — там, где это было возможно — согласно принятой шкале. Дошедшие до нас фрагменты налоговых ведомостей с Феры, Лесбоса и других островов хранят тщательно составленные перечни крупного скота, овец, ослов, рабов и колонов. Египетские папирусы содержат заявления, сделанные под присягой в 298 году, что такой-то человек из Караниса владеет 24 оливами, а еще один в Теадельфии возделывает на правах частной собственности две аруры земли. На следующий год подобные декларации были составлены в месяц тот, в период разлива Нила; они должны были быть заверены целым штатом землемеров, присяжных и прочих чиновников.
[197]
