Дядя уходит успокаивать разбушевавшуюся госпожу Ворчикои, а я сижу. Молчу. До дома мы добираемся в полной тишине. Даже Ласка не делает никаких попыток подойти ко мне – молча сидит рядом с дядей. Лишь искоса посматривает на меня.
У дома я слезаю первой, подхватываю ящики и боком открываю калитку. К покосившемуся плетню подходит соседка Лотка. Провожает меня пристальным взглядом и бросает в самую спину:
– Явилась. Что, столица не по зубам оказалась?
Замираю, но не оборачиваюсь. Стою так, не зная, как лучше поступить. Сил на то, чтобы ответить что-то колкое, у меня нет. На выручку приходит дядя.
– Молчала б ты, Лотка, – но ему договорить не дали. Его перебил голос, тот, который я меньше всего ждала услышать:
– С чего вы взяли, что не по зубам? У Крис в столице своя Лавка красоты, весьма пользующаяся популярностью и клиенты из высшего света.
Джек… Что он здесь делает?!
С большим трудом удерживаю ящики, а в следующее мгновение мужчина подходит ближе и мягко, но настойчиво забирает их у меня из рук.
Я молчу. Только смотрю себе под ноги.
Соседка, явно недовольная своим провалом, с непрекращающимся ворчанием уходит к своему дому. И мы остаёмся втроём, точнее вчетвером – списывать со счетов разъярённую Ласку не стоит.
– Ты ещё кто? – со всей возможной злостью бросает дядя. Только делает он это тихо, чтобы ещё кто из соседей не заприметил бы намечающегося скандала.
– Я тот, кто должен попросить у неё прощения, – голос Джека тоже глух. И ещё он пропитан болью, но боли я этой больше не верю, слишком часто попадалась в расставленные сети.
– Ты ничего не должен, – произношу, не поднимая головы. Видеть его невозможно, а так, когда он в очередной раз исчезнет, можно будет соврать самой себе, что присутствие его мне лишь почудилось. – Я освобождаю тебя от выдуманных обязательств.
Сделала шаг к дому, но только шаг мне сделать и дали. Ящики оказались на земле, а на мою руку опустилась сильная ладонь.
– Крис, не уходи, нам нужно поговорить.
– Не нужно, – пытаюсь вырвать руку, а когда это не выходит, просто перестаю сопротивляться. Рано или поздно ему надоест играть в благородного рыцаря. Всегда надоедало, сегодняшний день не станет исключением.
– Крис… – говорит так, что сердце прошибает болью, но я не поддаюсь. Молчу.
– Мил человек, – напоминает о себе дядя Росм, а с ним и яростно шипящая Ласка, – Шёл бы ты отселева. Пока палкой по хребтине не схлопотал.
– Смотрю, колотить палками – это у вас семейное? – слабая попытка пошутить не увенчалась успехом. Хотя, как посмотреть – взгляд я на него всё же поднимаю. И пропадаю.
Джек выглядит… Помятым. Да что там помятым – пожёванным. И жевал его дракон, не иначе. Взлохмаченные волосы, кое-как заправленная рубаха, посеревшее лицо, чёрные круги под глазами, потрескавшиеся губы. Ко всему этому налитый синевой ушиб на правой щеке.
Хочется спросить, что с ним такого особенного произошло, но вовремя себя останавливаю и повторяю с нажимом:
– Уходи, Джек, разговаривать с тобой я не буду.
В подтверждение моих слов Ласка шипит громче и рычит к тому же, предупреждая о том, что терпение у неё отнюдь не безграничное.
– Крис, – вновь роняет он, и пока не успела вновь выгнать его, говорит быстро, – Не было никакой помолвки. Я расторг все соглашения с семьёй бывшей невесты.
Сердце, глупое сердце замирает, а потом несётся с бешеной скоростью навстречу высоченной стене, о которую я суждена буду разбиться.
– Мне не нужно… – начинаю, но меня перебивают, хватают за плечи несмотря на то, что Ласка готовится вцепиться ему в ногу.
– Это нужно мне! – Встряхивает меня, словно куклу, заставляя посмотреть на него. – Я должен рассказать тебе всю правду. Должен был ещё в тот вечер, но Олеана опередила меня.
Последнее он произносить с нескрываемой злость – с той, что тяжело подделать и сыграть на публику.
Смотрю в его глаза, смотрю и не могу отвести взгляд, и он смотрит, словно насмотреться не может. Я не хочу верить ему. Не хочу и не буду, но душа кричит о том, что я должна хотя бы его выслушать. Просто выслушать, это ведь не так уж и сложно. Но…
– Не надо, Джек, – шепчу, вмиг пересохшими губами. – Не надо. Я не переживу очередного вранья и предательства. Это… очень больно.
Вот, я это сказала. Я признала. Открыла перед ним душу. Зачем? Можно было бы выпроводить его и закрыть эту дверь раз и навсегда.
– Обещаниям ты не поверишь, – разумно признаёт он. – Но позволь мне всё рассказать, а потом я уйду… если ты захочешь.
Последнее добавляет тихо, так что я лишь догадываюсь и произнесённых словах. И признаю его правоту. Собираюсь с силами, киваю, но тут в наш разговор вклинивается дядя:
– Пусть Ласка с тобой будет, уж она тебя в обиду не даст.
Он не пытается отговорить меня от глупого шага, за что я безмерно ему благодарна. Как и тому, что Ласка, услышав своё имя, тут же подходит ближе и встаёт между мной и Джеком. Всем своим видом давая понять – будет защищать меня до последней капли крови.
Надеюсь, этого не потребуется.
Джек не противится, и я приглашаю его в дом. Наверное, человек его положения никогда не бывал в таких халупах, но мне не стыдно. Это мой дом, тот, где я выросла, где встречала рассветы и рассматривала в низенькие окна хороводы звёзд. Где мечтала о большем и ждала светлого будущего.
– Садись, – киваю на кое-как сколоченный табурет. На самом деле, у нас есть вполне себе добротная лавка и стул в горнице, но я намеренно ничего из этого ему не предлагаю. Не хочу. Ласка одобрительно косит зелёными глазищами, а я замираю у печки, прислонившись к ней плечом.
– Не сядешь? – миролюбиво интересуется Джек и я отрицательно качаю головой. Он не настаивает и сразу приступает к самой сути.
– Я уже рассказывал тебе и о проклятье, полученному по глупости, и о скитаниях от одного целителя к другому. Вот где-то между этим всем и появилась Алисиниья. Дочь пасла с чьей страной королю так необходим был союз. Я не очень-то рассчитывал на счастливую жизнь, я, честно говоря, и не думал, что жизнь эта будет длиться сколь-нибудь долго, но титул, род… У меня были обязательства, которые никто не отменял, даже впившееся в меня намертво проклятье.
Он замолчал ненадолго, сжал пальцами переносицу, будто борясь с усталостью. И продолжил:
– Я согласился на помолвку, но обговорил всё честно. Что здоровьем я не блещу и что, очень вероятно, Алисинья вскоре после свадьбы обретёт статус вдовы. И отец её, после долгих раздумий согласился. – Тут он безрадостно усмехнулся и несколько глумливо добавил: – Но на нашу беду, меня встретила Дайана. И смерть отпустила меня, ослабила хватку. Мне подумалось, что ни к чему торопиться. Нет необходимости портить девчонке жизнь, а себе заодно счастливое холостяцкое существование. Так и пролетели пять лет. Король неожиданно нашёл союзником в лице другого государства, на свадьбе не настаивал и я успокоился. Пять дней назад я пришёл к послу с целью разорвать помолвку. Не скажу, что он сильно обрадовался, но… Уступил. У меня нашлось, чем прельстить его больше собственного титула и положения в обществе.
